Восьмой кризис. Истоки - Евгений Симоненко Страница 25

я не захотел уходить с острова раньше времени. Император отдал нам приказ и мы должны его выполнить… Иначе, смерть, — Артур хохотнул изображая Бальдра. — Метка убьет нас в случае неповиновения. Но от неё и польза есть. Например метка Бальдра не позволяет ему убить меня… Ты бы знал, как часто он грозит мне смертью… Я также не могу предпринять попытки убить Бальдра.

— Но ты ему голову снес…

— Я повторюсь, Бальдр жив. Он в полном порядке, — Артур отмахнулся и накинул плащ, спрятав метку. — Я знал, что это его не убьет. Намеренье, вот что важно…

— Почему Бальдр еще жив? Разве это нормально?

— Почему? Лучше спросить у него. А насчет нормальности — определенно нет.

— Он бессмертен?

— Его не убьет старость — это точно. Победить старость не так уж и трудно, если честно… И я не знаю способа убить Бальдра, но он точно не бессмертен. Бессмертных не бывает, хотя таких как Бальдр и называют обычно бессмертными… Это просто тяжело.

Не могу представить, что Бальдр способен отрастить половину черепушки… Но если Артур так говорит… Это же не может быть просто плохой шуткой?

— Метка может что-то еще?

— Помимо того, что в случае неподчинения «воля императора» убьет нас? Моя метка, в целом, больше ничего не делает. А вот метка Бальдра берет на себя больше. Да, они у нас разные. Его метка, помимо прочего, точно блокирует больше половины его возможностей… И это к лучшему. Он настоящий монстр… хотя я слышал это и в свой адрес. Не знаю почему, но этим титулом принято разбрасываться…

— И за что вы метки получили?

— Я не знаю за что получил её Бальдр. Он один из Дюжины… Настоящий герой! — Артур снова ухмыльнулся. — Герой-преступник. Могу только предположить, что это связано со здоровьем Бальдра. У него не в порядке с головой… Не в меру агрессивный… Я тут подумал, вполне может быть, что метка также помогает ему контролировать себя. Ну, знаешь, на голову еще работает. Не удивлюсь, что метка императора может и такое. Если это так — справляется она не очень. Раньше его называли «Бальдр Каменноликий». Из-за невыразительного лица, если правильно помню. Но сейчас, я думаю ты заметил, что его лицо постоянно искажено злобой… Лицо у него давно не камень.

Я видел Бальдра не так уж и часто, но все разы… Да, на его лице явно проглядывалась ненависть… И ничего кроме ненависти. И я бы сказал, что эта ненависть вполне себе «высечена», так что прозвище Каменноликий, в моих глазах, не теряло своей актуальности.

— А ты за что метку получил?

— Я? Я уже говорил, что охотился на попаданцев… И я их убивал. Я убийца, Ари, — невинно пожал плечами охотник. — И много попаданцев пало от моей руки.

— Но они же все были плохими?

— Плохими? Ты действительно дитя малое. Ари, плохой — понятие растяжимое… Вот скажи, если перед тобой будет младенец, который, когда вырастет загубит миллионы жизней… Плохой он или хороший? И что ты с ним сделаешь?

— Я не знаю…

— А я вот убил, — без гордости ответил Артур. — Не младенца, попаданец был несколько постарше. Но в сравнении со мной считай младенец… Он не успел стать, как ты сказал «плохим», но стал бы, я думаю. Будущее нелегко толковать, Ари. Разные люди видят одну и ту же тропу по разному, понимаешь? Подобные поступки не дают хорошей славы, ведь от моей руки погибали «невинные», а это «плохо». Невинные, — почти мечтательно произнес Артур. — Да, такой младенец не один… Но, конечно, были и такие кто отлично прятал свою сущность. Маньяки убивающие ради удовольствия, опыта, трофеев… также были и менее «плохие» попаданцы. Насильники, извращенцы, воры… И их считали героями. Не такими большими и славными как наш Бальдр, но всё же героями. И таких тварей считали… Да и считают «хорошими»… А за убийство «хороших» ребят тебя не похвалят. Да… За это меня и ненавидит Бальдр. Под мою руку точно попало несколько его знакомых, о тайной жизни которых Бальдр не знал… Или он закрывал глаза, кто знает? — Артур ненадолго замолчал. — Я тебе противен?

— Я не знаю… Но ты как-то часто используешь слова плохой, хороший…

— Ты первый начал, — казалось безразлично пожал плечами Артур. — А я по твоему плохой или хороший?

От пронзительного взгляда Артура по коже пробежали мурашки. Я лишь нервно сглотнул.

— Ты меня боишься? — задал новый вопрос охотник.

Я вздрогнул и невольно улыбнулся. Боюсь? Нет. Я Артура точно не боюсь. Он вытащил меня из леса, он уговорил Бальдра взять меня с ними, он дал мне кусок мяса когда я был голоден. Он привел меня в этот дом. К Лике.

— Я не решил, — приврал я. — Ты собираешься меня убить?

— Я не решил, — широко улыбнулся Артур. — Ты собираешься убить миллионы людей?

— Не думаю, что я способен на убийство, — признал я.

— Я тоже так не ду…

Воздух снова стал тяжелым. Нет, он стал еще тяжелее чем в прошлый раз… Снова ни вдохнуть, не выдохнуть, но в этот раз вдобавок заложило уши.

Какое противное чувство.

— АРТУР!! — взревел Бальдр.

Решение

— Артур!!! — голос Бальдра так сильно ударил по ушам, что мне казалось я оглохну. Я не видел как идет за моей спиной Бальдр, но я чувствовал как сотрясалась земля при каждом его шаге. Голова закружилась, а к горлу покатил комок рвоты…

Я осмелился обернуться. Бальдр весь в крови, но его искаженное злобой лицо осталось прежним. На нем не появилось ни единого шрама и даже торчащие во все стороны волосы были на месте. Бальдр уверенно шагал к Артуру, но вдруг между ними встала Лика. Страшная картина. Она, маленькая, встала на его пути… Я испугался, что Бальдр просто растопчет её, но гигант остановился… А Лика начала колотить его по ноге своими крохотными кулачками. Картина больше не страшная.

— Ты что делаешь? А? — топнула Лика ножкой по земле. Её волосы снова начали плыть в воздухе. Удивительно, но Бальдр остановился. — Ты чуть не навредил Ари!

— Я только вырву ему руки! — гремел медведь.

— Нельзя! — вокруг Лики появился яркий ореол голубого света, от которого волнами валил жар.

Взгляд Бальдра опустился на Лику, будто он только сейчас её заметил. Ну вот же, он сейчас ударит её! Раздавит! Я открыл было рот, чтобы закричать ей, но не смог. Вопреки моим опасениям Бальдр тяжело лишь выдохнул. Он словно уменьшился в размере, а воздух стал легче. Бальдр встал как в копанный