Роман одинокого человека (СИ) - "Orcusian" Страница 19

— Шлем погнуло, мне его здесь не снять. Веди себя тихо. Стисни зубы и молчи. Вокруг враги.

Зовут её Кора, как та, что желала подраться, которая здоровенная и широкоплечая, ту тоже зовут Кора, а эта комплекцией была меньше, почти как человек. Может частое имя среди шеков? На руки еле поднял, силы меня совсем подводят. И только сейчас я почувствовал, что всё это время носил на спине свой чёрный рюкзак. Он такой лёгкий и не стесняет движения, сидит хорошо, да и совсем пустой он был, что во время всего происходящего я забыл о его существовании. Уже ношу по привычке. А тут мозг бах и идею подал. Надел на её голову рюкзак. Кольчуга в крови, не заметят, а вот погнутый шлем ещё достаточно чистый и блестящий. Такой в ночи с удовольствием станет пародировать факелам и кострам. А потом мой мозг как бабахнет на меня шквал негатива. Почему не взял инструменты, снял бы броню здесь! Почему не взял шину? Придётся заново ломать. Почему не взял арбалет, вдруг по тихому не получится… Ой, мозг, заткнись, пожалуйста.

Вышли и как вовремя стал валить кислотный дождь над этим треклятым вулканом. Рюкзак её защитит, сам тоже в порядке буду. Вот только её голое тело, а… ничего, заживёт. Так мы под проливным и ушли из логова ужаса.

А в городе уже те, кто очнулся после боя, латали и несли на койки раненых. Ни одного погибшего и у двоих теперь нету левой руки. Будут как я. Лишь бы им достойные протезы найти. Проще было перенести медотсек в бараки, чем наоборот. Помощь нужна была всем. Ворота сломаны, мы разбиты и кое как пережили эту атаку без потерь. Если очнусь в кандалах или от своего вопля боли на шелушильне, то такова судьба. Я устал.

***

Нет, я всё ещё здесь. На кровати, в окружении таких же поломанных. Мы все валяемся в бараке. Джимбад хороший хирург. Он спас руку той женщине. Ялоне потерял левую руку и мог ещё ногу потерять. Ногу ему спас. С той ночи и почти до вечера мне приходилось одного за другим вскрывать от доспехов, перевязывать, снимать кровотечение. Вместе с Джимбадом оперировали двоих, успешно. Как же по нам ударили! Вот это да. Я думал что всё, это конец. Останусь с двумя умирающими, а всех на базе убили! Всё же хорошие доспехи я сделал. Какой я молодец.

— Какие же все молодцы! Выжили. Ух… — Не сдержал я наплыва эмоций. — Я в кузню. Выздоравливайте!

Ушёл к себе. Там заживёт, сам не умираю, да и не люблю сидеть со всеми. Лежать в кровати не могу, всего трясёт. В бараке даже Нил в ремкровати лежит, я опять в шоке с того, насколько он крепкий и как всё выдержал. Робот завидует, что человек умеет регенерировать, а человек завидует, что починили тебя и бегай как новенький. Уже в кузне пытаюсь отвлечся, бардак кругом. Сесть не на что. Куски доспехов, на эту гору и привалился. Задумался над прошедшими событиями и от мыслей всё угрюмее становится. Почему так много на нас напало? Ох уж эти неадекватные роботы со сгоревшими процессорами.

— Чего задумался? — Спрашивает Воин. Зашёл ко мне, зачем же?

— Да обо всём, устал я. Эта атака была необычной. Они не клюнули на приманку, а шли нас штурмовать. Я стоял один за воротами, но меня долго не замечали. Зачем они пришли? Рвались за чем-то во внутрь.

— Может враг умнеет? — А сам стоит, в окно глядит. За кем же ты подглядываешь?

— Может и так. Самоцвет тебе нравится?

— Что? Так заметно? — Он заулыбался, а я ему. — Да, есть такое.

— А может бросить тебе всё это и уйти вместе с ней. Жили бы вдвоём в каком-нибудь городе. Подрабатывали бы наёмниками. Тут стало очень опасно.

— Не выйдет.

— А почему же?

— Она тебя любит.

— Любит, говоришь… — Что со мной? — Хм… Любит, значит. — Какой наплыв энергии. — Пойдём, поговорим.

— Стой. Ты чего?

Но меня уже было не остановить. Я вышел во двор, где самые здоровые несли завтрак покалеченным.

— Самоцвет! — На мой крик развернулись все.

— Да? — Она стоит в доспехах и с миской в руках. Только шлем снят. Я требовал всех носить полный комплект, даже шлем. Это Долина снайперов. Пусть стены берегут, но не сберегут отчаянную голову. Но сейчас не об этом, мои эмоции нарастают.

— Что ты вчера вместе с Воином делали, когда на нас напали скелеты?

— Ну мы… я..

— Что вы делали на складе? Знали и прятались? Когда я пришёл с раненым, все лежали у ворот, где приняли отчаянный бой! А вас я встретил по пути к баракам. В чистых доспехах! — Краткая пауза. — Снимай доспехи, бери еду, сколько хочешь и Вали Из Города!

— Чего? Не.

Я достал арбалет со спины. В кузне его прихватил. Наставил взведённый в боевой режим прямо на ту, в ком уже не сомневался: Предатель.

— Снимай доспехи и проваливай. — Разделась, показушница. — Трусы и майка не доспехи.

— Ты же не выстрелишь в голую женщину!

— Ты не женщина. Ты предатель! Почему умерла Изера? Тогда, с твоей позиции ты могла видеть как она дерётся с врагом. Но ты промолчала и не сказала никому, дождалась пока она в одиночестве не умрёт от кровопотери! Почему умерла Ангелочек? Пылевая буря? Случайность? Или ты в сговоре с Воином выстрелили в неё. А что случилось с Бесом? "Умерла от голода.", "Не выдержала вины за смерть Ангелочка". Как оно было на самом деле? Отравили её? А когда с нами Нила не было. На нас напали, а вы сидели в столовой. Как можно с таким упоение объедаться, что не услышали бой снаружи? Это тоже было случайностью? Уходи. Немедленно.

— Я люблю тебя! Позволь мне остаться! — Длинная пауза. Как же. Я. Ненавижу. Их. Всех. — Я не уйду, а ты не.. — Я выстрелил голой женщине на публике прямо в сердце.

— Нееет! Аргх!

Разгневанный Воин решил ударить мне в спину. Получил по голове, точно такой же удар какой я показал когда-то Самоцвет. Пока он соображал, я с силою потянул за ботинок, что аж сорвало его.

— Опять ты нормально не одеваешь броню. Я тебя предупреждал. — Сорвал с него шлем с той же лёгкостью и стал бить башмаком по голове. — Запомни. Раз. И. Навсегда! Затягивай. По-я-со-чки. — Взял его за нагрудник и стал тянуть за собой к выходу. — Нил, возьми ту падаль и выброси за город.

Никаких оваций. Только шок. Все уставились и не знали что делать. Уже за городскими воротами я сорвал с Воина доспехи, пока он без сознания. Когда он очнулся, я заговорил:

— Почему, чёрт бы тебя побрал, ты не заступился за неё раньше? Почему не просил её уйти? Ты наслаждался аттракционом?! Мне. Плевать. Оба вы предатели или только ты играл её эмоциями. Держи и исчезни. — Я передал ему сухой поёк. — В следующий раз я убью не только исполнителя, но и заказчика.

Я блефовал, я не знал ничего о их жизни до встречи со мной, но их поступки. Надо было убить и его, надо убивать, тех кто бьёт в спину, я слабак, мягкотелый, я… Зашёл обратно. Ворота за мной закрылись. Ану следил как уходит Воин и несёт на себе окровавленное тело своей подруги. Надеюсь, это конец и я больше о нём не услышу.

8. Мой черёд

Настал мой черёд уходить в поход. Трое шеков уже настолько окрепли, что устраивают марш броски в тяжёлой броне до залива. Ану стоит на маршруте и оповещает их об опасности. С Ану медик, прикрывает ему спину. Красота, не нарадуюсь. Дисциплина! Ух. Все выполняют указания строго, без шага вправо или влево! Хотя о строгости я не просил. Обильное пятикратное питание наделяет шеков силой, недоступной человеку, того гляди, когда вернусь, они сравнятся с Нилом и будут друг друга носить, и то налегке. Хотя, если бы они ковали годами в кузне, то наверняка стали бы такие же как я. У меня одна рука протез, а другая. Иногда я любуюсь на эту руку, свою, и удивляюсь. Было время, когда мне приходилось всё делать одной рукой. Орудовать киркой и собирать медь или получишь плетью, взламывать кандалы или завтра повторится как вчера, шить шапки на продажу или в следующий раз власти приведут армию выбивать налоги. Интересное было время…Одной рукой я делал столько разных вещей, которые кажутся немыслимыми сейчас, когда есть две полноценные руки.