Мана, Баффы, Два меча V Том - Олег Яцула Страница 47

— Это был не подхалимаж, — отрицательно покачал я головой. — Нет большей радости для первожреца, чем сила его бога. Вы моя богиня, а я ваш первожрец. Я рад тому что вы становитесь сильнее, ведь это даёт мне надежду, что вы сможете уберечь вашу паству от любых злых происков чужих богов.

— За этим мы сюда и пришли, — кивнула богиня. — Моя сестра ещё не готова прийти в этот мир. Ей нужен чуть больший срок, чем я думала. Пусть её слышащий и занят тем что пытается помочь ей очнуться ото сна, но его старания лишь немного помогают ей и не играют такой большой роли. Моя сестра особенная, да ты и сам должен понимать, что удача это не то, чем можно пользоваться вот так просто. Порой, даже богине удачи не совладать со своей стезёй. Ей нужно время, а у нас его нет. Мы здесь, для того чтобы основать пантеон. Этот храм принадлежит светлому божеству по имени Ишкуин.

— Светлому? — удивился я. — Галмурад довольно своеобразный город. Я не думал, что его покровителем был светлый бог.

— Светлый или тёмный, не столь важно. Это лишь своего рода условность, у светлых богов полно тех кто так или иначе причастен к тьме, а у тёмных есть те, кто так или иначе причастен к свету. Я богиня первозданной тьмы и бездны, но я тяготею к свету. Я не жестока и не злобна, как почему-то многие думают. Без света нет и тьмы, — произнесла Абисса, делая первый шаг в сторону небольшого возвышения у дальней стены храма. — Ишкуин светлый бог, тяготеющий к тёмной стороне. Как ты думаешь, кому он покровительствует?

— Судя по тому что я узнал, его больше других почитал работорговец, — произнёс я, следуя за своей богиней.

— Ишкуин покровительствует работорговле, правильно, но это ещё далеко не всё. Он покровительствует виноделам, тёмным алхимикам, продажным женщинам и ещё много кому, — на ходу продолжала говорить Абисса. — И при всём при этом, он всё же светлый бог. Как ты думаешь, почему?

— Всё относительно. Из света происходит тьма, из тьмы свет, — ответил я ей.

— Можно сказать и так. Ишкуин считает, что его покровительство тёмным делам, помогает свету. Всё в мире можно повернуть под таким углом, чтобы тёмное казалось светлым и наоборот. Ишкуин в этом мастер. Вино убивает слабых духом людей, медленно, но верно. Слабые духом, по мнению этого божества, темны душой. Работорговцы собирают под своей рукой большую силу, против воли рабов. И продают эту силу, чтобы обогатиться. Ишкуин считает, что золото добытое от работорговли может помочь в светлых делах, а сами рабы, проданные в правильные руки, этим делам помогут ещё больше. Как видишь, это божество изворотливо в своих мыслях и делах.

— Как по мне, ему просто удобно всё поворачивать в свою сторону, — фыркнул я, выражая своё мнение о данном божестве.

— И это тоже. Мы боги, очень отличаемся от смертных, но в тоже время, мы на вас очень похожи. Ишкуин боялся гнева своих светлых собратьев и боялся гнева тёмных. Он вечно извивался, лишь бы угодить всем и сразу. Одним говорил одно, другим другое.

— Ты ведь была с ним знакома, представительница Гумларада сказала, что в их книгах написано о том, что вы были союзниками.

— Было дело. Не скажу что была рада этому союзу, но в своё время, Ишкуин мне смог помочь. Можно сказать, что в последнюю нашу с ним встречу, мы расстались на хорошей ноте. Сейчас, пока светлых богов появилось совсем уж немного, а от тёмных я могу помочь ему защититься, он очень хороший кандидат в союзники.

— И как же мы его призовём? У него ведь нет слышащего.

— Он нам и не нужен, — ответила Абисса, остановившись прямо перед возвышением. — Есть другой способ возвращения бога. Ишкуин лежит прямо тут. Под этой плитой. Я призову его сама. Придётся значительно потратиться, но так даже лучше, чем если бы он сам восстал. У него не будет выбора. Стоит ему очнуться ото сна с моей помощью и пантеон будет создан. Это самый лучший из вариантов. Никаких протестов, никаких склок и выяснения отношений.

— Почему тогда не сделать так с твоей сестрой? — спросил я, глядя как Абисса начинает водить руками над плитой.

— Это очень затратный метод. Не думаю, что смогу повторить такое ещё раз. Сейчас, Ллос спряталась в какой-то дыре и носа не кажет из неё. Алман ещё слаб, чтобы вмешаться. Дьяволы из инферно только прощупывают поверхность. Я успею восстановиться. К тому же, это принуждение к подчинению, а с сестрой я так поступать не хочу. Не забывай, её стезя очень сложна. Попробуй я сделать такое с ней, и всё это может вылиться в очень-очень большие проблемы для неё, а заодно и для нас. Пусть проснётся сама.

На этом моменте Абисса замолчала, всем своим видом показывая что лучше её больше не отвлекать разговорами. Тьма вокруг неё начала сгущаться, чтобы затем медленно начать перетекать на плиту храма. Со стороны это выглядело не очень-то впечатляюще, но это только в том случае, если забыть что перед тобой божество и это проявление её силы. Даже меня, первожреца богини, начало слегка потряхивать от того количества силы, что Абисса исторгала из себя в открытый мир. Храм, поначалу лишь скудно освещаемый светом, попадающим сюда из открытого прохода, теперь полностью погрузился во мрак. Тьма струилась к плите отовсюду, она появлялась из ниоткуда и тянулась к Абиссе, чтобы затем оказаться на плите и под ней. Первозданная тьма разрушала преграду, но происходило это медленно, ведь ей приходилось преодолевать сопротивление. Гиса рассказывала мне, что её владелец, когда попал в храм, тоже пытался разбить плиту, считая что там что-то есть. Он потратил на это несколько часов, но даже царапины на камне не оставил, а ведь занимался он этим далеко не в одиночестве. Десятки рабов пытались оставить след на плите, вкладывая в удары всю свою силу. Ничего не вышло. Сейчас всё не так, несмотря на то что плиту полностью покрыл мрак, я слышу как трещит камень. Он уже давно покрылся сетью трещин и вот-вот должен быть уничтожен.

— А-а-а! — вдруг воскликнула Абисса, отдёргивая руки от плиты.

Богиня неловко оступилась и чуть было не упала, но я успел её поймать. Тьма вокруг нас закрутилась, задрожала, словно живое существо, разъярённое болью своей хозяйки. Не прошло и мгновения, как вся тьма нас окружающая скрутилась в спираль и разом ударила по плите. И удар этот