Смертник из рода Валевских. Книга 8. - Василий Михайлович Маханенко Страница 60

— Когда вы готовы начать строительство?

— Вчера. Кострищ заинтересован в том, чтобы в нём появились гостиницы высокого уровня, поэтому готов вкладываться. Я собираюсь сделать из своего города жемчужину не только Заракской империи, но и всех светлых земель. И да, я прекрасно понимаю, что только что этими фразами значительно снизил процент прибыли Кострища. Это демонстрирует мою заинтересованность в проекте и том, что он взлетит, а не ляжет в папку с далёкими планами.

— Мы непременно воспользуемся этим фактом во время переговоров с управляющей Кострища, — кивнул шах Рашид. — Однако гостеприимство не позволяет мне воспользоваться столь явным подарком со стороны гостя, не отблагодарив его в ответ. Поэтому о том, что эрцгерцог Валевский прибыл в Аль-Хорезм, узнают только завтра. Сегодня вы останетесь графом Безымянным.

— Но узнают непременно? — ухмыльнулся я.

— Торговля информацией является неотъемлемой частью нашего бизнеса, эрцгерцог. Тем более такой информацией. Вот пример информации, что собирается нашими людьми. Вы запрашивали места приёма высшего света Аль-Хорезма. Сегодня падишах Баязид Третий устраивает закрытую вечеринку в своём дворце. Вход строго по пригласительным билетам.

— И шах Рашид Аль-Абдуллах может помочь мне с их приобретением?

— «Бриллиантовый гусь» может сделать для своих гостей многое. Включая, в том числе, и это. Вот только граф Безымянный не сможет попасть в дом падишаха Баязида Третьего, даже если у него будут все пригласительные этого мира.

— Пригласительное должно быть на эрцгерцога Максимилиана Валевского, — ответил я. Вся дорога в Аль-Хорезм для меня была одним большим совпадением, так что я даже не удивился, когда узнал, что падишах Баязид Третий устраивает приём именно в тот момент, когда я прибыл в столицу. На самом деле объяснение такому совпадению было, и оно мне не нравилось. Сегодня истекают три дня, как Заракской империи выкатили ультиматум, и падишах праздновал свою победу. Он чётко выполнил всё, что требовали от него служители Храма Скрона и собирался отпраздновать очередную победу.

— В таком случае не буду вас больше задерживать. Пригласительный передадут вам перед выездом. Сейчас же вас у входа ждёт карета. Она доставит вас в магазин, где вы сможете выбрать подходящую одежду для сегодняшнего приёма. Делегация для переговоров будет направлена в Кострищ завтра. Нам нужно время, чтобы согласовать наши условия и выбрать представителя.

Магазин оставил неизгладимое впечатление. Видимо, продавец, которого мне выделили для формирования образа, был слегка не в себе, когда предлагал мне наборы одежды. Пёстрые, яркие, вызывающие. В некоторых и вовсе были вделаны перья. На мой недоумённый вопрос «что это такое?», был получен ответ, что это «вершина современного стиля!». Лишь лучшие из лучших могут себе позволить себе носить это и мой типаж чудеснейшим образом подходит под эту жуть.

Пришлось менять продавца и объяснять, что мне нужна одежда для приёмов, а не для выступления на сцене театра или попыток спрятаться среди павлинов. Со вторым продавцом получилось гораздо эффективней и вскоре в памяти моего мифрилового доспеха находилось четыре костюма на все случаи жизни. Один, как я и боялся, мне всё же пришлось купить, чтобы не вызывать подозрений. Обошлось такое удовольствие в три тысячи золотых, так что пришлось выписывать чек. Вытянувшиеся лица продавцов останутся в памяти до конца дней и только первый, что предлагал мне павлиньи наряды, презрительно фыркнул. Заракская империя в плане современных тенденций явно считалась отсталой. И всяким эрцгерцогам не понять всю прелесть ярких красок.

Вернувшись обратно в гостиницу, я, наконец, получил возможность заняться своими делами. Первым делом я достал всю добычу, что получил с Тари. Шкатулка, книги и бумаги. Начать решил с книг. То, как бережно они были упакованы, говорило об их ценности, однако реальность оказалась не такой радужной, как я её себе представлял. Два одинаковых подарочных издания, красочных и изготовленных со всей любовью к искусству. Внутри оказался сборник стихов. Довольно посредственных стихов, на мой взгляд. Я перелистал каждую страницу, надеясь найти некое тайное послание, но его не было. Разрезать обложки не позволила природная жадность — такие экземпляры будут украшением моей пока ещё малочисленной библиотеки. Нужно же в Кострище делать личную библиотеку? Да и Алии с Наирой стихи должны понравится. Слащавые, слезливые. Всё то, что любят молоденькие девушки.

Вернув книги обратно в нематериальный рюкзак, я приступил к изучению шкатулки. Она была закрыта, причём на какой-то замысловатый замок. Ключа у меня не было, так что пришлось действовать проверенным дедовским способом — разрезать крышку вирмой. А дальше я пожалел, что Тари ушёл так легко. Шкатулка оказалась заполнена мелкими зелёными кристалликами. Рассмотреть тело помощника графа Фарди я не догадался, так как даже в мыслях не было, что он «сидит» на кристаллах забвения. То, что он не превратился в высохшую мумию, говорило о том, что где-то на его теле находился символ «Ферт», а для того, чтобы в течение года Тари мог спокойно потреблять эту гадость, пришлось убить двенадцать человек. Смертники, крестьяне, просто случайные люди — без разницы. Важно то, что для удовлетворения своих желаний помощник герцога Одоевского принёс в жертву мастеру Мераму двенадцать человек. И старик, что находится в моём городе, эту жертву принял. Что там говорили служители Храма Скрона? Двенадцать тысяч подтверждённых жизней? А сколько не подтверждённых? Если у старика не будет получатся с «Писательством», не поедет ли он мозгами? Начнёт бросаться на людей, пакостить, вредить. Оно мне нужно? Что-то идея оставить Мерама в живых мне уже не казалось такой хорошей.

Осторожно пересыпав всё содержимое в кулёк, я спрятал его в нематериальном рюкзаке. Сжечь прямо сейчас мне было негде, высыпать в канализацию — это отравлять реку. Вернусь в Кострищ, уничтожу эту заразу на полигоне. Ей нет места в этом мире.

К документам я приступал в весьма хмуром настроении. Видимо именно поэтому не стал громить комнату, разрушая мебель и выбивая стёкла. Герцог Одоевский вёл свою игру. У него не было невидимок, зато он тщательно и дословно протоколировал все приказы, что получал от «господина», а также старался получать эти самые приказы в письменной форме. Того самого «господина», что приказал работать с тёмным Эльором. Того, что приказал зачистить провинцию, где обнаружили сразу три разлома. Того, что сейчас находится на троне Заракской империи.

Моя семья умерла не потому, что герцог Одоевский был взбалмошным и эксцентричным типом, решившим продемонстрировать свою силу. Моя семья была уничтожена из-за того, что Зургану Шору захотелось прибрать к рукам ресурсы трёх четырёхуровневых разломов в обход Крепости. Кималь Саренто это знал? Определённо