Маньяк Отмели, или Песочница для Короля - Руслан Алексеевич Михайлов Страница 20

Однако это не помешало ему войти во двор к пожилой гноме, предварительно пару раз постучав в натужно скрипящую скособоченную калитку.

– Здрав будь, добрый молодец – заулыбалась крохотная старушка, успевшая отнести в дом небольшие покупки – Вижу, из далеких краев ты прибыл, долгий путь преодолел. Могу ли чем помочь тебе? А может ищешь ты работенку? Сразу скажу – денег у меня нет, а вот от помощи не откажусь. Взамен же отплачу чем смогу.

– Приветствую, бабуля – пробасил Люц, величественно склоняя голову – Изволил я к тебе зайти на чай. Принес немного гостинцев. Я ведь и правда не местный, судьба моя будущая блистательна, ослепительна, но, прежде чем идти в сияющий восход, хочу прерваться на чай, посидеть, побалакать.

– Чаю выпить я всегда рада – призналась гнома и указала рукой на грубо отесанный прямоугольный камень выполняющий роль стола. Рядом стояло несколько камней поменьше – Ты присаживайся. Вот только одна беда у меня,… а может и несколько бед небольших,… уж прости, не знаю, как тебя звать величать? Меня-то Кулиена кличут.

– Я Люцериус.

– Вот и сознакомились. Чайку вскипятить – дело нужное. Да дрова у меня кончились. Но вот есть дубок высохший, найдется и топор вострый. Может свалишь дубок? Такому богатырю как ты двух ударов хватит. А может и за один управишься. Есть у меня и пила – чурок напилить. Поможешь старушке? А я тебе взамен одежду…. – тут «местная» запнулась, ибо уткнулась взглядом в отличную по меркам Яслей одежду Люца – А я тебя пирогом рыбным угощу!

Быстро сориентировалась старушка, поменяла на ходу слова – а вообще, насколько помнил Люц, за рубку дерева полагалась награда заключавшаяся в починке одежды и простеньком ее вышивании дающим плюс к внешнему виду.

– Я? – перекосило Люца, у него аж пальцы на ногах от брезгливости скрючило – Топором? По дереву? Тюкать? Хм….

– Без дров никуда – вздохнула гнома.

– Сейчас все организуем, бабуля Кулиена – пообещал громадный полуорк, перегнулся через невысокий по его меркам забор и ухватил проходящего мимо игрока новичка за шикарный лиловый ирокез – Эй, гребенчатый.

– А?! Какого?! Отпусти волосы! И я не гребенчатый! Я Лилиус Секироголовый.

– Слушай, Лилиус, я сегодня милосерден и добр. Я прямо как утренняя заря забрезжившая над океаном твоего скудоумия. Хочешь заработать золотую монету?

– Че ты сказа… стой. Золотую монету?!

– Даже две. Тут всего полчаса работы.

– А не обманешь? А?

– Я Люц. Мое слово крепче алмаза.

– А говоришь ты как д… кхм… необычно – поправился Лилиус – А чего делать надо? Старушку бить не буду! Я хаотично добрый персонаж! И вообще – за бабку я тебе моргала синие вырву и вмонтирую тебе же в…

– Какой бодрый Лилиус – перебил его Люц – Бабулю трогать никому не позволим. Надо дерево повалить вон то. Напилить. Наколоть на поленья. Камни перетащить. Калитку починить. Звучит как куча дел, но на самом деле за полчаса управиться реально. Так же надо будет побелить стены дома. Это за отдельную плату и, если тебе будет интересно. Коли ты меня порадуешь быстротой и продуманностью действий, то будет тебе и бонус. Ну что?

– По рукам! Давай ладонь! Скрепим…

– Обойдемся без плебейских шарканий – поморщился Люц и широким жестом указал на двор – Приступай. Бабуля! Я нашел раба… работника! Он добрый малый. Не возьмет с тебя ни копейки. Сделает много дел по дому! Начнет с дров! Где твой топор?

– Ох радость-то какая! – всплеснула руками гнома и поспешила в дом – Уже несу, несу топорик! От радость-то! А я ему и одежду заштопаю! Милок, не знаю, как тебя величать. Снимай рубаху! – я зашью! И штаны снимай!

– Я Лилиус! Секироголовый! Ты там не оговорился? Что там было про «раба»?

Но Люц уже не слышал – полуорк задумчиво разглядывал резьбу на каменном оконном обрамлении и не слушал игрока с ирокезом. Лилиус пожал плечами, скинул одежду, повел голыми плечами, принял от старушки топор и приступил к делу, начав довольно неумело махать инструментом.

– Дрова скоро будут – заверил бабушку Люц – Насчет платы не волнуйся, бабушка Кулиена. Я обо всем позабочусь.

– Ох… спасибо, спасибо тебе за помощь! Дров-то пока все равно нету… хоть и не по росту тебе, но вон есть у меня метелочка. И грабли найдутся. Собрать бы листья со двора, что скажешь? И веток много накопилось, с моей спиной-то старой их не собрать. А как в кучу листья да ветки сгребешь, мы их подпалим, и спеку я в их жаре картошечку по семейному рецепту.

Вновь перекосившийся было Люц мигом вернул на лицо выражение заинтересованности:

– Семейному рецепту?

– Агась!

– Погоди секунду, хозяюшка. Я сейчас….

В два шага оказавшись у забора, Люц посторонился, что его не задели щепки отлетающие из-под топора Лилиуса, выждал секунд десять и выбрал бегущую вприпрыжку эльфийку радостно что-то выдающую вроде:

– Пурум-пурум-пурум.

– Эй, пурумпурумщица, хочешь заработать золотую монету? – осведомился Люц.

– Сам ты пурум… золотую монету?

– Да. За полчаса.

– Хочу!

– Заходи во двор. И раздевайся.

– Не поняла….

– Ты поняла, но поняла неправильно – поправил ее полуорк – Любоваться твоей обнаженкой желающих нет…

– Говори за себя! – встрял дровосек Лилиус.

– Но хозяйка может привести твою одежду в порядок, если захочешь. А золотая монета с меня.

– За что?

– Двор подметешь от листьев и веток, сгребешь все в кучу. Соберешь яблоки с тех двух деревьев – указал Люц, подозревая, что хозяйка и туда не может залезть из-за старой спины – Может еще мелкая работа найдется. Но там я приплачу.

– Ладно! Захожу и раздеваюсь!

Слава малым размером двора – больше работы бабуля сыскать не сумела. Она попыталась пристроить к делу полуорка гиганта, но лень Люца была несокрушима. Сидя на камне, он указывал то в одну, то в другую сторону с присказкой «он сделает» или же «она сделает».

Так и вышло. Один пообрубал ветви, и бабушка Кулиена живо развела потрескивающий огонек под закопченным таганком, поставила объёмистый котелок с водой.

Девушка эльфийка подмела двор, и в собранной ею куче листьев и веток затеплился огонек. К небу поднялся еще дымок. В дымящиеся листья старушка положила с десяток картофелин с темной толстой кожурой. Поставила рядом несколько грубо обожженных глиняных мисок – видать для дальнейшей кулинарии. Сидящий за столом Люц приглядывался, одновременно лениво черкая