И 6 (СИ) - Михайлов Дем Страница 2

– Давай.

– Последний вопрос, сэр.

– Охапку зеленого лука сверху бросить? Дорого, но вкусно.

– Давай.

– Отличный выбор, сэр!

– Я гоблин. Гоблин Оди.

– К-хм… последний вопрос, Оди… я тут кручусь один, но мне придется отлучиться за мясом и жаровней…

– Ничего не пропадет – за меня ответила Ссака. Глянув на притихших за своим столом громил, наемница добавила – И никто не уйдет не заплатив.

– Так может мне закрыться? – еще осторожней спросил бармен, появившись из-за стойки и оказавшись росточком чуть выше метра – Приватный вечер только для боевых товарищей… или вы ждете гостей?

– Время покажет – усмехнулся я – Компот первым делом.

– Моментом рявкну на соседей. Еще могу достать напитки утробного живого брожения. Одна пузатая красотка с милым личиком и огромным пузом рожает отменное бренди с отчетливыми фруктовыми нотками. Но девочка дорогая и свои пьянящие выделения задешево не продаст… а вот за особую сумму может разрешить испить прямо из крантика и прямо во время соития…

– Еще раз предложишь мне такое дерьмо и…

– А я молчу, Оди. Я молча бегу к мяснику, где врублю свое красноречие и заставлю его зарезать самую молодую жаберную овцу…

Бармен исчез за дверью, успев почти бросить на стол заставленный стаканами поднос и полную бутылку самогона. Глядя, как Каппа взялся разливать самогон, а Хорхе расставляет стаканы, в то время как привалившийся к углу Рокс устало прикрыл глаза, я медленно прокручивал в голове всплывшее подобно куску дерьма в мозговой пульпе воспоминание…

Гигантские плавучие города, выстроившись в длинную цепь, медленно входят в зону охраняемого мелководья, что уже на территории первой штаб-квартиры Атолла Жизни, к тому времени переехавшей, а эта зона превратилась в почти в замкнутый стенами колоссального купола испытательный полигон постройки первого глобального убежища… Я помню тот закатный вечер Эпохи Заката… багровое больное солнце, солнечная буря, гигантские свинцовые волны с коричневой нездоровой пеной, мертвые здания плавучих городов и лишь в некоторых окнах тускло горит свет, где уже не скрываются незнакомые обитатели, вцепившиеся в подоконники и завороженно смотрящие на медленно открывающиеся гигантские врата в стене купола…

Хлопнула дверь, прогрохотали шаги и из коридорчика опять высунулся бармен.

– Я Шмякос, кстати! Но дело в другом… Ты тот самый Оди? Про которого на перекрестке девки визгом захлебываются? Чужак Оди, что вытащил отряд Риториков из ловушки?

– И?

– И то, что овца на самом деле будет молодой и свежей, а компот без единой блестки, что однажды уже была использована… – выставив в бар руки с оттопыренными большими пальцами, Шмякос медленно убрался обратно в коридор, откуда через секунду послышались его удаляющиеся шаги и вопль:

– Быстрей компот сюда, блестки вы жопные! Сахару не жалеть!

– Шмяксик… солнышко мое тупенькое… не охерел ли ты часом голос на главную красотку улицы повышать? АХ! – плаксивый мужской голос прервался, хлопнула дверь, а я опять вернулся мыслями к плавучим островам, что…

– Мы так душевно извиняемся – прохрипели от столика громил, в то время как остальные посетители дружно сместились к дальней стене вместе с бутылками и оживленно перешептывались, заодно демонстративно держа руки на столах.

– Куда делись острова свободы? – ожила Ссака, опрокидывая в себя первую дозу – Ух! Хор-рошо, с-сука! Хорошо!

– Часть островов была затоплена – ответил я, продолжая вспоминать – Оставшиеся были направлены сюда. Они вошли внутрь строящегося Формоза в то время, когда с другой его стороны уже вливался поток переселенцев. Ты в те времена еще наемничала, охраняя атомные электростанции и фермы ветряков. А острова один за другим вставали на мелководье длинными рядами… тот каньон… Тракт Добра… это был канал. Все острова планировалось превратить в единый гигантский зеленый эко-город с почти полной автономией. Это был аналог прибрежных городков – как во Франциске в городах и селениях добросов.

– То есть Мутатерр не планировался?

– Ни хера он не планировался – покачал я головой – Тут должна быть огромная полуводная зона с водными дорогами, стенными садами, огородами на крышах и счастливыми гоблинами, растящими тут детишек. Уже готовая продвинутая инфраструктура плавучих городов позволяла все это сделать с минимальными затратами. К тому же все острова были построены Россогором и не было проблем с совместимостью – совпадали все мелочи, не говоря о крупняке. Часть секторов чисто водная – от хребта до хребта – с зонами общего пользования. Вода – жилой массив – вода – жилой массив. Рыбоводство, фермерство, моллюски, тонны съедобных полезных водорослей и никаких сучьих авокадо… Там, где сейчас находится Дублин-5, и его потенциальные соседи, должно было находиться кольцо полутропического леса, что отделяло прибрежную полосу, заодно служа источником ягод, грибов, фруктов, поглощая при этом углекислый газ и выделяя кислород.

– И где лес?

– В жопе – проворчал я – Весь этот мирок в жопе…

– Но вместо леса тут город…

– Да – кивнул я – Формоз был первым миром-убежищем и в нем были протестированы наработки Россогора. А Россогор славился своими умениями передвигать невероятные по масштабу массивы. В дальнейших убежищах от этого отказались, но там применялись иные тестовые наработки. Мы всегда искали лучшие варианты…

– Погоди. Россогор славился умением передвигать невероятные массивы чего? Данных?

– Массивы мира – усмехнулся я – Формоз – это наполовину стабильная структура, особенно в центральной области, но наполовину это паззл из одинаковых кусочков. Часть колоды можно перетасовать, меняя облик мира.

– Нахрена?

– Все та же фишка Россогора – ответил я – Новый день – новый вид за окном! Надоело жить в родной деревне рядом с горным пиком? Назавтра проснетесь – а деревушка вместе с полями, рощами и садами оказалась у берега лесного озера… Но, чтобы проделать такой фокус с переделкой мира… надо иметь особые полномочия. Не знаю кто это сделал, но он нарушил структуру мира. Внешнее кольцо защитного леса ушло куда-то… а вместо этого на окраину были отброшены города вроде Дублина. Раз у этого Дублина пятый номер… Кстати – по внешней стороне пронизанной тропинками лесной зоны тянулся закольцованный водный путь…

– Тот самый Гнойный Каньон, что ты мирно форсировал по пути сюда?

– Ага – кивнул я – Он самый. Его оставили на месте, превратив в резервацию…

– Компот! – торжественно объявил влетевший в бар Шмякос, в каждой руке держа по здоровенному прозрачному кувшину с мутной бурой жидкостью – Сладкий! Сейчас принесу еще! Про овцу я уже рявкнул, мясник учтиво вякнул и все решено. Уже режем и пластаем, господа и дамы! Режем и пластаем!

– А че ты такой услужливый, Шмякос? – не удержалась наемница от логичного вопроса – Или травануть нас всех решил? И награду срубить за наши головы…

– Травануть?! – выпучился бармен, едва не выронив кувшины – Да вы что, прекрасная леди? Втяните сосков острия! Я лишь комочек говна в жерновах городских фракций и на посмертные лавры киллера не претендую…

– Тогда чего так рад за Риториков? В их мутных рядах служит твой жопный ублажитель? – поинтересовалась Ссака, благосклонно глядя на невысокий «комочек говна», что справился с душевным потрясением и поставил кувшины на стол, не расплескав – Твоя длинная ночная отрада, которую ты…

– Вам бы замуж, леди – вздохнул Шмякос и пока поперхнувшаяся Ссака откашливалась, он успел вставить еще пяток фраз – Они встряли за меня в разборку. Вот почему я за Риториков всей душой! Я тут двоих хренососов пристрелил. Я обычно мирный, но они совсем уж края попутали – набухались моим пойлом, не заплатили, а затем попытались поставить меня на бабло! Револьвер ржавый на меня наставили! Ну я и…

– Обрезом? – я глянул на барную стойку.

– Им родным. Поочередно из каждой ноздри чихнул по разу… и образовалось две кучи кровавого говна.

– Причем тут Риторики? – голос Сссаки зазвучал как вынимаемый из ножен тесак.