Синестетик (СИ) - Держапольский Виталий Владимирович "Держ" Страница 2

— Присаживайтесь на мое место, — предложил ведущий.

Зритель тяжело «упал» в опасно заскрипевшее под его весом кресло. Ведущий подвигал ширму вперед-назад, убеждившись, что вышедший на сцену зритель и Роман не видят друг друга. Сам же ведущий остался на границе, чтобы в его поле зрения оставались оба «подопечных».

— Вам что-нибудь нужно, чтобы настроиться? — обратился он к Роману.

Немков качнул головой:

Нет. Можете начинать.

Ведущий кивнул тучному мужику — «мол, начинай». Приглашенный зритель провел рукой по лысой голове. Роман с едва заметной задержкой синхронно повторил его движение. Мужчина прикоснулся к кончику носа, Роман тоже. Зритель положил руки раскрытыми ладонями на колени — главный герой программы, чуть-чуть отставая, повторил его движение.

Ведущий жестом вызал на сцену давешнего помощника, так, чтобы его никоим образом не сумел увидеть тестируемый гость. Подойдя к помощнику, ведущий что-то прошептал ему на ухо. Помощник кивнул, подхошел к зрителю и пожал тому руку.

— Другой человек пожимает ему руку… — озвучил Роман.

Ведущий взмахнул руками, заканчивая испытания:

— Браво! Достаточно! Всем спасибо!

Зритель, опираясь руками на подлокотники кресла, с трудом поднялся на ноги и возвратился в зал. Помощник укатил ширму со сцены.

— И еще, уважаемый! — в спину уходящему зрителю произнес Роман. — У вас острая боль в правом боку. Проблемы с печенью, не так ли?

Удивленный зритель оборнулся и утвердительно кивнул.

— И поясница: по-моему, грыжа? — продолжил Роман.

Зритель вновь согласно кивнул, выпучив от удивления глаза:

— Да, все верно!

— Поразительно! — вновь перехватил инициативу ведущий. — У нас совсем не осталось эфирного времени, но мы постараемся пригласить нашего гостя еще раз. И напоследок, скажите, Роман, может ли простой человек обрести такие сверхвыдающиеся способности?

— Увы, но скорее всего, нет. Все особенности — врожденные. Я читал о проявлении синестезии у некоторых людей, получивших серьезные травмы головного мозга. Подобный опыт могут так же переживать люди, принимающие сильнодействующие наркотики или лекарства.

— Печально, — картинно вздохнул ведущий, — но эти методы нам не подходят. Так в чем же все-таки секрет синестезии?

— О развитии синестезии практически ничего неизвестно, существуют только предположения… — произнес Роман. — Среди ученых бытует мнение, что все младенцы — синестеты, однако, врослея, только порядка четырех процентов сохраняют эту особенность. Нейрофизиологи до сих пор не пришли к единой точке зрения, почему это происходит. Есть версия, что проводящие нервные пути в мозге синестетика по каким-то причинам не наращивают миелиновую оболочку, которая играет роль изолятора и предотвращает рассеивание нервных импульсов. В результате отсутствия изолирующего вещества, нейроны, отвечающие за разные органы чувств, начинают спонтанно обмениваться электрическими импульсами, откуда и возникают странные взаимосвязи между ощущениями.

— То есть, нервные импульсы, исходящие из органов, допустим, обоняния, попадают в зрительный отдел коры головного мозга, и человек, в прямом смысле этого слова, может увидеть запахи?

— Да, но это лишь одна из теорий. Но я думаю, что она верная. Все дело в электрических импульсах. Именно так я смог в полной мере прочувствовать ощущения совершенно постороннего человека — наши нейронные сети вошли в резонанс.

— К сожалению, время нашей передачи истекло. Напоминаю, у нас в гостях был финансист-трейдер, синестет Роман Немков. Мы прощаемся с вами…

Щелкнув кнопочкой дистанционного пульта, мужчина погасил светящийся экран телевизора.

— Ну… очень интересный экземпляр, — задумчиво произнес он. — Нужно будет обязательно с ним «познакомиться». Но только после тебя, крошка! — обернувшись к обезвиженной Валерии, по щеке которой скатывалась слезинка, произнес он. — Я, как-никак, джентльмен: дамы вперед!

***

Некоторое время спустя

Утро в городском парке выдалось на редкость безоблачным. Яркое летнее солнце щедрой рукой дарило животворящий свет и тепло после предыдущей ненастной недели. По большой аккуратно подстриженной лужайке носился взад-вперед мальчишка лет двенадцати, играя в мяч со своей собакой. Не рассчитав сил, мальчишка сильно наподдал по мячу. Спортивный снаряд отлетел в сторону и попал в голову девушке в черных очках и вязаной шапочке, сидевшей на лавочке рядом с лужайкой. Отскочивший от её головы мячик отлетел под ноги к поджарой девушке-спортсменке, нарезающей по парку круги в это ранне безоблачное утро.

— Ты что творишь, сопляк? — выругалась, остановившись, спортсменка, едва не перелетев кувырком через мяч.

— Я нечайно, извините! — крикнул мальчишка, направляясь к прогулочной дорожке за ускакавшей игрушкой.

Голова сидевшей на лавочке девушки от удара мяча, безвольно упала на грудь, а шапочка и очки свалились на землю. Пес мальчишки неожиджанно поджал хвост и глухо зарычал.

Спортсменка подняла мяч и, бросив его мальчишке, предупредила:

— Смотри у меня, пацан, доиграешься!

Мальчишка, подхватив игрушку, поспешно ретировался. Спортсменка, заметив неестественную позу сидящей на лавке девушки, крикнула:

Девушка, с вами все в поря…

По мере приближения к лавочке, стала заметна не только неестественная поза, но и жуткая рану на выбритой «до блеска» голове, с которой свалилась вязаная шапочка. Спортсменка резко остановилась, словно наткнулась на прозрачную стену и, прижав руки к лицу, истошно закричала.

***

Перемигивались проблесковыми маячками служебные авто. Участок парка, окружающий лавочку, оцепили, огородив место преступления трепыхающимися на ветру полосато-желтыми ленточками. Повсюду сновали полицейские в форме, отгоняя от периметра оцепления собравшихся зевак. Над обезображенным телом Валерии «колдовал» судмедэкперт Пал Палыч Пирогов — слегка неопрятный лысеющий мужчина лет шестидесяти с седыми прокуренными усами. Рядом с Пироговым, стараясь не мешать эксперту, задумчиво стояли двое: начальник отдела по «особо тяжким» — майор Елена Кондратьева, невысокая, миниатюрная, но вместе с тем крепкая и спортивная женщина, несмотря на недавно отпразнованный тридцатипятилетний юбилей и её заместитель — капитан Петр Нестеренко, мощный, склонный к полноте мужчина, с добродушным, почти детским лицом.

Натянув на руки хирургические перчатки, Пирогов повернул голову Валерии к свету, рассматривая рану и странную татуировку-маркировку, представляющую собой нечто среднее между штрих-кодом и электросхемой.

— Даже без экспертизы могу сказать, — произнес судмедэксперт, — во всем этом чувствуется одна и та же рука! Трепанация черепа проведена безукоризненно! Прямо, как в учебнике по хирургии! Думаю, что и хирургический инстумент будет тем же.

Кондратьева удрученно кивнула:

— Значит, опять Вивисектор?

— Несомненно! — заверил начальницу Пал Палыч. — Ну и клеймо присутствует… Не думаю, что кто-то может это скопировать. Ну, а о повреждениях головного мозга жертвы — это уже в отчете. Здесь без микроскопа не разглядеть.

— Конечно, Пал Палыч, только не затягивай… — попросила Кондратьева.

— Елена Николаева, когда это я затягивал? — ворчливо вопросил Пирогов, стягивая рук использованные перчатки.

— Не брюжжи, Пал Палыч! — отбрила судмедэксперта Елена Николаевна. — Ты же знаешь — это серия…

— Как только, так сразу! — не меняя тона, произнес Пирогов, защелкивая чемоданчик с инструментом. — Я в лабораторию, — безапелляционным тоном заявил он, удаляясь с места событий, — и не грузите меня другими делами, если нужно срочное заключение! Зовите кого-нибудь другого!

— Да иди уже, Палыч! — не выдержал Нестеренко. — С другими разберемся как-нибудь без тебя!

— Адъёс! — Пирогов приподнял старомодную фетровую шляпу и «исчез».