Lvl 3: Двойник. Part 1 - Василий Анатольевич Криптонов Страница 20

— Так она ж и стояла. Я её подсидела, по твоей наводке.

— Вот и говорю — можно. Но живой человек всё равно лучше. Вот Вивьен уже так прокачалась, что некоторые недоумки от живой бабы не отличают. А всё равно — дура дурой. Либо вот такая вот встретит человека — в лучшем случае — либо ты.

— Хм, — сказала Сандра. — Никогда об этом так не думала... Для меня моя работа — это просто занудная обязаловка, которая помогает не платить штрафы и чего-то ещё зарабатывать. А чем остальные работы хуже?

— Бля, ну не заставляй ты очевидные вещи объяснять...

— Ну если я не понимаю!

— Сандра, это — виртуал. Понимаешь? Тут можно кликнуть мышкой, и у каждого есть дворец с бассейном, автопарком и гаремом неписей, личный самолёт — всё, что угодно. Это рисунки, прах, шелуха. И большинство людей с серьёзными выражениями хавальников эти рисунки... Бля, да ладно бы «рисуют». Ладно бы «собирают», как пазлы. Просто тыкают пальцем в одно и то же место, чтобы появился этот самый рисунок, нарисованный, по факту, кем-то другим. Вот как мы сейчас с тобой диван сделали. На что мы, б**дь, потратили пять минут серверного времени?!

— Ну согласись, что было бы неправильно, если бы этот диван просто появился тут по твоему желанию

— Ну согласись, что было тупо тюкать молоточком по дощечке, чтобы дощечка превратилась в диван?

— Мёрдок...

— Создатели ссут делать что-то новое, — перебил я. — Они изо всех сил цепляются за известную им жизнь. И изо всех сил пытаются нас чем-то занять. Вот — диван сколотил. Дом построил. Скоро — помяни моё слово — залёты и роды присобачат. А чего? Месячные ведь уже внедрили. Мы присутствуем при эпохальном переломе понятий. То, что планировалось, как идеальная загробная жизнь, превращается в унылую альтернативу жизни обычной. А помнишь Мэйтату?

— Не надо про Мэйтату! — простонала Сандра.

— Нет, как раз надо. Он — врач охеренный. И что, ты думаешь, он мне за стаканом как-то сказал? Что он вообще не знает, чем тут заниматься. Люди не болеют, медицины нет. Но Мэйтата-то умный, он молчит, он только тут, под покровом травы мне сказал...

— Травы, хозяин?! — встрепенулся в сторонке осёл. — Я могу съесть...

— Лимузин, фу! — рявкнул я. — Так вот. А сколько врачей не молчит, а? Сколько из них регулярно ноют, что не могут самореализоваться? И скоро запустят вирусы. Да лет через пять никто даже под микроскопом не отличит выдуманной реальности от настоящей! Самое смешное начнётся, когда для химиков и космонавтов начнут рисовать всякую выдуманную херню, чтобы они её «открывали» и радовались. Сандра, это ж п**дец, апокалипсис! Но этот апокалипсис можно предотвратить, если люди перестанут послушно жрать эту тупую жвачку!

Сандра слушала меня очень внимательно, смотрела в глаза, не моргая.

— Но — хер, — грустно подвёл я черту своим излияниям. — Это элементарная статистика. Девяносто пять процентов людей — стадо, лишённое своего разума. Им нужен кто-то, кто ткнёт пальцем и научит, что делать. Выполнять простые действия отсюда и до обеда. И чтобы жопа в тепле. И чтобы жрачка вкусная. Вот они и очутились в своей идеальной среде. Моя аудитория — те пять процентов сухого остатка. И что, мне ждать ещё сто лет, пока эти пять процентов начнут составлять число, похожее на что-то приличное? Заморозьте меня в криогенной камере. Только пьяного.

От таких откровений я даже протрезвел. Грустно стало, холодно и дискомфортно. И башка заболела. Выпить надо. Категорически. Ну вот что у меня за жизнь, а? И самому ведь — тошно и противно.

— Мёрдок, ты был таким искренним, — сказала Сандра. — Я тебя ещё никогда таким не видела.

— Видела бы ты меня, когда я хрен камере показывал... Кажется, уже даже понял, почему. Эти мудаки очередное дно пробили. Из всего этого балагана устроили реалити-шоу. «Семейка Осборнов», б**дь!

В этот момент открылась дверь, и в дом стали заходить левые и непонятные люди. А главное — стрёмные. Они пугливо озирались и останавливались недалеко от входа.

— Э, алё! — гаркнул я, чтобы их немного подбодрить. — Х*ли тут забыли?

— Я-а-а-а... М-м-мы-ы-ы-ы... — заблеяли задроты.

— Пап, всё нормально, — сказал Коля, боком входя в дверь. — Это со мной.

— Коля, блин...

— Мы тихонечко. Пойдёмте в подвал, господа, быстрее!

И они прошли в подвал.

Последним в дом зашёл, внезапно, Дон.

— Здрасьте, — приветствовал я его. — А ты чего — тоже в оппозицию? Это ж надо было так нажраться средь бела дня... Дон, ты же мэр!

— Оппозицию? — нахмурился Дон.

— Ага. Херово у тебя осведомители работают, если вообще. Вон, в подвале у меня ячейка лютых протестантов против режима создателей. Скоро напьются и пойдут Кремниевую долину поджигать.

Дон посмотрел в сторону подвала, мудро покивал и обратился ко мне:

— Ты так и не зашёл.

— Дела, Донни... Сам видишь, не просых... Эм... Не продохнуть, во.

— Так и подумал. Слушай, Мёрдок, есть дело. И я надеюсь, что это дело тебя заинтересует. А главное, мы оба извлечём огромную пользу.

TRACK_16

— Пароль? — спросил Дон, глядя на меня сурово, сверху вниз.

— Дон, ты охерел? — удивился я.

— Я помню, где я оставил Мёрдока. Теперь можно ждать всего, чего угодно.

— Да сломал я эту непись твою японскую. Не насовсем, но ключик подобрал. Хочешь — тебе скажу, тоже как-нибудь поугараешь.

— Пароль! — рявкнул Дон.

Ух, бля, вот он себе выразительные характеристики-то вкачал! Ну точно — мэр, иначе и не скажешь.

— Стеклянный онанист, — промямлил я.

И почему стеклянный?.. Наверное, от пословицы — «надолго дураку стеклянный хер».

— Не совсем правильно, — поморщился Дон, — но именно так ответил бы настоящий Мёрдок. А ты, полагаю, Сандра?

— Нет, — психанул я. — Это — осёл Лимузин. А Сандра — вон, на полу лежит. Устала, дров нап**дила.

— Что-о-о! — взвился Дон, и я прикусил язык.

Б**дский в рот, Мёрдок! Ну кто тебя за помело тянет? Это ж Дон. Ну да, он друг и всё такое прочее, но ведь мэр же! А ты при нём — про дрова. И про «сп**дила».

— Откуда