Система Альфонса в Мире Боевых Искусств 3 - SWFan Страница 14

Девушка обнаружила себя посреди изящного зала; всюду блестели золотые и нефритовые кольца, брильянты, рубины, ожерелья, серьги и прочие украшения; переливались многочисленные зеркала, а высокие картины в человеческий рост изображали женщин в роскошных и красочных одеяниях.

— Ожерелье? Или платье? Ох, вам не помешает попробовать новую причёску, моя дорогая…

— Я…

Лу Инь растерялась и посмотрела на Сима Фэя, аки утопающий в болоте, который тянется за спасительной шестом.

— Тебе что-нибудь нравится, Лу Инь? — спросил юноша с лёгкой улыбкой человека, который вместо того, чтобы протянуть палку, ударяет ей тонущего по голове. — Выбирай, что! хочешь. Я заплачу.

— Нет, я, не нужно… — пришла в себя девушка и замотала головой.

— Уверена? — в его голосе появились печальные нотки. — Мне хотелось сделать тебе подарок…

Лу Инь уже собиралась кивнуть, но замялась, когда заметила лёгкое разочарование, промелькнувшее на лице Сима Фэя. Затем она посмотрела на свою пыльную белую мантию: последняя выглядела совершенно непритязательной на фоне пестреющих со всех сторон одеяний.

На протяжении последних нескольких недель Лу Инь действительно пожирала тревога, и причина её была проста: теперь, когда они стали парой, она не имела ни малейшего понятия, что именно ей нужно делать. Их отношения совершенно не изменились несмотря на то, что формально она теперь была девушкой старшего Сима, а потому Лу Инь одолевало чувство, что она делает что-то не так или, вернее, чего-то не делает и что это было неправильно.

Проблема заключалась в том, что у неё совершенно не было опыта таких отношений. Иной раз она думала спросить самого Сима Фэя, но одна только мысль об этом заставляла её сгорать от смущения; разговаривать на такую тему с посланницей Цзинь Суаньмо и Хэнь Фяо тоже было неловко, хотя временами она действительно помышляла об этом и даже планировала в своей голове, как именно завяжет такой разговор (снова и снова и в итоге молчала).

Ей было горестно, что она больше не могла спросить совета у Мин Юй.

Что именно должна делать «девушка»? Лу Инь не понимала; день за днём на её сердце разрасталось чувство вины, бессилия и тревоги, что старший Сима ей разочаруется.

И вот он предложил купить для неё платье.

А что, если это был шанс? Шанс хотя бы немного исправиться? Девушка должна стараться выглядеть красивой для своего парня, но прежде — очередной укол вины — она совершенно не обращала на это внимания.

— Х-хорошо, — наконец ответила Лу Инь и стала смущённо заламывать руки. — Т-только, эм, я ничего…

— Ничего страшного, моя дорогая! — с приветливой улыбкой ответила нарядная женщина. — Идём за мной, идём-идём, мы подберём для тебя прекрасное платье. А твои волосы? Ох, нам предстоит много работы, но результат!..

Она схватила Лу Инь за руку и с улыбкой потащила смущённою девушку на лестницу на второй этаж. Сима Фэй проводил их глазами и довольно кивнул.

Кажется, его план сработал…

…

— Рекруты Храма уже в городе?

— Да, господин.

— Хе…

Утро. Тёмный переулок. Слуга в красной робе на коленях стоит перед лицом юноши, на вид которому не больше шестнадцати лет.

Его серые волосы немного неряшливы, а глаза обладают пронзительным, «волчьим» блеском. Одет он в лёгкий серый полушубок, и хотя это может показаться странным одеянием для пустыни и тридцатиградусной погоды, даже несмотря на сильные ветра, которые проносятся среди улиц города Чистого Неба, только безумец посмел бы сказать такое вслух, учитывая две бритвенно острые сабли на поясе молодого человека и его могущественную ауру воина на пике стадии Истинного Ци.

Ещё больше людей ужаснулись бы, если бы узнали имя юноши, Ру Тен, и его прозвище, известное едва ли не каждому в городе Чистого Неба: «Бешеный волк».

— Интересно, — сказал молодой человек, потирая подбородок и улыбаясь блестящей улыбкой. — Их двое, так? Одного Верховный зарезервировал для своего сосунка? А если я убью их обоих?..

— Я, я ничего не знаю, юный господин…

— Хе… Пускай. Звучит интересно. Рекруты из захолустья? Можно с ними немного… поиграть.

В глазах юноши вспыхнул хищный свет.

Меж тем подобные картины происходили по всему городу.

Все герои юного поколения, наследники великих семей, дарования всевозможных фракций и дьявольски одарённые одиночки, — все они хватались за свои копья, мечи и сабли и с горящими глазами бежали на место, где прямо сейчас находились «рекруты» великого Храма.

Капли крови упали в чёрный омут, привлекая тысячи пираний…

Глава 15

Наряд

— Можете войти, юный господин.

— Н-нет, стойте, я ещё…

— Иду, — сказал Сима и открыл дверь, из-за которой доносился испуганный голос.

В действительности у него не было никаких особенных ожиданий, ибо он никогда не разбирался в женской моде, и тем не менее картина, которая открылась ему в небольшой, но изящной комнате на мгновение лишила его слов.

Сперва он подумал, что его обманули. Подсунули другую девушку.

Затем он присмотрелся и понял, что это действительно была Лу Инь, и тем не менее с последней произошла поистине грандиозная трансформация.

Если раньше девушка напоминала неряшливую маленькую собачку, которая постоянно возилась у него под ногами, то теперь она превратилась в одного из тех выставочных йорков с розовым или синим бантиком на голове: даром что её собственные волосы теперь скрепляла серебристая заколка.

На смену боевой мантии пришло несколько более громоздкое, но красивое синевато-белое платье; васильковое, подумал Сима, сам не зная почему.

Непослушные волосы девушки привели к порядку, так что её светлый лоб впервые оказался открыт. По всей видимости, это причиняло ей страшное неудобство, ибо если раньше Лу Инь имела обыкновение опускать голову и как бы прятать лицо за своей длинной чёлкой, то теперь оно было прямо на виду: в ясных лучах полуденного солнца были заметны мельчайшие переливы её розоватого смущения на светлой фарфоровой коже.

Когда он прошёл в комнату, девушка смущённо отвернулась; женщина, которая её наряжала, между делом удалилась, и в помещении повисла тишина, нарушаемая только порывами ветра из приоткрытого окна и приглушённым гомоном большого города.

Когда Сима приблизился, Лу Инь едва сдержалась, чтобы не прикусить свои накрашенные губы. Он хотел протянуть руку, сдержался; затем понял, что настал важнейший