Руслан Михайлов - Жирдяй (СИ) Страница 32

Вынырнув, я поднял мокрое лицо и рассказал о полученной путем опытов над самим собой информации Миле. Она спокойно кивнула:

— Да. У меня так же было когда в море ныряла. Но жизнь уходит не только по единице. Если останешься под водой слишком долго — начнет отнимать по пять хитов. Потом может быть сразу по десять — я так долго ждать не рискнула.

— Понял — кивнул я и, намотав сведения на ус, повторил вентилирование воздуха и нырнул.

Видимость ужасная, действовать пришлось почти наощупь. Но пропустить некоторые находки было попросту невозможно из-за их размера. Первым на поверхность я вытащил жестко изглоданный железными пираньями большущий меч. То бишь, сильное поеденный жестокой ржавчиной. Но его темно-зеленая рукоять из неведомого мне металла выглядела отлично. Критично осмотрев мою добычу, Мила отложила заостренную палку и вонзила в землю поржавевшее лезвие. А я снова нырнул…

Всего потребовалось погружаться раз двадцать и в большинстве случаев я выныривал с пустыми руками или же с пригоршней мелких камней и грязи. Но когда я выполз из ямы, рядом с девушкой снайпером лежало пять предметов.

Палец робота… указательный — установили по имеющейся в наличии целой руки робота лежащей поодаль. Только на руке все пальцы были в наличии, что намекало на вторую отсутствующую руку.

Каменный боек топора. Лезвие очень большого ножа, скорее кинжала, без рукояти — то же из камня. В обоих случаях камень меня поразил — я не ожидал, что оба каменных орудия окажутся выполнены из незнакомого мне красного камня. Именно что красного с черными вкраплениями, а не из серого или черного камня. Работа неизвестного мастера заслуживает восхищения — выполнено красиво и качественно.

Последние две находки так же относились чуть ли не к «противоположным» мехам. Необычная армейская каска из металла, покрытого черным матовым пластиком. И каменный шар в виде грубо исполненной человеческой головы с толстой дырой на том месте, где должна быть шея. Лицо искажено яростной гримасой, нос превращен в острый трехгранный кол пяти-шести сантиметров длиной. Зубы в раскрытом рту напоминают скорей не человечьи, а акульи — треугольные, плоские, хищные. Глаза злобно выкачены… а на выпуклом лбу несколько разбегающихся трещин, словно этим самым лбом били по чему-то очень твердому… не о ногу ли того робота стучали, чьи части мы тут нашли?

Каску с моего согласия забрала себя Мила, радостно заулыбавшаяся на пару секунд после моего согласия. А если бы я в реальном мире подарил девушке грязную армейскую каску? Появилась бы на ее лице радостная улыбка?

Лезвие из красного камня я забрал себе. Никому не отдам. Очень уж мне приглянулась сия находка. Остальное я отложил в кучку и устало присев, закрыл напоминание системы о полученных двух единиц телосложения разом. Дали не когда нырял, а когда уже уселся на отдых. Но плюс два к телосложению… новость приятная.

— Больше ничего нет? — спросила Мила, так же прерывая свои раскопки и принимаясь пучком травы оттирать грязь с каски.

— Есть — признался я в некотором затруднении — Только что обнаружил.

— Почему не вытащил?

— Не могу — развел я руками — Все дно ямы — одна находка. Под слоем грязи и тины металл. Я не знаю что там, но это что-то очень большое, Мил. И это не крыша легковой машины — очень уж толстый металл. Не прогнулся под моим нажатием, при ударе по нему прямо ощущается какой он толстый, камень ни царапины на нем не оставил. Там что-то интересное.

— Как думаешь, что именно? Танк? Цистерна из толстого металла? Большой двигатель? Или чистый железный самородок?

— Я думаю, что там может быть все что угодно… относящееся к этому роботу. Знак видела на металлической руке?

— Треугольник с огнедышащим черепом. Видела.

— В одном месте, там, где я расчистил грязь, на металле точно такой же знак. Я думаю, что либо его туловище, судя по размером, либо голова.

— Будем копать — заключила девушка — Определим, куда понижается земля, выкопаем глубокую канаву, отведем воду.

— Я уже смотрел — покачал я головой — Мы сейчас словно в чаше. От ямы земля повышается. Знаешь, мы с тобой будто стоим посреди большой воронки, что за прошедшие века заплыла землей. Некуда воду отводить.

— Нырять? Смысла нет.

— Вычерпывать — ответил я — Касками. В быстром темпе. Если из бочажка не вытекает вода, то либо это скопившаяся дождевая вода, либо родничок очень слабый. Зачерпываем, выходим из воронки, выплескиваем, возвращаемся. Повторяем процесс. И так до финала.

— Приступаем — коротко ответила Мила, поднимая с земли каменный шар булавы размером в два кулака взрослого мужчины — Отнесем находки, возьмем каски и немного еды, потом вернемся, и начнем вычерпывать.

— Пошли — кивнул я, подбирая оставшееся — Скорей начнем, быстрей закончим.

Вычерпывать воду не пришлось.

Когда мы вернулись с касками из лагеря, я решил нырнуть еще раз, дабы оценить примерный объем воды. Ну и заодно вновь прошелся по дну, нащупав у самой стены ямы нечто скользкое и угловатое. Это оказалась пустая бутылка из-под какого-то спиртного напитка. В том месте я и нащупал узкую щель между землей и металлом. А запустив в щель пальцы, обнаружил, что сомкнул пальцы на краю толстой металлической плиты. Ни на что, не надеясь, уперся ногами в земляную стену и дернулся вверх, не разжимая пальцев. И кусок металла вздрогнул,… поддался…

Дальше все оказалось делом упертости — поняв, что не стоит вычерпывать мини-озеро ради куска металлической плиты, я ожесточенно принялся ее раскачивать, очищать от толстого слоя липкой грязи, раз за разом ныряя в помутневшую воду и действуя наощупь. Мои старания были вознаграждены через двадцать минут работы. Край плиты поддался моим усилиям и тяжело пошел вверх. А я помог, изо всех своих виртуальных сил помогая движению. В воду опустились две тонкие девичьи руки, ухватились за поднявшийся край плиты и потащили на себя.

И наконец-то свершилось — в густых облаках взбаламученной грязи кусок металла встал стоймя, открывая нам доступ ко дну ямы. И нам даже не пришлось копать — сначала я ощутил под ногами движение, затем по бедру ударило нечто тяжелое, и в центре заполненного водой бочажка всплыл перепачканный грязью большой ящик из светлого металла. Плоская крышка закреплена шестью болтами, ящик столь легкий, что не собирается тонуть…

— Вычерпывать не пришлось — подытожила девушка-снайпер и, утирая лицо от грязи, я пробулькал:

— Угу. И, слава Богу. Иначе зря бы столько воды перетаскали.

— И времени потеряли — кивнула Мила — Проверишь дно еще раз? Или давай я?

— Я сам — отмахнулся я — Только ящик на берег вытащим. Попробуй болты отвернуть. На бомбу вроде не похоже.

— Не похоже — согласилась девушка, выдвигая из глазницы прицел и нацеливая его на ящик — Но вполне возможно. В любом случае открыть надо. Вдруг в нем несколько снайперских винтовок?

— Ага — фыркнул я — И стопка эротических журналов как бонус. Ладно, взялись…

Без малейших трудностей мы вытолкали ящик на сушу, после чего с куда большим напряжением сил вытащили на берег металлическую плиту. Во-первых, это прочный металл — всегда пригодится. Во-вторых, я очень сильно боялся, что стоящая стоймя плита вновь опустится в горизонтальное положение, придавив меня ко дну. И еще большой вопрос, успеет ли Мила меня оттуда вытащить или же я задохнусь и умру.

На вязком грязевом дне обнаружилась глубокая выемка, в которой и находился металлический ящик. В выемке я нашел с десяток разномастных стеклянных бутылок и больше ничего. Но и это добыча. Нам голодранцам все пригодится.

Когда я окончательно убедился, что в воде не осталось больше ничего кроме грязи и самой воды, то выбрался на сушу и с облегчением распластался на местечке посуше, под лучами солнышка — мое тело бил озноб. Мне было по-настоящему холодно. И мои движения стали вялыми, медленными.

Не забывая о важности разделения информации между друзьями, тут же рассказал о собственных ощущениях Миле. И деду Федору, нарисовавшемуся у ямы с крайне деловым видом. Оба покивали, причем дед Федор нахмурился и буркнул:

— А если зима? Эх,… ну да ладно,… что тут у нас?

С интересом осмотрев металлический ящик и плиту, старик довольно покивал:

— Ну вы дали, ребятишки. Прямо клад нашли!

— Могилу — не согласился я — С гробом внутри.

— Гробом? — переспросил дед — Хм… по размерам подходит, конечно. А почему не схрон?

— Металлическая плита как надгробие — пожал я плечами — Наверняка раньше на ней было что-то написано краской, но за «прошедшие годы» краска стерлась. Стеклянные бутылки под плитой — словно кто-то выпил у еще не закрытой могилы и побросал бутылки внутрь. Может, и еще что-то бросали, но все сгнило. Тризна? Поминовение? Ящик всплыл, да и ворочать его не тяжело. Внутри что-то не особо тяжелое. Опять же эта огромная яма на воронку смахивает…