Путь Стратега (СИ) - Корнелий Луций Страница 35

И вдруг град ударов стих. Несколько секунд я не верил собственную удачу. Продолжал отмахиваться, ожидая в каждое мгновение смертельного укола. Ничего. Тогда я активировал стратегию, узрев нечто завораживающее. Волна Гератов откатилась назад. Рядом со мной лежали только мертвые и раненые. Прорывались телохранители, но спасли положение не они. Между мной и толпой варваров стояло четырнадцать человек в свободном строю. Пурпурные плащи запятнала кровь и грязь. Некоторые бойцы избавились от них, демонстрируя тяжелый чешуйчатый доспех с пластинами на руках и ногах. Венаторы, охотники на монстров и чародеев сегодня убивали людей. Оружием истребителей служили длинные клинки, совершенно негодные для строевого боя. Двуручные или полуторные. Прямые или с обратным изгибом словно лезвие косы. Каждое такое оружие, безусловно, было редким произведением кузнечного искусства.

Не то, чем вооружают армии. Длинные рубящие клинки были рассчитаны на поражение страшно живучих, но редко бронированных монстров. Но и на Гератах доспехов не имелось. Так что оружие венаторов произвело шокирующий эффект. Дикари просто не видели чего-то подобного. Они знали копья, топоры, палицы, луки и стрелы. Даже гладиус можно осознать с их позиции. Огромный железный нож, которым тебя пытаются уколоть. Но клинки венаторов и техника владения ими…

«Охотник должен стать чем-то непонятным, странным и от того неуязвимым». — при всей своей гадкости Стилион знал толк в таких вещах.

Раз за разом варвары кидались в атаку со всей яростью. Они кололи, пробуя броню на прочность, они метали дротики и камни, они пытались сблизиться для удара в топоры, но как только их порыв достигал венаторов, те обращались в живые мясорубки. Истребители сами шли вперед, подрубая ноги, отсекая руки и раскалывая черепа. Страшные плоды их урожая выли, корчась на земле. Брызги крови мелькали меж сражающихся.

«Тарантино бы одобрил». — эту тупая мысль вывела меня из оцепенения.

— Во имя Солнца! Во имя Солнца! Проклятый свиноеб! — голос одного из моих телохранителей.

Того самого с орлом на лбу. Как его Шамир? Шанир? Ладно. А «проклятый свиноеб» это типа я? Чертов шаддинец. Привык, небось, ругаться на своем языке, чтобы окружающие не понимали. Забыл в горячке боя, что я стратег. Ну и ладно. Я даже не обижусь. У парня явно нервный срыв, а свинья, как известно, охуенная тема.

— Он что, мертв? Проклятье! — орет другой шаддинец.

А, ясно, что вас так перекрыло. Я не шевелюсь, восседаю на дохлом коне и весь перепачкан кровью. Вот мои голубчики уже фантазируют на тему в каких позах их будет сношать Стилион за пролюбленного стратега. Сами виноваты. Добавились бы в мое войско и могли бы ощущать мои приказы. Кстати…

Я послал им запрос на вступление. Согласились. Сразу бы так. А то решили из себя разыгрывать недоступных восточных принцессок.

«Трое. Вытаскивайте меня отсюда и ведите до аквилы. Остальные помогите венаторам».

Они подчинились приказам. Решили видимо, что иначе я опять брошусь грудью на амбразуру. Тогда им придется не только воевать, но и меня вытаскивать. Отлично. Репутация отбитого имеет свои плюсы.

Удивительно, но в момент, когда шаддинцы сажали меня на какого-то коня и буквально вели до аквилы, мне было хорошо. Просто таки здо-ро-во с большой Зэ. Меня накрыли выброс чистейшего адреналина и чувство избавления. Я был жив. Даже почти цел. Конечно, не считая нескольких ран на ногах и кусочка языка, который я никак не мог выплюнуть. Ну не в маску же.

Я вышел в стратегию. Ситуация на поле боя стаблизировалась. На левом фланге из выдернутых с разных подразделений центурий удалось создать заслон. Там стояли легионеры, копейшики и велиты здорового человека, не разбежавшиеся как тараканы. Почти две когорты трусов рассеялись по полям и кустам, но тяжелая пехота держала прямой удар. Там же еще сражались венаторы. Пусть было их мало, но они, подпертые кавалерией, умудрялись держать целый участок метров в пятьдесят.

На правом фланге все было еще лучше. Там несколько центурий усиленной когорты закрыли выход из леса. Их с флангов прикрывали велиты и две турмы кавалерии.

Отряд в сотни четыре варваров таки дошел до нашего лагеря. И там у них не было перспектив кроме дротика в печень. Отлично.

Гераты совершили несколько попыток переправы по центру, но там им даже не дали закрепиться на берегу. Легионеры и гарнизонные лимитаны Тилля отогнали их стрельбой, а самых смелых успокоили в ближнем бою.

Варвары предприняли еще три-четыре натиска по флангам, но их людской ресурс уже иссякал. Самые смелые погибли или получили раны. Кто-то неверно выбирал направление и блуждал в лесу. Иные вовсе не желали выходить оттуда, бросая соплеменников разбираться с врагом без их участия. Отдельные личности уже сбивались в небольшие банды и бежали сквозь леса прочь. Дальше от смертельной бойни, в которую обратилась переправа. А там творилось нечто неописуемое.

Ужасное зрелище открылось моему взору. Река, полная человеческих тел. Бурлящая, пенящаяся. То тут, то там расплывались в ней темные пятна крови.

Последний натиск Гератов был подобен людской волне. Бессмысленны, хаотичный и безумный, словно массовое самоубийство китов. Толпы варваров, подгоняемые страхом, ломились на территории Империи. Многие из них шли уже с женами и детьми. Взвалив на плечи тюки с пожитками они лезли по крутым участкам берега. Не было в этом уже ни ярости, ни удали первых приступов. Казалось, что лишь отчаяние ведет этих людей вперед. Молча, с пустыми глазами они шли на копья, убитые не оружием, но каким-то мистическим ужасом, их обуявшим.

И я тоже испытал страх в тот момент. Пугали меня не эти зверолюди, ни их копья и луки, но та кошмарная сила, что выжгла из них все желания и стремления кроме одного — бежать прочь с Севера. Казалось мне, что там на горизонте тьма сгустилась. Некий бесформенный, безликий ужас поднимался, желая захлестнуть все человеческие владения…

Спокойно. Спокойно.

Я вышел из режима стратегии, обнаружив себя у аквилы. Вокруг золотого орла все было удивительно мирно. Шум боя почти заглушали голоса труб и барабанов. Торжественно, гордо и бесстрашно парил над рядами легионеров символ их единства. Я снял маску, сплевывая на траву кончик языка. Как же он сука щипал.

— Победа. — со стороны правого фланга ковылял Геноций. На его щите было немало следов от ударов. Неужели при его состоянии здоровья, он участвовал в бою?

— Возможно. — ответил я. — Все прошло не лучшим образом.

— Большая часть армии цела. Мы живы. Враги мертвы. Сойдет для первого раза. — затем он задумался и добавил. — С легионом под рукой каждый мудак может разогнать толпу варваров. Это как обученный бойцовский пес. Орешь: фас и он все делает за тебя.

Это типа намек на мои невеликие таланты? Уже думал обидеться, но трибун продолжил.

— Только вот у нас сегодня не было легиона. Двадцать первый! Ха. Кучка новобранцев, трусов и говноедов, а кавалерия из наемников и ополченцев. Это не легион, стратег. Но благодаря вам, у него появился шанс стать легионом. Не сегодня, не завтра, но однажды.

— Очень надеюсь… — вздохнул я, понимая насколько устал. А язык щипал просто невыносимо.

Перешел в стратегию, оглядывая поле догорающего боя. Варвары бегут в леса. Многие остаются на том берегу. Это больше не армия. Жалкая толпа беженцев, лишенная всяких надежд. Легкая добыча. Мясо. И на него уже слеталось воронье. Я все думал, а куда делись мои «друзья» Скавады и добрые имперские пастухи. Эти ублюдки втихаря пересекли реку. На правом фланге был участок с редким лесом на обоих берегах. Там они, кстати не трогая друг другая, перебрались вплавь. Благо их было не так уж много. Затем собрались в два роя пидрил и начали радостно мародерствовать. Там даже завязался бой, меж оставшимся мужчинами или храбрыми женщинами Гератов и этими падальщиками. Но большая часть дикарей потеряла волю к сопротивлению. Аномия у них перешла в апатию. Они растекались по берегу, садились на землю и молча ждали своей печальной участи. Иные же бросаслись в реку. Я видел как женщина держала под водой своих детей. О боги… Не знаю как мне такое забыть.