Шизанутый 5 - Сергей Витальевич Карелин Страница 6

явно не хватало. Почему тогда не сделать ей приятное? Да и меня что-то охватила трёхвековая ностальгия. В общем, закончили мы свою встречу на дружеской ноте. Думаю, что если бы всё это происходило не в её кабинете, а у неё дома, то всё плавно переместилось бы в спальню. Вот чувствовал я это. Но, как говорится, не место и не время. А так можно сказать выступил в роли этакого психолога, да и ректор явно расслабилась.

Возвращался я уже, когда полностью стемнело. Перед выходом написал Соне, что всё нормально, а то она начала бомбардировать меня сообщениями. В коридорах, которые постепенно принимали свой первозданный вид, вовсю продолжалась уборка. Да и на улице, несмотря на глубокий вечер, тоже суетился народ, наводя порядок и оттягивая тела мёртвых тварей. Честно признаюсь, их количество впечатляло. И меня удивило, что у общежития меня ждала моя группа в полном составе. Переживают за своего предводителя. Это хорошо. Вот блин, Денис. Никогда особо не хотел никем руководить, а теперь сподобился. И самое главное, что мне это нравится.

Глава 3

Последствия. Часть 2

На следующий день Имба придумал коварный план, которым утром поделился со мной. Как раз в это время Потёмкин куда-то отлучился, и я остался в комнате один. И как обычно, план моего друга по разуму, поначалу, на мой взгляд, звучал совершенно безумно. Но Имба явно поумнел за то время, когда мы находились с ним в одной голове.

«В общем, смотри, — начал он, — такая тема. Мне кажется, надо вывести этого польского козла на чистую воду, иначе он покоя нам точно не даст, шантажист хренов».

«Да ты Капитан Очевидность прямо. И как ты, интересно, собираешься это сделать?» — скептически поинтересовался я.

«Да легко, — весело заметил тот, — я все придумал. Просто-напросто согласимся на предложение Понятовского».

«Чего? — опешил я. — Ты с ума сошёл, что ли?»

«Чего сразу с ума-то? — оскорбился Имба. — Этот грёбаный химеролог считает себя самым умным. Типа, всех может ментально подчинить, каждому в башку залезть, ёпта! А вот хрен ему. Попробовал вон с нами провернуть тот же фокус, что и с рыжей, сразу получил по мозгам. Вышвырнул я его из нашей головы, в следующий раз пусть попробует сунуться. Так легко уже не отделается. Я ему такую головную боль устрою!»

«Ну ладно, — миролюбиво заметил я, — допустим, твой хитрый план удался. Согласился я. Но нужно же клятву приносить».

«Денис, не тупи, — ворчливо заметил тот. — Ты забыл, что у нас есть артефакт, который может легко обойти любую клятву?»

«Вот блин! — я в сердцах хлопнул себя по затылку. — Действительно, забыл!»

На самом деле вполне рабочая идея. И что я тогда так переживал по поводу клятвы Понятовскому. М-да. Тормоз я, однако.

«Правильно. Ценю самокритику!» — сразу влез Имба.

«Ладно. Подловил, — добавил я в свой мысленный голос сарказма. — Продолжай!»

«Да что тут продолжать-то, ёпта! Всё, по-моему, яснее ясного, — удивился моей непонятливости Имба. — Идём к нему, принимаем клятву, внедряемся, после чего просто сливаем козла Иринке. Работа под прикрытием… — в его голосе появились мечтательные нотки, — кайф! Всю жизнь мечтал…»

«Да какая у тебя жизнь-то? Мечтал он…» — проворчал я

«Как какая? Полгода плюс три века. Это тебе не жизнь, что ли? Это ты дрых, как суслик…»

«Хорошо», — вздохнул я.

«То есть ты не против?» — осторожно поинтересовался Имба.

«Не против» — успокоил его.

«Надо же! — завопил тот. — Ты начинаешь исправляться! Вот видишь, какой я умный. Ох, не ценишь ты меня, не ценишь. Чтобы ты без меня делал-то? Совсем пропал бы…»

Завёл, блин, старую пластинку.

«Хватит уже причитать, — остановил я его самовосхваления. — Умный ты, умный, не переживай. Теперь главное, чтобы Понятовский ничего не заподозрил».

«А что ему подозревать? — удивился Имба. — Он же нас типа шантажирует. Думает, что мы у него уже под каблуком. Сделаем вид, что сильно испугались его шантажа, и всё! Пусть этот наивный чукотский юноша сам выложит нам на блюдечке с голубой каёмочкой свои коварные планы».

«Ты классики перечитал?» — хмыкнул я.

«Что было в бункере, то и читал, — ответил тот. — Так что, воплощаем мой план в жизнь?»

«Воплощаем», — согласился я с ним.

«Мне вот, например, интересно, куда Жаров умудрился спрятать наш меч, — заметил Имба. — Не спалиться бы ему. Перепрятал же куда-нибудь».

«Это уж у него надо спросить, — хмыкнул я. — Улучу момент — спрошу».

«Да уж, ты не забудь, — ворчливо добавил мой мысленный собеседник, — а то мы без меча как без рук. Вдруг придётся Понятовскому яйца отрезать или ещё чего-нибудь, а то он совсем берега попутал, собака».

На это ничего не стал ему отвечать. А чего тут ответишь. Он совершенно прав.

Наш разговор прервался, когда вернулся Потёмкин с новостями. Выяснилось, что на всю субботу и воскресенье в Академии объявлен всеобщий субботник.

На него, кстати, отправляли абсолютно всех студентов независимо от курса. Так что два дня… от завтрака до обеда и от обеда до ужина мы вкалывали как «папа Карло». Но зато и результат был налицо. К понедельнику всё было убрано. И мне показалось, что Московская Академия магии стала выглядеть даже чище, чем когда я зашёл в неё первый раз.

Между прочим, во время уборки тел не увидел. Их убрали в первую очередь ещё в ночь с пятницы на субботу. Как пояснила мне Соня, которая была в числе команды, проверяющей погибших и составляющих анамнезы, все тела складировали в подземном хранилище. Через стенку… с одной её стороны тела монстров, разделкой которых занималась специальная бригада. С другой стороны тела погибших людей. Так что трупами занимались студентки начальных курсов Академии и, насколько я понял, Соне это занятие крайне не нравилось, но как говорится, деваться было некуда. А вот с прибывающими родственниками, которым выдавали тела, разговаривала лично ректор и декан Целительского факультета.

Мы, кстати, с моим мысленным другом проговорили стратегию предстоящего разговора с Понятовским, но вот пообщаться с ним на тему, озвученную Имбой, получилось только в понедельник, на занятии по приручению. Кстати, надо отдать должное здешнему «Доктору Зло», как пафосно стал его называть Имба. Сами занятия становились всё интереснее и интереснее. Теперь поляк не втирал студентам свои «умные» мысли на тему разумности