Апокалипсис, вид снизу. Том I (СИ) - Волков Олег Александрович "volkov-o-a" Страница 20

К чёрту сомнения, курсор наехал на «Да». Виант от души хлопнул по кнопке на панели перед «малахитовым компьютером». Ладонь тут же отозвалась болью. Но, Виант повернул голову, ничего не изменилось. Хотя, по идее, в том конце «малахитовой комнаты» должна открыться дверь. Должна, но только она так и осталась на месте. Да и стандартное меню «Подтвердите выбор» никуда не делось.

А, ну да, Виант уставился на панель перед «малахитовым компьютером». Большая кнопка с выпуклым крестом в виде четырёх уголков засветилась, будто под ней зажглась лампочка. Всё правильно, обоими руками Виант навалился на неё всем телом. Это, так сказать, «последнее китайское предупреждение».

Большая кнопка с выпуклым крестом не только крупней первой, а ещё и тугая до жути. Виант буквально повис на упёртых в выпуклый крест руках. Нехотя, едва ли не со скрипом, она пошла вниз. Щелчок. Большая кнопка утонула в панели перед «малахитовым компьютером». Рука смахнула со лба испарину. Виант перевёл дух. И когда только успел вспотеть? И что дальше?

В первый раз, когда большая кнопка с выпуклым крестом почти слилась с панелью перед «малахитовым компьютером», широкий экран погас, а дверь на том конце «малахитовой комнаты» распахнулась. Теперь же, Виант повернул голову, дверь действительно распахнулась, а вот экран и не думает гаснуть. На нём появилась широкая надпись: «Выбор делает Инга Вейсман». Чуть ниже хорошо знакомая таблица со списком миссий. Виант усмехнулся, активна только самая верхняя строчка «Ядерный конфликт». Остальные миссии будто затянуты мутной плёнкой.

И последняя проверка, двумя пальцами Виант толкнул шарик-манипулятор. Хрен! Подушечки пальцев лишь зря проскользнули по гладкой поверхности шарика-манипулятора, а курсор не тронулся с места.

Понятно, Виант кивнул. Теперь никто, кроме Инги, не сможет решить за неё. Заодно стал окончательно ясен принцип выбора миссии и прочего. В первую очередь самый опытный игрок решает, войти ему в уже существующую игру, либо создать командную. Логично предположить, Виант бросил взгляд на Ингу, выбери он групповую игру, то в списке возможных участников появилось бы имя напарницы, либо других игроков. Количество участников ограничено только количеством «малахитовых капсул». Это уже после идёт выбор миссии и персонажа.

Настала очередь Инги. Но, коль она новичок, ни присоединиться к двум застрявшим десантникам, ни создать собственную командную игру она не может, ведь Виант уже отказался. Её выбор ограничен самой первой миссией «Ядерный конфликт».

— Неужели ты просто так бросишь меня в «Стартовом меню»? — спросила Инга, едва Виант поравнялся с ней.

Она и в самом деле пыталась развести его на жалость. Ну а когда не сработало, то слёзы на её лице высохли в момент. Инга вновь стала тем, кем и была всегда — умной женщиной, вполне себе смелой. Хотя сейчас она заметно растерялась.

— Конечно, — Виант остановился.

— И тебе не будет стыдно?

— А с чего это мне должно быть стыдно? — Виант всплеснул руками. — Я пытался тебя отговорить, пытался. Куратор и начальник и те пытались. Но ты упорно, сама, без давления извне, залезла в «малахитовую капсулу». Коль ты сама выбрала свою судьбу, то какой смысл тебя жалеть? Да и поздно, — Виант усмехнулся, — я уже сделал выбор, его не отыграть назад. Я не понимаю, с чего ты бесишься? Инга, твоя мечта сбылась, — Виант широко развёл руки. — Ты — в компьютере инопланетян, в «Стартовом меню». Развлекайся.

Виант развернулся и направился по широкому проходу между капсулами. Дверь в торце комнаты призывно распахнута. Однако возле порога он остановился и оглянулся.

Заплачет, или нет? Виант бросил задумчивый взгляд на Ингу. Напарница так и осталась стоять возле «малахитовой капсулы» недалеко от «малахитового компьютера». Нет, она так и не заплакала. Зато лицо Инги стало серьёзным, как никогда ранее, а пальцы сжались в нервные кулаки. Прямо на щеках уже бывшей напарницы проступил багровый румянец. Это хорошо, отметил про себя Виант, это хороший признак. Значит, у Инги есть шанс пройти «Ядерный конфликт» и вернуться в реальность живой. А если круто повезёт, то, заодно, вытащить в собственной памяти пару крутых технологий.

Перед распахнутой дверью Виант склонил голову на бок. До чего же быстро человек привыкает к чудесам. Былого трепета, былого интереса в душе больше нет. То, что в реальности было всего лишь барельефом, в виртуальности превратилось в дверь.

Кажется, будто невидимое силовое поле сдерживает жидкий свет, точно так же, как прозрачное стекло сдерживает воду в аквариуме. Только внутри, не смотря на отсутствие тьмы, всё равно ничего не видно. Хотя, и это тоже нужно признать, свет глаза не слепит.

Заниматься экспериментами нет никакого желания. Да и смысла в этом тоже нет. Виант просто шагнул через порог, будто нырнул в жидкий свет. Впереди яркая пустота, под ногами она же. Однако, как не удивительно, до ушей долетает звук шагов. Ну и бог с ним.

Шаг, ещё шаг и ещё. Если оглянуться, то вход из «Стартового меню» наверняка потонул в жидком белом свете. Да и какая разница? Виант тупо идёт вперёд и только вперёд. В некий неуловимый момент сознание отключилось, как перегоревшая в кладовке лампочка.

Глава 7

Все грехи этого мира

Сон, сон, блаженный сон, когда тело, измученное за предыдущий день, отдыхает, а мозг занят разбором воспоминаний, впечатлений и новых знаний. Но, как не старайся, всё равно наступает момент, когда приходится просыпаться, подниматься на ноги и вновь впрягаться в круговерть рутинных дел и забот.

Глаза всё ещё закрыты, Виант улыбнулся от уха до уха и смачно потянулся всем телом. В позвоночнике что-то щёлкнуло, а голова упёрлась в какое-то препятствие. Какое ещё препятствие? Мысль электрическим разрядом пронзила мозг. Виант резко распахнул глаза.

Нет, это не его постель в личном номере на базе «Синей канарейки». Виант крутанул головой, да и «жены» рядом нет. За пять месяцев Виант привык, что рядом, на соседней подушке, сопит Инга. И вообще что это за сумрачный свет, что пробивается через многочисленные щели у него над головой? Виант извернулся всем телом. И что за хрень шуршит у него под руками? И вообще, почему так холодно?

Последнее усилие! Виант вывалился наружу и тут же замер. Сумрачный день, густой лес. Вокруг него большими кучами лежит палая листва. Но как так можно? Виант перевернулся на все четыре ноги. Четыре ноги? Ещё одна шальная мысль окончательно прогнала сонное наваждение. И как он мог забыть ТАКОЕ?

Виант поднялся на задних лапах. Да, именно на лапах. «Другая реальность», «Ядерный конфликт» и крыса в качестве персонажа, который он выбрал. Перед глазами не привычная человеческая ладонь с мягкой кожей и символическими ногтями, а крысиная лапа с полноценными коготками. Руки, нет, Виант мысленно поправил сам себя, лапы прошлись по бокам. Ну, конечно же, куртки стального цвета, в которой он расхаживал на базе «Синей канарейки», нет и в помине. Мягкая шерсть, слегка грязная от налипших песчинок и обрывков опавших листьев. И последний атрибут, Виант изогнулся всем телом, хвост. Длинный и облезлый хвост.

А это значит… Виант резко пригнулся, будто попытался нырнуть в лесную подстилку, теперь ему нужно быть крайне осторожным. Раз он теперь крыса, крыса посреди дикого леса, то он может запросто стать обедом для какого-нибудь местного хищника. Воспалённое воображение тут же нарисовало ужасную сову с распростёртыми крыльями и длинными когтями, а следом рыжую лису, которая почему-то злобно улыбается. На полусогнутых лапах Виант стрелой нырнул обратно под толстый корень.

Темнота… Блаженная темнота замкнутого пространства. Виант потянул носом, перед глазами качнулись крысиные усы. Это не канализационный коллектор, и слава богу. Но, Виант нахмурился, как же так получилось?

Самое первое появление в мире Ксинэи, в тупичке за домами в славном городе Сумоане, навсегда врезалось в память. Тогда он даже не успел прийти в себя, как тут же пришлось во весь дух и на всех четырёх лапах удирать от уличной дворняжки. Бездомный пёс в прямом смысле едва не слопал его в первую же минуту появления. Но обошлось. Под мусорным баком возле дешёвого общепита, в относительной безопасности, Виант перевёл дух и осознал весь ужас собственного положения.