Мои большие файерболы (СИ) - Токсик Саша Страница 37

Не знаю, кто писал для него скрипты, но портной был хорош. Я узнавала в нем черты персонального шопера*, причем скорее миланского чем парижского. Отсюда, наверное, и его итальянские словечки. Он конечно упорно делал вид, что не слышал ни о Фенди, ни о Версаче, но в фасонах и моделях разбирался ровно до Недель* четырехлетней давности. Все, что придумали после — было для него ересью и безвкусицей.

(* персональный шопер — Консультант по покупкам модной одежды, как правило профессиональный стилист или дизайнер. Профессия особенно популярна в столицах Высокой Моды).

(* Недели моды — Показ коллекций нового сезона).

Я порхала на рынок и обратно, подбирая тряпки для основы. Мэтр творил, расшивая их кружевом и стразами. Для поднятия боевого духа, он время от времени опрокидывал стопочку, но глаз его оставался точен, а рука тверда.

— Антонио — Вы волшебник! — ахнула я, подойдя к зеркалу.

— Ну что Вы, Мари, — растроганный портной промакнул платочком уголки глаз. — это я должен благодарить. Я едва не забыл, что значит искусство. И мне, за этот наряд добавили два пункта мастерства. Еще немного, и я смогу выбраться из этой дыры, и открыть бутик в Силентиуме или Новой Бухте.

Оказывается, неписи тоже качаются. Эту мысль я себе отметила, и отложила в памяти, вдруг пригодится. Бабла мэтр сегодня поднял неплохо. У меня остался один золотой, двенадцать серебрушек и восемь медяков. Вежливо но твердо отказавшись от продолжения банкета, я решила взять тайм — аут и сходить в реал.

В столовой ждал остывший обед. Брокколи, морковь, и сельдерей на пару, отварная семга, обезжиренный творог. Моя личная епитимья за ведерко мороженного и пропущенные тренировки. Будущий разговор тяготил все сильнее. Эмбиент* из скрытой акустики не расслаблял привычно, а недобрым холодком прокатывался по коже. Мне захотелось вдруг очутиться в самоназванном трактире "Три топора", услышать фальшивое треньканье Двойного Заппы (а чего вы хотите от шестого уровня?), впиться зубами в свежайший стейк. Там мне было уютнее, чем в пустой, хотя и роскошной московской квартире.

(* Эмбиент — Музыкальный стиль. Фоновая атмосферная электронная музыка)

Как это бывало со мной в минуты слабости, я набрала мужу. Его голос, не важно, о чем мы говорили, всегда успокаивал. Гудки, потом он сбросил. Совещание. А может охота. А может пьянка. Чем они там в провинции командировочных развлекают — не знаю, и знать не хочу. "Ничего срочного, не перезванивай", — отстучала я сообщение. А то будет трезвонить в отет, пока я мумией лежу в костюме, разволнуется.

"Синюю или красную, Нео?" Синие в виде полумесяца, красные — с рожками, как чертенок. Какая из реальностей — реальней? Синие мне подогнала Милка, красные я сама брала в "ПодZZемке". Мне понравился дилер, молодой и худенький, похожий на кубинца, а может и правда оттуда родом. Он очень надеялся меня трахнуть, обещая скидку. Все алхимики одинаковы. Синюю или красную? На самом деле — это все маркетинговый ход. Действие одинаковое.

Скорость. Я — скорость. Кажется, это уже из другого фильма. Сегодня очень долгий день, и для меня он только начинается.

Таймер. Минут через десять Сережа зайдет в игру. Я изучила его повадки, тропы и лежки — выследила его по всем правилам охоты.

Значок Сережи мелькнул на восьмой минуте моего онлайна. Мы не стали здороваться в чате. Я знала, где он. Он знал — что я приду сама. Такая вот телепатическая связь.

Красный чертенок впитывался в кровь, разгоняя ее все быстрее. В голове заиграл медленный, тягучий блюз со скрипучими электронными нотами. Под такую музыку хорошо заниматься любовью, дразня друг друга и смакуя каждое движение, или шмалять из дробовика, превращая врагов в кровавые ошметки. Я пока еще не решила, что выбрать.

Сережа не дошел до нашей рощицы, он ждал меня у ограды. Серая лошадь тыкалась ему в ладонь мордой, выпрашивая яблоки. Плохой знак.

— Привет, милый! — я закинула руки ему на шею. Доброты во мне было как в щенке лабрадора.

— Привет, Мариша, — паладин мялся, не зная с чего начать, и я не собиралась ему помогать.

Я поцеловала взасос, чувственно, хотя и слегка агрессивно. Так должен целовать мужчина, раздвигая кончиком языка податливые губы. Даже в поцелуе быть захватчиком, завоевателем. Мы целовались в первый раз.

— Мариша, откуда у тебя оказались свободные навыки? — отдышавшись спросил Григор?

— За уровни. — я захлопала ресничками. Святая наивность.

— Я говорил тебе вкладываться в исцеление.

— Я забыыыыла! Сережа, ну не до того было. Я откладывала, а потом закрутилась просто.

— Если бы ты вкладывалась в лечилку, мы бы не слили рейд, — Сережа наконец поднял глаза и упрямо посмотрел на меня.

— А разве мы слили? На минутку, это я его вытащила. Когда одна имбанутая дура легла под Грыма. Она ему хоть подмахивала? Ты не разглядел?

— Если бы у тебя было выше исцеление, ты успела бы ее отлечить. Ты нарочно дала ее убить, потому что ненавидишь.

Он хотел меня поддеть, хотел разозлить. Хотел увидеть мою слабость и истерику. Но мне было весело. Лира хорошо потрудилась. Вряд ли дала, но в остальном домашку сделала на пятерку. Сережа может теперь нудеть и час, и два…Что-то обсуждать, о чем-то спрашивать, слушать мои оправдания. И все для того, чтобы успокоить свою гребаную совесть.

— Сереж, это тебе Лира сказала, да? Что я ее ненавижу и остальную фигню?

Сережа насупился и молчал. Мужикам мало принять решение. Надо при этом обязательно выглядеть хорошим в своих глазах. Чистеньким паладином в блестящих доспехах.

— Какая разница? — буркнул Сережа.

Я могла бы сказать ему, что это они на пару с Лирой развели меня как пара вокзальных аферистов курочку из Верхнего Суходрищево. Пообещали исполнить все мечты, а сделали аптечкой на подхвате. Но мужчины сильно переоценивают логику. С ее помощью можно доказать что угодно, но нельзя убедить.

Вместо этого я смотрела на Сережу с выражением исконного бабского всепрощения. Так смотрят на мужа-алкоголика, заблевавшего коридор и обосравшегося в штаны, перед тем, как вычищать дерьмо и мыть этого омерзительного пупса. Я насмотрелась на такие взгляды в детстве. Повторить несложно.

— Бедный ты мой, бедный, сколько на тебя всего навалилось. — вздохнула я. — Перед выбором еще поставили. А лечить кто будет?

— Хикка, она возьмет пару уровней малого исцеления.

— А потянет?

— Ты ведь тянула.

Вот так, все уже решено. То, что Хикке поломают прокачку, никого не волнует. А тем более не волную я. Обо мне уже в прошедшем времени.

Я протянула ладонь к Сережиной щеке.

Вы хотите прикоснуться к игроку SirGrigor. Ожидайте подтверждения.

Не пойму, как это работает. Когда я целовала Сережу, или даже когда толкнула орка в баре, система молчала. А сейчас выдала предупреждение, словно считывает что-то в моем организме.

SirGrigor дает вам разрешение.

Я улыбнулась, и почти без замаха, как кошка лапой, влепила ему пощечину. И почти сразу еще одну, слева.

— Ты урод, Сережа. Глупое мелкое ссыкло. Я доверилась тебе, делала все ради твоей мечты, ради консты. Ради тебя!

У Сережи дрожали губы. Честное слово, как у ребенка в детском садике. Мне показалось, что он вот-вот расплачется.

— Мариша, ну прости меня, Мариша. Мы с Лирой, мы в реале вместе. Это ведь реальный мир, ты же понимаешь. Она сказала, что бросит меня, если ты останешься.

Все тут понятно. Дочка профессора, породистая московская сучка с родословной, и кобелек из замкадья. Игра, это единственный способ быть на равных, дать ей то — что она хочет. Сережа пойдет нахер, как только станет бесполезен, но это уже не моя беда.

Музыка в моей голове играла все громче. "Танцуй со мной", — пел хриплый мужской голос. "Мы просто тени в темноте, под небом, в котором нет ни одной звезды". Так бывает, когда подхватишь где-то мотив или фразу, и она вертится повторяясь, словно в ней и есть вся мудрость мира. Это было так прекрасно, что я чуть не забыла про Сережу. Жалкий маленький мудак. Я и не ждала от него другого исхода. Только где-то внутри давала ему крохотное право на чудо.