Пешки против Игроков - Дамина Райт (Вера Дельвейс) Страница 5

— Комната со шкатулками, сундуками и нужными вещами! — объявила мне первая же дверь справа, только что не подмигнув. Она казалась удивительно жизнерадостной. А может, мне почудилось, и это были рассохшиеся трещины, а не глаза и улыбка… во всю ширину! Я поколебалась у самого входа, и дверь слегка подпихнула меня.

— Ну, ладно, — пробормотала я вслух и шагнула в комнату, где из крохотного окошка под потолком выглядывал кусок серого неба.

Стены были голыми, безо всяких цветов; должно быть, ночью в этой комнате царила непролазная тьма. Я огляделась и заметила восемь сундуков, закрытых на замки, и на каждом лежала шкатулка. Всё, понятное дело, из тёмного дерева, из какого же ещё!

— Какой мне нужен сундук? — Я задумалась, потом вспомнила изображение Первого Волшебника на стенке кувшина и принялась искать такое же. Последний сундук оправдал мои надежды, я подошла и встала перед ним, и тут передо мной золотом вспыхнула картинка! Отшатнувшись, я чуть не вскрикнула, но тут же зажала себе ладонью рот. Пора бы и привыкнуть к тому, что Башня полна чудес! Картинка тем временем менялась, изображая то один, то другой предмет.

Из сундука можно взять рубашку, штаны, туфли, простыни, большое зеркало в золотой раме. Из шкатулки можно взять гребень, пояс, ленту для волос. За одно взятие из сундука или шкатулки — минус одно очко.

Вот оно как — здесь очки не только дают, но и отнимают! Чтобы пешка не так легко могла закончить своё обучение. Я выбрала гребень и зеркало, и передо мной засветилась цифра размером с мою ладонь. Хотя никто не учил меня считать, я поняла, что это двойка — столько у меня оставалось очков.

Интересно, сколько всего очков мне потребуется, чтобы считаться «подготовленной к Игре»? Когда я вернулась в свою комнату и задала этот вопрос Кувшиночнику, тот отозвался:

«Шестьдесят четыре!»

«А за выполненное задание сколько дают?» — Я поставила зеркало у стены напротив кровати и с большим трудом причесала волосы, после чего завязала их лентой. Из зеркала на меня смотрела пухлогубая курносая пешка в чёрном — и сосредоточенно хмурилась. Я подумала и пальцем расправила складку между бровями.

«Смотря как выполнишь», — туманно ответил Кувшиночник. Я уже поняла, что иногда от него прямых ответов не дождёшься — видимо, хочет, чтобы я сама всё выяснила — и допытываться не стала.

Мне предстоял ещё один поход вниз — в столовую. Дверь приветливо распахнулась передо мной, когда на лестнице послышались стремительные шаги. Обернувшись, я увидела чёрную пешку — та спустилась с последней ступеньки и вдруг остановилась. Смутилась, что ли?

— Здравствуй, — я жадно разглядывала пешку. Смуглая, невысокого роста, с чёрными волосами, которые падали на грудь и плечи, и неожиданно светлыми голубыми глазами. — Я…

В следующий миг я прикусила язык. Не надо было говорить про то, что я придумала себе имя! Какой-то внутренний голос предостерёг меня от этого, а ещё я заметила, как насторожились цветы в коридоре. Полусонные, теперь они распахнули лепестки и вытянули головки на тонких, покачивающихся стеблях. Стало заметно светлее.

— Ты живёшь в соседней комнате, я знаю, — смуглые щёки пешки слегка порозовели. — Я видела, как ты выходишь.

— Так и хорошо, — обрадовалась я. Раз не удалось наткнуться на рыжего, то хоть подружусь с этой милой пешечкой. — Заходи ко…

Но закончить фразу мне не удалось. Цветы, как по команде, вытянулись ещё дальше… и зашипели:

— Ссстой! По правилам нельзя!

Так вот чьи длинные языки вчера шлёпали драчунов! А теперь один из этих языков почти дотянулся до моей соседки. Взвизгнув, она унеслась обратно по лестнице наверх — только и слышно было топот ног.

— Нельзя?! — разозлившись, я скрестила руки на груди и в упор уставилась на тот цветок, что был ко мне ближе всех. — А что можно-то? И кто вы такие, чтобы запрещать?!

Его белые глазки злобно сощурились, и он зашипел:

— Ссстражи, вот мы кто! Ссследим, чтобы в Башшшне всссё было ссспокойно! А вы, пешшшки, не нарушшшали правила! Мы повинуемссся только Правителям! Есссли ты не хочешшшь, чтобы у тебя забрали пару очков, ссслушшшайся! Мы ведь можем и воззвать к Башшшне! Доложить о нарушшшении, и тебя покарают!

Его язык хлестнул по стене рядом со мной, и я подалась в сторону — к двери, недовольно скрипящей всем своим деревянным «телом».

— Не понимаю, — всё равно я не собиралась так быстро уступать. — Почему нельзя ни с кем дружить? Почему?!

— Войдёшшшь в комнату для занятий — узнаешшшь! — отрезал цветок и втянул свой мерзкий язык обратно с хлюпающим звуком.

Я развернулась и влетела в столовую, кипя от злости так сильно, что мне уже стало не до еды. Что за Игра такая, где нельзя ни с кем сближаться, где можно погибнуть… Зачем её вообще такой придумали!

Ладно, потом всё выясню. Не Кувшиночник, так Башня ответит мне на вопросы! Пытаясь успокоиться, я посмотрела на ряд столов, сцепила руки перед собой и прошествовала к последнему. Отодвинула стул, села, огляделась. Здесь, как и в комнате с сундуками и шкатулками, не было цветов… Стражей, вот как они себя называли. И меня это порадовало.

Когда передо мной вспыхнула картинка с изображением блюда, которое затем сменилось на другое, а Голос стал перечислять, что я могу поесть, я уже не удивлялась. И злость поутихла от простой мысли:

«Мне здесь долго учиться, а со Стражами враждовать не стоит», — и я стала выбирать блюда. От изображений ещё и доносились аппетитные запахи, так что я быстро выбрала себе пару жареных птичьих ножек — Голос сказал, что это паони — и пожертвовала за это ещё одним очком.

«Интересно, а что ест Кувшиночник?» — Я задумалась, не отнести ли ножку и ему. Или лучше крылышко? Всё равно у меня теперь два очка, а не четыре, как вчера.

Подумав, я взяла крылышко паони — как бы ни выглядела при жизни эта птица, она была вкусной — и пошла к выходу из столовой.

Но Кувшиночник решительно отказался:

«Такое я не ем».

«А что ты ешь? Я видела, как ты только воду пьёшь, и всё».

«Нет, Ферджина, ещё я охочусь», — возразил Кувшиночник.

«Охотишься?» — Его слова показались мне забавной шуткой.

«Именно так», — нет, Кувшиночник был абсолютно серьёзен.

«И на кого же ты охотишься?» —