Мастер меча рассечет тьму! - Андрей Канарейкин Страница 34

И вот, момент истины. Комплексная атака, построенная на эффекте неожиданности, и диком сочетании всех моих способностей одновременно.

Когда до Миста оставалось всего ничего, и мы оба заносили мечи для атаки — я Майю, а он свои два здоровенных двуручника — я начал разыгрывать комбинацию.

Сначала я вызвал дух меча. Наш телепатический разговор словно бы замедлял время, и я воспользовался этим эффектом для последовательной активации всех способностей. Они не сработают, пока я не прекращу телепатический контакт и течение времени не возобновится, но мне нужно именно задать последовательность… Это сродни очереди действий в стратегиях, или бафферингу скиллов в файтингах и мобах…

Отогнав левые мысли, я завершил задумку. Сам этот трюк был спонтанной идеей, но я был на сто процентов уверен, что он сработает. Мог бы и раньше догадаться, но раньше я не дрался на таких скоростях, чтобы мне требовалось подобная тактическая пауза.

Время возобновляет своё течение… Первым делом в Миста бьёт слабый импульс божественной силы Хора — «какофония голосов». Я не рассчитываю, что эта способность сработает. Она слишком слабая. Максимум — отвлечёт противника на долю секунды чтобы поставить защиту. Но и это уже немало…

Следом, ещё до завершения ментальной атаки, я применил фантомные шаги, смещаясь Мисту за спину. Одновременно с этим, я применил «образ эхо», создав призрачную (но вполне боеспособную) копию себя на том месте, где был мгновение назад.

После этого в ход пошли новые способности.

«Иллюзорный клинок» — вокруг Миста возникла настоящая стена из мечей, копий Майи. Они не были полупрозрачными, очень даже наоборот — они были яркими, насыщенными, и неотличимыми от оригинала. Тем не менее, я легко мог видеть сквозь эту иллюзию.

Я планировал окружить Миста иллюзией и атаковать с дистанции, воспользовавшись замешательством… Но в момент активации «иллюзорного клинка», первоначальный эффект неожиданности, похоже, себя исчерпал.

Одним едва различимым движением Мист, эта гигантская тёмная фигура, разрубил мою призрачную копию, разметав в клочья энергию, из которой она состояла. Следом, из укутывавшей Миста тьмы, во все стороны ударили тонкие тёмные лезвия-ленты.

Однако, я не отступил. Я не мог позволить себе отступить. Следующего шанса так атаковать эта тварь мне просто не даст. Поэтому, я ударил. Ударил так, как не бил никогда.

Взмах клинка. Лезвие удлиняется, одновременно разделяясь натрое, и выпуская три волны сверхплотной духовной энергии. Практически одновременно с этим идёт прямой дистанционный разрез, не проявляющийся в физическом мире и воздействующий сразу на противника — манифестация воли мечника и меча, настолько сильная, что она буквально продавливает собой реальность, словно заставляя мир думать, что клинок рассёк цель, не касаясь её.

Моя энергия и меч сталкиваются с тёмными лентами-клинками Миста. Его и моя сила бурлят, сходясь в неподвластном моему восприятию противостоянии, порождая невидимую бурю, чья природа даже не магическая, а мистическая, так как лежит далеко за рамками привычного восприятия реальности.

Одно из дополнительных лезвий изгибается, огибая и прогибая сдерживающие его тёмные клинки, его кончик направляется прямиком на врага, окружённого стеной иллюзорных клинков. И лезвие «выстреливает», с огромной скоростью устремляясь вперёд, как пуля. А следом идёт вторая новая способность. «Эхо меча». Вся моя атака повторяется ещё одним призрачным двойником, как бы отстающим от меня на долю секунды, уже без моего участия.

Это уже был не просто заданная последовательность. Одновременное применение духовной силы для дистанционной атаки сразу тремя волнами-лезвиями, использование «живого клинка» и «рассекающего мастера», «выстрела клинка» и «эха меча». Всё это требует огромного контроля и аномальной концентрации с моей стороны. Я никогда не ходил по канату над пропастью, но после того, что я только что сделал, думаю, я смогу по такому канату не то, что ходить, а бегать, прыгать, и кувыркаться с закрытыми глазами, будучи пьяным. А я ещё и «перегрузку» духовной силой использовал на всех способностях, вложив не просто всё что мог, а всё вообще. Я разом пропустил через себя весь свой запас духовной энергии, чего даже близко не мог сделать раньше… У способностей всегда был какой-то лимит, выше которого я не мог прыгнуть, просто не мог влить энергию сверх него. Но в этот раз смог.

Не знаю, какие у этого будут последствия, но… Я не просто превзошёл сам себя, соединив все свои скиллы в одну сложнейшую единую комбинацию, выполненную с хирургической точностью на едва ли не сверхзвуковых скоростях, я ещё и превзошёл себя в каждой задействованной способности, сделав их даже по отдельности более мощными и сложными, чем всё что я делал раньше.

Эта атака — мой шедевр. Абсолютный пик моих возможностей.

Что там происходит после того, как её завершил, я толком не могу различить. Сияющие духовные лезвия и сама Майя сталкиваются с тьмой Миста, того сминает, он разворачивается, мелькают двуручники, и тут бьёт повторение атаки с «эхо…»

Майя, уже независимо от меня, сама берёт лезвия под контроль, меч изгибается множество раз, удлиняется, изгибается во всех направлениях… И в этот момент шторм энергии и спецэффектов вокруг разом исчезает, словно лопнул мыльный пузырь. Тьму Миста словно сдувает… И десятки лезвий Майи со всех сторон пронзают нечеловеческую фигуру. Неестественно высокую, болезненно худую, с белой как снег кожей, лицом похожим на маску из фильма ужасов, и отсутствием хоть каких-то половых признаков… Мерзость.

Лезвия входят в Миста со всех сторон, брызгает кровь. Чёрная, густая, отвратительно воняющая… В этот момент активируется мой новый талант — меч-вампир. Это пассивка, благодаря которой любой меч в моих руках при нанесении ранений вытягивает из врагов жизненную силу и передаёт её мне. Это должно прикончить Миста. Потому что если не прикончит… ну, я его точно добить уже не смогу.

Меня накрывает откат. Всё тело пронзает резкая боль, Майя тоже кричит, клинки трескаются, начинают разваливаться на куски. Боль настолько чудовищна, что я не могу сдержаться, и ору во всю глотку. Где-то на задворках сознания мелькает мысль, что ограничение на вливание духовной силы в способности, наверное, нужно для того, чтобы самого себя не прикончить перегрузкой.

В конце концов, боль окончательно становится невыносимой, и я теряю сознание, погружаясь в черноту…

* * *

Спасительная темнота позволяет пробыть в себе целую вечность, спрессованную в одно неуловимое мгновение. Сознание возвращается ко мне, оповещая о том, что я, по всей видимости, до сих пор жив. Ох, лучше бы я