Рабство Кольца (СИ) - Изотов Александр Страница 6

Я снова спрятался, когда праща щёлкнула. Камешек раскололся совсем рядом.

— Уроды, на, вам кирдык!

— Ништяк, нах, — довольно бросил пращевик.

— Да ни хрена, не попал же, на?

— А ты вообще не стрелял, нах!

Гоблины стали ругаться, а я выглянул ещё раз. Эти хитрецы просто заняли позицию. Видимо, услышали, что отряд впереди весь положили, и решили подождать.

Придут либо свои, и тогда их только поругают — типа, чего не помогли-то? Либо придут чужаки, а с ними уже другой разговор.

— Наш босс идёт, на! Вам — хана!

— Кирдык, капец, каюк, кранты, крышка… Чё ещё, на?

— Капут, на!

— Ну, братва, ждать не будем, — мимо меня протиснулся Бобр, — За Бато-о-о-он!

Я не успел его остановить, а дальше времени на раздумья уже не было. Боря, выставив небольшой щит, понёсся вперёд, а мы, стараясь на выскакивать из-под прикрытия его широкой спины, следом.

— А! — Бобр вдруг споткнулся, осел на колено, когда ему в ногу прилетел камень.

И тут же по шлему чиркнула стрела.

Пернатая смерть рикошетом пронеслась мимо моего лица и я, поняв, что промедление лишь убьёт нас, прыгнул ещё дальше вперёд. Тяпка там, не тяпка, а драться надо.

Я был уже возле первой бочки с пращевиком, который лихорадочно пытался вложить ещё камень. Мне даже не пришлось его бить — снаряд Биби вошёл бедняге прямо в ухо.

Моего плеча коснулся мех — львица молнией пронеслась дальше, вонзившись зубами в горло лучнику. Следующая стрела, которую он успел поставить на тетиву, тоскливо ушла в потолок.

А потом передо мной мелькнул ржавый тесак. Я едва успел подставить кельт, как сверкнули искры, и руку тряхнуло от боли.

— На, уроды! На! — надрывался гоблин в оркском шлеме, осыпая меня ударами.

За его спиной напарник покинул укрытие и, занеся клинок высоко над головой, побежал на нашу Блонди, треплющую лучника. Ещё чуть-чуть, и рубанёт прямо по хребту.

Всё окрасилось в чёрно-белый цвет, время будто замедлилось…

Я понимал, что у нас есть свитки воскрешения, но перепугался здорово. И, хватанув воздуха, я в очередной раз отразил тесак, а потом просто нырнул на своего противника, уперевшись ему в грудь и пробежав с ним несколько шагов. Шлем съехал ему на нос, и коротышка только заверещал.

— Убивают, на-а-а-а!!!

— Что за на?! — замах другого гоблина не получился, ему не хватило всего одного шага до Блонди, как мы весёлой гурьбой навалились на него.

Все трое мы рухнули на пол.

— За Батон! — рявкнул я, пытаясь лбом ударить противника.

Мой удар пришёлся в крепкий шлем, и у меня полетели звёзды из глаз.

А потом живот пронзила адская боль, и я почувствовал, как что-то холодное ужасно мне мешает. В глазах сначала сверкнуло, а потом стало темнеть.

В двух сантиметрах оскалившаяся пасть гоблина выплюнула мне в лицо:

— Порезали булку, нах!

— Геры-ы-ыч!

— Гонча-а-ар!

Я не успел отключиться, как меня подхватили за плечи и дёрнули на ноги. Рука сама дёрнулась к животу, и вдруг ухватилась за рукоять тесака, торчащего из меня. Да ну твою-то за ногу, он даже мне кожаный нагрудник проткнул.

Свистнула булава, и шлем с рогами вмялся в улыбающуюся передо мной рожу. Из-под убора обильно хлынула зелёная жидкость. Барахтающегося под нами второго гоблина вдруг схватила за голову Блонди и, рывком вытащив, отбросила в сторону.

— Убью-у-у-у, нах! — гоблин попытался вскочить, но Блонди придавила ему ногами грудь.

— Не убьёшь, — послышался хладнокровный голос Биби.

Она подошла к бедняге и в упор пробила из рогатки череп. Готов поклясться, я увидел в её глазах холодную сталь. Ту самую силу древнего знаменитого предка, который не побоялся никакой магии «властелина с той стороны», и просто долбанул топором по кольцу.

А потом глаза Биби повернулись ко мне, и в них проснулся самый обычный страх.

— Гончар!

— Зелье… — прохрипел я, и выплюнул кровь, — Свиток, быстрее…

— У-А-А-А!!! — рёв босса пронёсся по коридору, и пара бочек, за которыми до этого сидели гоблины, упали, покатились.

— Держись, держись, Герыч, — рядом Бобр сунул руку в мой кошель, и пытался нащупать зелье.

И тут под сводами пронёсся голос, который заставил меня замереть даже сквозь наступающую смерть:

— Именем Министерства! Игроки, бросьте оружие и предъявите ваши аккаунты!

Мы разом обернулись. Даже я вдруг нашёл в себе силы прищуриться, чтобы разглядеть там, у угла, откуда мы только что выскочили, прозрачное плавающее марево.

Вот магия начала спадать, и из воздуха проявилась фигура. Коренастый мужчина, с модельной причёской, зачёсанной вбок. В элегантном чёрном костюме, из-под которого блестела самая настоящая кольчуга. В руке он держал длинный серебристый посох, которым постукивал по полу.

— Ты кто?! — вырвалось у Бобра, и он, только-только вытащив из моего кошеля зелье здоровья, выронил его обратно.

Я уже почти висел на плечах у ребят, но даже мне было заметно, что взгляд этого мага не сулил нам ничего хорошего.

— Особый отдел Надзора. Сегодня в Сито была совершена дивер…

— УА-А-А!!! — рёв оборвал игрока, ударив по ушам оглушающим эхом.

Мы все обернулись в другую сторону. Он был здесь.

В конце длинного коридора, подпирая головой потолок, двигался… тролль?! Ну, никем другим этот монстр не мог быть.

Очень похожий на болотного огра, только ещё крупнее и с одной головой. Одет в грубо склёпанную бронь, будто собранную из кучи самых разных доспехов.

Пальцы сжимали ржавую секиру, огромную даже для него, которая с ужасным скрипом волочилась за троллем, мешая бежать многочисленной гоблинской свите. А гоблинов было много, они заполонили весь коридор под коленями гиганта, и кричали, галдели, ругались на нас:

— Убийцы, на!

— Кирдык!

— Хана!

— Помогите нам, — крикнула Биби незнакомцу, — Вы же видите…

— Боюсь, игрок, вы не знаете функции нашего отдела, — холодно ответил надзорщик, а потом стукнул посохом, и его снова стала обволакивать маскировка, — Но отсюда вам не выйти.

— Братва, как же так-то? — спросил Боря сквозь скрежет секиры, которая приближалась к нам по коридору.

— Ле…ка…рь, — прохрипел я, — Друж…

— Я не смогу, Георгий, — крикнул Толя в панике, — Он же босс!

— Ну! — рявкнул я, отдавая последние силы.

Всё заволокло туманом, и последнее, что я видел, это рукоять клинка, торчащего из моего живота. Нас вытащат отсюда, или нет?

Будто сквозь вату звякнул бубен, а потом донёсся голос:

— Тро-о-о-оль… грустно молчи-ит… Упа-а-ал малой деткой в Проры-ыв! Тро-о-оль был друзьями забыт, оди-и-ин в мире гоблинов жи-ил…

Я хотел улыбнуться, но холодная темнота вдруг обхватила разум, и бросила меня в пропасть.

***

«Ты знаешь, кто такие павшие люди?»

«Нет».

Голос доносился издалека, из самого раннего детства. Я слушал его, но ещё не понимал. Зато так спокойно, когда этот голос рядом.

«Здесь ты не услышишь, сынок».

Да я и не слышал. А моя тётя, так вообще, обнулила меня. Слышишь, мам? Она обнулила, и ничего там не увидела, никакой Песни Небытия.

«Если оттуда пришло шесть рас, то почему высших семь?» — снова тот голос.

Это мой отец, он говорит так… так уютно. Моя мама что-то отвечает, стучит бокал, поставленный на стол, шуршат страницы книги. Мама ворчит, чтобы папа говорил потише.

«Тише ты, Герку разбудишь. Ты свои песни горланишь, а я потом укладывай».

«Да ну я… Ты же знаешь, мне тренироваться надо. Помнишь этого Вайта? Я его видел недавно, он так и продолжает следить».

«Он, в отличие от тебя, делает это тихо. Завтра в данж идти, я хотела выспаться».

Нет, не надо потише! Папа, мама, я хочу услышать вас!

Кто-то тронул струны, полился мелодичный голос. Как же хорошо пел Чекан.

Стоп, или это не Чекан?

— Тро-о-олль сходит с ума-а, Проры-ы-ыв пахнет кровью и мхо-ом… Сме-е-ерть от тебя лишь нужна-а-а, и тро-о-оль вернётся домо-ой! — пел мой отец голосом Лекаря.