Сантехник 2 - Иннокентий Белов Страница 27

И боятся праздновать мою победу, настолько тут же злобно орут дворяне, обвиняя меня в нечестном ударе насмерть.

Они все выхватили свои мечи и вот-вот бросятся на меня.

— Я его только оглушил и подрезал ухо, как обещал! — громко отвечаю я, тоже не спеша опускать меч.

Мол, попробуйте, и сами окажетесь на его месте! Здесь, в этой узости между повозок, они смогут атаковать меня только по одному, чтобы так же потом завалиться в грязь.

Я больше не буду соревноваться в умении фехтовать, а просто забью могучими ударами всех по очереди.

Мне пришлось, конечно, сдержать руку в последний момент, иначе голова дворянина лопнула бы, как скорлупа ореха под тяжелым молотком, но и так его милость норр Итригил без звука завалился через плечо в грязь под ногами.

— Допонтовался! — охватывает мое сознание огромная радость. — Теперь больше никого не вызовет!

Я бросаться к упавшему недалеко мечу не спешу, понимая, что легко могу получить еще чей-то клинок в спину.

Пусть выкрикнувшие проклятие и пока замершие на месте приятели фехтовальщика убедятся, что их боец все еще жив, хотя уже не очень здоров. И вполне так может оказаться, что и на всю оставшуюся жизнь не здоров.

Ничего, только такими победами и создается себе репутация опасного воина. Очень жаль, что этот образ воина в отставке пропадет под дворянской одеждой.

— Ты убил его! Тебе конец! — кричит один из них, но я пожимаю плечами:

— Я нанес удар плашмя, он должен быть жив!

Ну, бросаться на меня, довольно серьезно показавшегося себя в поединке, раз я его как-то все-таки однозначно выиграл, неважно каким способом, спутники этого умельца сами все же не хотят. Наверно, он тут такой один настоящий мастер, а остальные вообще не очень по этому делу умеют. То есть умеют, конечно, но на гораздо более низком уровне.

После этого приятели с прислугой достают бедолагу из грязи, кладут на первую попавшуюся повозку, требуют воды промыть рану и побольше света. Вскоре приносят и теплую воду, и еще пару масляных ламп из таверны, после чего осторожно промывают голову раненому дворянину.

Двое промывают, один внимательно следит за мной, держа руку на рукояти своего меча.

Ну, я тоже клювом не щелкаю, делаю шаг к упавшему мечу противника и поднимаю его, пока всем не до этого.

И на меня снова не бросились воевать всей толпой.

Дорогой, зараза, клинок и ведь уже моей крови вволю попробовал! Не буду его оставлять, самому пригодится.

— Жив! Жив! Голова не разрублена! Дышит! Но сильно ранен, без сознания! Вызывайте повозку! Его нужно отвезти домой! Вызывайте туда же лекаря! — слышу я крики склонившихся над побежденным парнем дворян и прислуги.

Теперь бдительно следивший за мной благородный гонит прислугу вызвать карету или повозку и кого-то отправляет за лекарем по какому-то адресу.

Он, наверно, второй у них по умению сражаться на мечах, поэтому оставлен против меня, но далеко не такой умелый, поэтому лишнего не нарывается. Поединок я выиграл по делу, сейчас мне ничего не предъявить, у меня куча свидетелей, все видели один удар — получена одна рана, а уж какая она вышла, легкая или тяжелая, никто от этого не застрахован в поединке.

Все это случится уже потом, когда разберутся с раной, а в дело вступят родители и родственники этого незаурядного воина. Если он местный, то проблемы меня нагонят быстро, а если приехал издалека, то не так сразу все начнется.

Еще успею уехать без проблем в Баронства, а там меня ищи-свищи.

Остальные двое промывают голову и пытаются полотенцами остановить кровь из уха и рассеченной головы.

— Финита ля комедия! Вот такой конец случился у поединка! Как в сказке прямо! Злой дворянин получил справедливое возмездие от простого воина! Однако, теперь весь город узнает про меня абсолютно точно, — понимаю я сейчас.

Понимаю и принимаю такое событие, деваться все равно оказалось некуда, этот фехтовальщик хотел просто бесплатно забрать диковинного зверя. И еще наглядно продемонстрировать приятелям, что не зря он столько он пота пролил и такую кучу денег потратил на занятиях у самых лучших мастеров клинка.

Ну, оказалось, что все же зря, раз есть в этом мире такие люди с необыкновенными Характеристиками и умениями.

Да, этой стороной головы дворянин слышать никогда больше не будет, там наверняка кровавое месиво, да и поделом ему, хотел меня порубать по кусочкам, пользуясь своим тотальным превосходством над простым воином.

В этом никакой доблести нет, все равно, что ребенка обидеть. Ведь собирался же, обещал во всяком случае, разрубить мне плечо самым серьезным образом. Нанести хорошую рану, после которой поединок точно закончится.

И сколько месяцев я бы ее залечивал? Оставаясь полностью беспомощным?

— Так что никакой жалости!

А я ничего не нарушил, насмерть его не убил, нанес одно ранение одним ударом, а уж какое оно получилось — это у Всеединого Бога нужно теперь спрашивать.

— Все, я больше никому не нужен? — осведомляюсь я напоследок, но ответа не получаю ни от кого.

Зрители смотрят на меня, как на какого-то демона и молча поддерживают меня, боясь кричать и хлопать в ладоши, когда дворяне продолжают вести себя очень несдержанно.

Несдержанно? Я бы сказал, что очень истерично, но в мою сторону никаких особых поползновений нет, а вот остальным может достаться серьезно теми же мечами плашмя по загривкам. Они-то еще свою крутизну никак не проявили, и понятно, что проявить не смогут перед сильно разъяренными дворянами. Те готовы прямо натурально бить зрителей и свидетелей моей победы, если только увидят какое-то торжество.

Ладно, я свое дело сделал, теперь серьезно подранен и дальше разбираться с оставшимися дворянами мне ни к чему совсем. Ну, то есть просто не желательно и дальше осложнять себе жизнь разными проблемами, она и так теперь не будет простой.

Поэтому захожу в таверну с одним мечом под мышкой, второй пока в руке, забираю у симпатичной такой прислуги, блондинки с высоким бюстом, Мурзика и топаю с котом на руках в свой номер.

Здесь мне зрители, уже вернувшиеся в зал, все-таки хлопают в ладоши и поздравляют с победой. На что я всем молча раскланиваюсь с лестницы второго этажа. Говорить тут нечего, все сами случившееся видели, и начало выяснения отношений, и сам поединок.

Сегодня я круто постоял за честь всех воинов имперской армии, отправив в нокаут крайне умелого с мечом представителя