Продавец басен (СИ) - Олейник Тата Страница 19

Основателями и кланлидерами указаны были четверо — Нимис Динкан, Акимыч 999 Крутой, Ева (даже регистратор поморщился, копируя ее ник, и промычал что-то невнятное, зачитывая готовый документ) и Лукась Ратциг. Заявителями на создание клана были опять-таки мы четверо, плюс Сиводушка, и когда пришло ее время ставить отпечаток пальца вместо подписи, случился конфуз. Пергамент дернулся и вспыхнул тревожным красным светом, регистратор охнул, а Сиводушка отпрянула, обернулась в лисичку, заметалась по кабинету и выскочила в открытое окно — только пушистый хвост мелькнул за подоконником.

— Это вы зачем животное привели государственные документы подписывать? — строго спросил регистратор

— Она не животное! Она — наш друг!

— У меня тоже есть животные-друзья, — сказал регистратор. — Две кошечки — Мафи и Флаппи, уже немолодые. Я очень их люблю и наливаю им утром и вечером молоко, но я не доверяю им подписывать документы.

— Она не животное. Она — оборотень! Дух!

— Духи и оборотни, да хоть демоны и нежить — могут пользоваться гражданскими правами, если они признаны гражданами Трансильвии, но, боюсь, ваше животное такого статуса не имеет. Впрочем, потом можете взять своего животного друга в клан, если пожелаете, это уж ваше дело, но пятым заявителем, пожалуйста, приведите полноправного гражданина. И, если можно, побыстрее, когда я вычищу неправильного заявителя из вашего документа, хотелось бы сразу вписать туда правильного.

— Нимис. — сказала Ева — сей секунд со всех ног дуй в порт и тащи сюда этого твоего пьяницу!

— Но я не знаю, захочет ли он войти в клан.

— Он — твой слуга! По твоему слову он должен даже захотеть вспороть себе брюхо!

— Боюсь, это излишне романтичное и устаревшее представление о верности слуг, — заметил регистратор, царапая ножиком пергамент. — Хотя во времена правления Ольфура Хвастливого, действительно, имел место случай, когда после гибели венценосного господина сразу семьдесят его слуг именно таким образом прервали свои жизни в знак глубокой скорби и сожалений о том, что не смогли спасти короля от проникшей ему в ухо уховертки. Впрочем, почтенный архивариус Торфир приводит убедительные свидетельства того, что весьма активное содействие слугам в этом подвиге оказала Езвига, мать покойного короля, раздосадованная тем, что вместо ее сына на престол теперь сядет представитель боковой ветки, давно пребывавший с Езвигой на ножах. А свидетельствам архивариуса Торфира принято доверять — он, как никак, современник тех событий.

— Если это тот Торфир, который недавно новый труд выпустил, то сколько же лет он живет⁇

— Живет — не совсем верное слово в отношении почтенного архивариуса. Это как раз тот случай, когда уважаемое лицо с полным набором гражданских прав является нежитью.

— Нимис⁈ Ты почему еще здесь⁈

Гус не имел никаких возражений против членства в клане и торжественно приложил грязный палец к пергаменту.

Нашим клан-холлом был определен дом номер 7 по Мышастой улице, что, как я уже выяснил в агентстве, обойдется нам в увеличение арендной платы до 800 золотых в месяц.

Зато, оказавшись дома, я увидел перед дверью — симпатичный округлый белый столб с горящим на нем гербом «Зеленого листа».

— Прикоснитесь все к столбу и сделайте привязку. — велела Ева. — Ну вот, теперь раз в неделю мы можем телепортироваться сюда из любой точки Трасильвии всего за двести золотых. Проверьте, камни телепортации у всех в инвентаре появились? Голубые такие. Сив, ты уже дома? Иди сюда, давай тебя тоже в клан примем для порядка. И в следующий раз не надо так паниковать, никто тебя не съест… ну, или съест, но не в моем присутствии.

Клан первого уровня позволял иметь десять соклановцев и один клан-холл. Других бонусов у самых мелких кланов не было. Зато появились клановые квесты: для подъема начальных клановых уровней членам клана предлагалось рубить дрова, собирать куски металлов, шкуры, травы и еще уйму всякой всячины, в том числе имелся квест «поймать 500 рыб» Ева пообещала, что развитием клана мы займемся «когда нам больше абсолютно нечего будет делать».

Потом мы ознакомились с нашим грандиозным планом. Он заключался в том, что сегодня Ева улетит в Ноблис и «проведет там первоначальную рекогносцировку». Мы тем временем тоже не будем валять дурака, а будем собирать деньги и прокачивать меня в роли религиозного деятеля.

— Качаться нужно будет проповедями. Ты, похоже, вообще этим не занимался ни разу?

— Почему… я на острове ракушкам проповедовал.

— Поглядите на этого новоявленного Франтишека Ассизского! Но нет, ракушки нам не подойдут. Тебе нужно получать одобрение разумных неписей.

— Мне что, на улицу идти и там к людям приставать «не хотите ли поговорить о богах наших»?

— Да! Но не сразу. С твоим уровнем навыков, действительно, безопаснее ракушкам. А то и по шее накостылять могут. Сперва тебе нужно развить четыре основных ораторских параметра — Убеждение, Красноречие, Артистизм и Харизму. Ну, последнее опционально, ее трудно качать, проще бижутерией добивать.

— У меня сережка на плюс три харизмы.

— Хорошо, но мало. Но первые три тебе обязательно нужно поднять до десятки, они все у тебя пока по нолям. К счастью, по удивительному стечению идиотических обстоятельств, у нас в клане имеются три ничем не занятых бесполезных неписи, а именно три слушателя — минимальная аудитория для начальной прокачки этих параметров во время публичных выступлений ( вот на торговле и сделках всяких и одного достаточно). Так что я вижу ваше ближайшее будущее так: вы все встаете утром и хором плывете на этой вашей байдарке в море. Там ты ловишь рыбу, ибо наши фонды сейчас находятся в плачевном состоянии, а параллельно ты с выражением рассказываешь стихи, басни, пересказываешь своими словами библию, фильмы — что хочешь, нашим искусственно-интеллектуальным друзьям. А эти трое зайчиков будут сидеть смирно в лодке и изо всех сил стараться восхищаться той ахинеей, которую ты несешь. Кому не понятно что-то из этого плана?

— У меня еще ноги будут свободными, — сказал я. — Это непорядок, может, мне ими какие-то педали при этом крутить?

— А мне что делать? — спросил Акимыч.

— А тебе — ходить на пляж убивать в одиночку крабов. Много.

— Они ж меня сожрут!

— Ты воздушный фехтовальщик или куча навоза?

— Скорее пока куча навоза. — ответил честный Акимыч.

— Вот и пора перестать ей быть! У тебя класс для виртуозного убийства, совершенная машина уничтожения! Шпагу в зубы и вперед на крабов! В перерывах можешь приседать и отжиматься — ноги и руки пока твое слабое место. И голова — но это уже сложнее.

Потом Ева долго собиралась, набивая инвентарь кучей барахла по списку, потом перепроверяла взятое, а потом мы вышли ее провожать. Активация портала занимала 29 минут, так что Ева стояла, держа в руках постепенно разгорающийся синим свиток, и попутно раздавала нам ценные указания — что есть, сколько спать, не забывать поливать ягель и все такое. Когда Ева исчезла в черной-синей вспышке, мы все вздохнули с облегчением.

— Интересно, — сказал Акимыч, — она, когда… если мы квест сделаем, от нас уйдет? Она же все время говорит, что с нами возится только потому, что слово дала этот квест до конца довести.

— А ты хочешь, чтобы она ушла?

— Мне грустно думать, что она уйдет. Но иногда еще грустнее думать, что она останется.

— Барышня Ева — человек целеустремленный, — сказал Лукась. — Такие нужны, чтобы общество оставалось на плаву. Мы все с ним согласились.

Выражение лиц Гуса, Лукася и Сиводушки, когда они слушают историю «Северных волков» в моем пересказе — бесценно.

К сожалению они потом задают вопросы.

— А почему он сразу не убил этого гнома и не забрал алмаз?

— Не знаю. Не решился, наверное. Не думал, что гном такой плохой и подлый.

— Этот гном на его глазах съел собственного папу — о чем тут думать?

— У тебя клюет!