Достоинства здравого смысла (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович Страница 4

Глава 2

Яд растекался по моей укушенной руке пусть и не слишком быстро, но неумолимо. Я чувствовал его как огонь прогрызающий себе дорогу прямо внутри моей плоти, и был намерен избавиться от этой пакости как можно скорее, благо в невеликом арсенале навыков, дарованных полученными уровнями, имелось универсальное средство для обеззараживания ран, заодно останавливающих кровотечение и удаляющих любую отраву. Ну, любую недостаточно термически стойкую отраву, если быть точным, поскольку навык этот совсем не зря носил имя: «Прижигание».

— Уйёёёооо! — Не сдержал я раздавшегося на всю округу стона боли после целительного воздействия, от которого глаза вылезли на лоб. Если раньше казалось, что моя рука горит изнутри, то теперь в неё вдоль запястья будто вставили десяток раскаленных спиц! И провернули их разом! Впрочем, уже секунду спустя неприятные ощущения стали спадать, и то что осталось являлось вполне терпимым уровнем дискомфорта. Ну и легким запахом паленого. — Кто отравлен — подходите ко мне, пока не поздно! Могу подлечить! Заодно добавит и бодрости со злостью!

За время быстротечной схватки караван фактически оказался уничтожен. Из десятка огромных телег целых три штуки опрокинулось, когда тащащие их кролебыки бились в агонии, бежали не разбирая дороги или пытались дать отпор. Раскатившиеся по дороге тюки и бочонки еще можно было отряхнуть от грязи и сложить обратно в телеги, а вот рухнувших вместе с ними ниссов спасать было поздно. Падение не убило разумных опоссумов, но придавило их грузом или просто ошеломило достаточно, чтобы личинки антов легко добрались до подраненной добычи. Еще четыре повозки образовали единый клубок, поскольку тащившие их животные как-то умудрились запутать друг друга в своих постромках. Сидевшие там караванщики по крайней мере могли нормально отстреливаться и отбиваться с верхотуры, образованной различными грузами, но без потерь все равно не обошлось, поскольку гигансткие насекомые ползали шустро и прыгали высоко. И видимо мои наниматели оказались к их яду несколько менее устойчивыми, чем люди, поскольку на импровизированном укреплении осталось всего пять активных бойцов, а остальные либо лежали без движения и истекали кровью из свежих ран, либо и вовсе сверзились вниз, где их рвали на части. Еще парочка телег пыталась вырваться из засады, но далеко не ушла, поскольку одно животное и парочка ниссов имели очень маленькие шансы отбиться от прущих со всех сторон личинок, без тени сомнения идущих в суицидальную атаку, лишь бы только кого-нибудь укусить. Единственная вышедшая на оперативный простор повозка сумела прорвать оцепление лишь благодаря тому, что к её штатному персоналу добавилась пара наемников из моего отряда. Вернее, один наемник и одна жрица, которая хоть и не могла больше выдать столь же эффектных площадных чар как то облако с ледяным градом, которым она приласкала антов в первые секунды боя, но отдельных особей осаживала вполне эффективно при помощи каких-то лучей алого света. Попавшие под подобную атаку твари не дохли, но видимо страдали от каких-то неприятных эффектов, поскольку начинали двигаться в десять раз медленнее чем раньше, и убивались без малейшего труда.

— Аргх!!! И почему только я согласился на эту работу? — Перекривился получивший свою порцию прижигания Зак, взмахом длинного меча прямо в полете разваливая на две части некрупного анта, попытавшегося прыгнуть ему в лицо. Правда, внутренние органы насекомого все равно продолжили движение прежним курсом и обильно забрызгали лицо риамца…Но они там были далеко не первые. Личинки очень любили прыгать на добычу, стремясь вонзить хелицеры поближе к жизненно важным органам. И хорошо еще, что достигая следующих стадий развития они это свойство теряли, становясь слишком тяжелыми для такой акробатики. По крайней мере, пока у них не появятся полностью функционирующие крылья. — Ах да, не стоило мне брать взаймы…

— Вот не поверишь, та же история. И даже знал ведь, что дурная идея соглашаться на предлагаемую сделку, — я присел над умирающим кролебыком, положив руку на его подрагивающее в агонии тело. Животное было большим, могучим, грозным…Но перекушенное горло поставило точку в его судьбе, буквально за считанные секунды уронив зверя в дорожную грязь. Кровь изливалась из раны совсем не тоненькой струйкой, и по всей видимости достаточное количество алой жидкости больше не достигало мозга, почти моментально отключившегося от кислородного голодания. В принципе, тягловую скотину еще можно было бы спасти, если использовать лечебную магию или хотя бы обычную хирургию. Увы, сейчас мне требовалась сила для спасения остатков его хозяев, уцелевших подчиненных и себя лично. И если окружающие в случае гибели физического тела лишь отправятся в загробную жизнь или на перерождение, то со мной все будет куда более печально, ведь я не брал деньги в долг у тех, с кем не стоило связываться, но заложил собственную душу. А потому участь бедолаги была предрешена. — Но иногда другого выбора просто нет.

Моя магия грубо вторглась в организм умирающего животного, растеклась по нему во все стороны, а потом хлынула обратно, увлекая с собой и то, что могла зацепить. В любом живом существе есть волшебство, в ком-то больше, в ком-то меньше…Кролебык, в последний раз вздрогнувший в агонии и взмахнувший сразу и головой и конечностями, прежде чем упокоиться на веки, оказался очень богат доступной для кражи энергией. Он один имел больше силы, чем вся уничтоженная при помощи осушения молодь…Или просто организмы насекомых очень неохотно расставались с имеющимися запасами. В любом случае, полученного хватило, чтобы с избытком заполнить мой невеликий резерв, и еще столько же осталось рассеиваться в окружающей среде. И, разумеется, допускать столь варварской растраты ресурсов никто не собирался.

Протянутые в сторону ближайших личинок руки словно удлинились на десятки метров, поскольку от кончиков ногтей отошли тонкие и плоские, но очень-очень острые струи уплотнившегося воздуха. Правда, видеть их нормально мог я один, поскольку чары создавались моей волей, а невольные зрители сотворения заклинания могли заметить разве только неясные тени, да дрожание атмосферы. Ну, пока я не начал шевелить пальцами подобно опытному пианисту или профессиональному наборщику текстов на компьютерной клавиатуре, накалывая гигантских насекомых на сотворенные из энергии конструкты, моментально окрасившиеся их зеленоватой кровью. Два, три, пять, десять, пятнадцать, двадцать пять…Заминка произошла лишь когда кончился первоначальный запас магической силы и пришлось отвлечься на то, чтобы воспользоваться одной из лежащих в кармане батареек, представлявшей из себя кусок какого-то бытового артефакта. Безжалостно высосанный накопитель энергии развалился на части, и став не более чем мусором за который вряд ли удастся выручить больше нескольких медяков, но зато получилось возобновить уничтожение противников в промышленных масштабах. Смертельно опасные монстрики умирали на месте или получали тяжелейшие раны, от которых истекали кровью в течении нескольких секунд, если не были чем-то скрыты от глаз и находились достаточно близко. Пусть меня еще нельзя было назвать профессиональным боевым магом, но имеющихся сил и талантов уже вполне хватало, чтобы буквально выкашивать цели…Если они достаточно хрупкие, любят толпиться на совсем небольшой площади, а также не имеют мозгов для использования тактических маневров или попытки бегства. Хм, интересно, а кто еще отвечает этим критериям помимо личинок антов и где бы их найти? Пусть артефакты-накопители довольно дороги, но устроить маленькое истребление тварей в целях ускорения прокачки было бы совсем не лишним!

Бродяга. Уровень 8

Получено свойство: «Устойчивость к ядам».

Устойчивость к ядам (Необычное). На своем жизненном пути вы достаточно часто подвергались воздействию разнообразных отравляющих веществ, чтобы ваш организм привык с ними справляться. Не стоит заедать молоко мышьяком или хотя бы солеными огурцами, ведь он по-прежнему страдает от действия ядов, пусть даже теперь они действуют чуть-чуть слабее и немного медленнее, давая вам время на то, чтобы полностью осознать сложившуюся ситуацию и заняться своим излечением, ну или написанием завещания.