Критическая ошибка - Михаил Диаминов Страница 67

Ближе к сумеркам я почувствовал некоторые изменения, и, как выяснилось, не я один.

- Подходим к границе, - заявил Еврипид, и достав ППК, начал сверять наше местоположение, после чего стал чаще крутить головой по сторонам.

Я же вдруг перестал столь радостно ждать посещения этой самой красной зоны – в воздухе отчётливо повисла вонь тухлятины и сильно просроченных продуктов. Кай начала наматывать на лицо откуда-то взявшийся шарфик…

Глава 23 - высшее измерение

После обеда небо заволокло облачностью. Поначалу я обрадовался, думал прохлада, а то может и моросящий дождь, пригасят миазмы, плавающие в здешней атмосфере, но, как теперь понятно, зря. Солнечный свет не только нагревал воздух, и как казалось обострял восприятие, но и слегка озонировал его, делая чуть более свежим. Теперь солнце скрылось за облаками… Хотелось тяжко вздохнуть, но умом я уже понимал, что лучше этого не делать.

Мы сидели на очередном привале, места для которых определял исключительно Еврипид. Данное место ничем особым не примечалось: остатки пребывания сборщиков, разбросанные тут и там пустые пачки от конфет, печений, да опустошённые консервные банки. Имелся застарелый след от некогда разведённого костра, при взгляде на который Еврипид выругался себе под нос, помянув каких-то идиотов, и сам же возле кострища и уселся.

Утром мы завтракали на похожем месте, только у границы красной зоны, и там ворчливый инженер костерок как и полагается развёл, а сейчас вот не стал, достав из рюкзака кипятильник и радиоизотопный генератор, начав их с друг другом коммутировать.

Вскоре Кай уже уплетала сыр с сухарём, запивая горячим чаем, который, похоже, один только и мог перебить местные вонизмы. Ей, как самой младшей, первая порция досталась, Еврипид уже приступил к изготовлению следующей, а я сидел, прислонившись к массивному деревянному ящику, коего в зелёной зоне днём с огнём не сыщешь, и вяло перебирал разбросанные картонные коробки из под всякой снеди, вчитываясь в информацию, да поглядывая иногда на бары состояния. Из-за здешней венерианской атмосферы полоска жизни просела на 10%, а бар энергии даже на привале не заполнялся больше чем на 70%. У остальных, думаю, также, хоть они и не могли этого вот так прямо наблюдать, зато квёлое и усталое состояние говорило само за себя. Осмотрев напоследок ещё и опустошённую консервную банку, «шпроты в масле» между прочим, и не найдя искомого, я отбросил в сторону и её.

- Что ты пытаешься там найти? – спросил Еврипид, бросая на меня косые взгляды, - думаешь только одним взглядом насытиться?

- Ты случайно не знаешь где эти шпроты производятся? – спросил я.

- На рыбзаводе каком-нибудь, наверное, - пожал плечами Еврипид.

Я кивнул: - Конкретно этот экземпляр на рыбокомбинате №41, а ловят эту рыбу где?

- Ну молодёжь… - прокряхтел седобородый, - в море ловят, не ужели ты и этого не помнишь?

- От чего же, такое я не забыл, а на каком конкретно, не подскажешь? Такую мелочёвку в паре мест только и ловят поди? – бросил я наугад.

- Не знаю, по рыбе я не спец, я инженер а не рыбак, - пожал плечами не рыбак, помешивая доходящий чай.

- Ну раз ты инженер, то проясни мне одну ситуацию. Мы сегодня полдня пролазали с включёнными дозиметрами, и ничего не нашли, и ты говорил как-то, что кроме генераторов здесь особо фонить больше нечему, помнишь? - Еврипид кивнул. – А как же те остовы машин на переправе? они фонили будь здоров.

- Это другое, - ответил Еврипид, - это после аварии, такие источники единичны и очень локальны. Тем более, даже если кто и открутит фонящую детальку, сюда не понесёт – отсюда только выносят.

- Кстати об этом, просвети тёмную молодежь, что эта за станция такая "Качинская", и почему машины оттуда фонящие приехали?

- Электростанция атомная это, чего тут объяснять?

- Электростанция… - задумчиво произнёс я, - атомная… А что за реакторы там были?

- Обычные газопульсирующие реакторы.

- Это как это, пульсирующие?

Еврипид передал мне кружку с чаем и куском сыра, и начал готовить и свою порцию:

- Ты что, в ядерных реакторах разбираешься? Впрочем ладно, тяга к знаниям это хорошо, любопытствующая молодёжь. Простое устройство по сути: герметичная сфера, окружённая магнитным полем. Внутрь сферы закачивается газообразное ядерное топливо, гексофторид урана, например. Ну а дальше газ ионизируется, от чего начинает сжиматься магнитным полем, и при достижении определённой плотности, начинается цепная реакция. Резко разогретый газ расширяется, плотность падает, а с ней и реакция, газ опять сжимается, и реакция по новой… Вот этими скачками магнитного поля и получается энергия. – Еврипид пригубил горячий чай. – И вот как-то раз, в целях оптимизации и повышения эффективности, решили эксплутационьщики повысить давление, да и накачали туда топлива побольше. Вот только не рассчитали отражательную способность бериллиевого щита, который там для отражения нейтронов предусмотрен был, и переборщили с реакцией, в общем. Вот так и присыпало чуть-чуть окрестности стронцием и цезием.

- Стронцием и Цезием… - отрешённо повторил я. А как давно это случилось?

- Ну, это ещё до того как я сюда попал было, лет 7 назад.

- Это в каком году-то?

Еврипид подул на чай, отхлебнул: - Нон эдом эст эйтос, нон менс! Что означает – не те уж годы, да и настроение не то.. эх молодежь… - привычно прокряхтел бородач.

Я, конечно, не физик ядерщик, но какие-то представления о ядерных реакторах у меня явно были. При слове «реактор», в голове всплывали картинки с многочисленными трубами водяного охалождения, стержнями, в которое топливо в виде таблеток набивалось, но от рассказа Еврипида появлялось только одно чувство – недоумение. Я одновременно понимал, и не понимал что он говорит – слова понятные, а картинка с известными мне представлениями не складывалась.

Я бросил взгляд на Кая: та сидела отрешённо, всматриваясь вглубь своей кружки, похоже рассказ Еврипида она вообще пропустила мимо ушей, а может подобные не девичьи темы её автоматически в гипноз вводят. Я тоже вгляделся