И пришла Игра (СИ) - Чехин Сергей Николаевич Страница 27

Из-за прилавка поднялась конопатая колдунья в синей робе, остроконечной шляпе и очках и с хрустом потянулась.

— Чего изволите? Слушаю и повинуюсь!

Малири подошла к стене, где от пола до потолка висели латные и кольчужные доспехи, щиты, мечи и прочее оружие. Я же закупаться не хотел — десятый апну быстро, и смысла тариться на третьем вообще никакого, только деньги зря всадить. А вот улучшение посоха — вариант полезный и относительно недорогой.

— Сейчас посмотрим, — чародейка взяла древко двумя руками и поднесла к лицу. — Хм… На текущем уровне инкрустировать руны нельзя. Но я смогу открыть несколько. Пятьсот монет за первый паз, тысячу — за второй и две — за третий. Сами руны отдам по две сотни каждую. Придется раскошелиться, но оружие выйдет очень достойное — до десятого хватит точно. Если согласен — дам скидку. За все про все — пять штук.

— Ладно, — со вздохом протянул слиток: сгорел сарай — гори и хата.

— Преогромнейшее спасибо! Клянусь — не пожалеете!

Девушка достала два золотых диска чуть больше чайных блюдец — волшебные руны спиралями сходились к сердцевинам из крупных рубинов — и поставила по краям прилавка. Сняв ремешок, поместила между ними посох — точно в токарный станок с невидимыми креплениями, и нубское оружие завертелось с такой скоростью, что усы обдало легким ветерком.

Вооружившись увеличительным стеклом и серебряным прутиком, Рябинка ударила в древко тончайшим, как лазер, лучом, и я учуял приятный запах выжигателя — кто понял, тот понял, а остальным не объяснишь, это надо пробовать самому. Ослепительная спица скользила от пяты к навершию и обратно, и после каждого захода посох заметно преображался. Первым делом выровнялся — больше никаких сучков, узлов и закорюк, только матовая гладь. Янтарный кристалл стал более ярким, острым и граненым — хоть метай, как дротик или копье. И в завершение посох обвили ложбинки в тех местах, где обычно лежали ладони — красиво, удобно и ничего лишнего.

— Просто огонь! — волшебница взяла поделку и сдула несуществующую пыль. — Себе бы оставила! Не желаете продать? Четыре тысячи — и по рукам.

— Нет, спасибо, — нашла дурака. — Лучше покажи руны.

— Сейчас! — предо мной легли треугольники — полупрозрачные и темно-оранжевые, как домашние леденцы. Включил сканер и самым пристальным образом изучил каждый, ибо от выбора зависело очень многое — например, дальнейшая прокачка.

Руна ярости

+10 % урона огнем

Руна мудрости

+10 % сопротивления магии

Руна поединка

— 30 % ширины струи

Руна всесилия

+30 % ширины −20 % дальности струи

Руна истребления

+20 % дальности струи

Комбинировать их можно как угодно — хоть три одинаковые всунь. Но если накосячишь и скрафтишь фигню, за обмен придется заплатить полную стоимость руны, так что лучше сразу прикинуть, для каких целей настраивать пушку. Вариантов, на самом деле, немного — тупо максить дамаг и биться на средней дистанции, громя и калеча всяких лекарей и бойцов ближнего боя. Но против лучников и коллег по классу это не поможет, для первых нужна дальность, для вторых — резист.

Если напихать всесилия, получится отличный АОЕ-саппорт, сжигающий целые толпы мелких мобов — незаменимый выбор на каче и боссах, но смертный приговор на осадах и пвп-рейдах. А вот поединок идеален для дуэлей и битв пачка на пачку, но для экспинга — дно дна. Да уж, к десятому уровню надо изучить этот вопрос досконально, а пока возьму по чуть-чуть самого интересного.

— Вставьте, пожалуйста, два истребления и поединок.

— Прекраснейший выбор! — Рябинка, наверное, обрадовалась бы, даже если бы обозвал ее тупой балдой. Неписи такие неписи: следуй сценарию — и не заморачивайся. — Хотите придумать этой прелести имя?

А почему бы и нет? У любой раритетной пухи должно быть крутое звучное название. Так и перепродать потом проще, и пользоваться приятнее, и перед товарищами понтануться не грех, вот только с чьим именем в руках я бы хотел сражаться и побеждать? Хм… А что если…

Вы получили предмет: «Гидора»

Качество: улучшенное

Руны усиления: 3

— 30 % ширины струи

+40 % дальности

Стихия: огонь

Урон: 30 ед/сек

Вот теперь другой разговор. Люблю Годзиллу — но не современную графонистую лажу, а ту, из девяностых, где еще Жан Рено снимался. И хоть там Гидоры не было, с оригинальным японским лором шапочно знаком, а это трехголовое чудище — тот же Змей Горыныч, но менее заезженный и баянистый. Для огнеметного посоха — самое то.

Повернулся к Малири, чтобы похвастаться обновкой, и потерял дар речи — эльфийка тоже прибарахлилась, да так, что мои потуги на ее фоне казались поделками детсадовца. Вместо бронелифчика теперь красовался кожаный корсет с анатомической накладкой из начищенной до зеркального блеска стали. Если раньше грудь выглядела вполне обычно, то теперь плотно сжатое декольте смотрелось так, что дух захватывало. Ниспадающий до пола темно-красный бархатный плащ держали покрытые гравировкой наплечники в форме березовых листьев. Кольчужную юбку укрепили навешенные по бокам ламеллярные пластины. Сапоги «подросли» до середины бедер, предплечья прикрыли стеганые наручи, а лоб — широкий металлический обруч с гусиным пером. Щит купила небольшой, круглый, а клевец уступил роскошному полуторному мечу с алой ленточкой на эфесе.

Но не успел ни оценить статы, ни похвалить обновки, а девушка оттолкнула плечом и вышла из магазина. Вместо меня комплимент сделала Анна, вызвав легкий укол зависти.

— Отлично, — внимательно смотрела нас с головы до ног — неужели помнит все характеристики по внешнему виду? — Молодцы, хорошее снаряжение. Теперь можно и перекусить.

Пока шли к двери с пиктограммой кастрюли, представлял типичную столовую из любой путяги или провинциального завода. С истертым тысячами ног полом, вездесущей белой плиткой и длиннющими прилавками с размноженными будто под копирку поварихами в белых фартуках и колпаках. А в меню котлетки на две трети из хлеба, традиционное «волнистое» пюре, заскорузлая гречка и терпкий чай с едва уловимыми намеками на сахар. Ну и квашеная капуста — куда ж без нее, родимой. И все это — под щепоткой хамства от злобных толстых теток, готовых пустить тебя на фарш лишь за одно слово «здравствуйте».

Но вот мы внутри, и взору открылось просторное помещение с высокими потолками, яркими люстрами, длинными прилавками, рядами столиков и тетками в фартучках. Вот только потолок вместо потрескавшейся побелки расписали прекрасными фресками с зелеными лугами, мирно пасущейся скотиной и заснеженными горами в туманных далях. В люстрах — круглых и со спицами, точно тележные колеса — горели не лампы, а свечи. Помещение наполнял одуряющий запах свежей пищи, а прилавки ломились от изысканных закусок и мяса — тушеного, жареного, пареного, на любой вкус и кошелек. Меж столов — крепких, дубовых, окруженных настоящими деревянными тронами — сновали улыбчивые разносчицы с подносами и кружками пива, услаждая взоры глубокими вырезами. В углу бренчали на арфах эльфийки-менестрели, всюду стучали кости, шелестели карты, звенели бокалы и кубки, и со всех сторон доносилось непередаваемое и труднопереводимое задротское наречие.

Настоящая, мать ее, фэнтезийная таверна! И посетители собрались под стать — люди, гномы, орки, рыцари, чародеи, лучники. Все ели, пили, развлекались, спорили, доказывали, кто папка, а кто нуб и кто заруинил недавний рейд, но при нашем появлении разговоры стихли и на новичков уставились несколько десятков глаз. При всем желании и нездоровом оптимизме не назвал бы эти взгляды радушными и приветливыми — скорее нас оценивали, как паханы первоходов. И помимо прочего, шкурой ощущал впившиеся иглы сканеров — нас тщательно проверяли на профпригодность, ведь от мастерства и навыков напрямую зависели жизни соратников.