Маргарита Блинова - Невеста по обмену

Маргарита Блинова

Невеста по обмену

© Блинова М., 2017

Пролог

Это было самое непримечательное утро в череде серых осенних дней. Я опаздывала, поэтому была нервной и злой. Обозвала младшего брата и в очень грубой форме попросила родителей не кипятить мне мозг и заняться своими делами.

– Ушла! – буркнула я и громко хлопнула дверью.

Согласна, не самое лучшее прощание получилось, но никто ведь не предполагал, что домой Мария Королек больше не вернется.

Торопливо проскользнув в пустую кабинку лифта, я прямо на ходу застегнула пуговицы плаща и повязала на шею теплый шарф. В нетерпеливом ожидании проверила, не сползает ли юбка с прикрепленными шпаргалками, поправила сумку на плече…

Так, а где зонт?

Мысленно похвалив себя за забывчивость, торопливо выскочила на лестничную площадку. Надеюсь, удача вспомнит обо мне хоть ненадолго и не устроит сегодня массовое наводнение. С моей-то удачей я запросто могу получить по голове градиной размером с теннисный мячик.

От мыслей отвлек вибрирующий в кармане телефон.

– Машка! Где тебя носит? – крикнула взвинченная подруга, проигнорировав мое рассеянное: «Алло».

Я как раз вышла из подъезда, поэтому сидящие на лавочке бабушки встрепенулись и настроили локаторы. Как можно более доброжелательно кивнув старушкам, скорчившим при виде меня кислые физиономии, чуть ли не бегом помчалась в сторону маячащей впереди остановки.

– Ась, ты чего орешь?

– Чего я ору?! – возмутилась подруга. – Да ты на часы посмотри!

Я посмотрела на часы и ускорила темп.

– Машка, мы с тобой двадцать минут назад договаривались встретиться. Ты вообще в курсе, что опаздываешь на контрошу по анатомии?! – оглушила криком взволнованная Ася. – Цербер же тебя на препараты пустит!!

При одном упоминании о нашей замечательной преподавательнице Зое Ивановне, которую вся группа за глаза называла «Цербер», руки моментально вспотели и мелко затряслись.

– Знаю, – осторожно огибая метровую лужу, раздраженно буркнула я в трубку.

– Тогда фиг ли спишь?

Я торопливо начала плакаться подруге детства о своей горькой судьбе. О том, как подскочила с кровати на два часа раньше положенного и нервно зубрила то, до чего люди шли столетиями открытий и постоянных рассуждений. О том, как противный младший брат нарочно застрял в туалете, проходя новую игрушку, и я нервно прыгала у дверей, проверяя на прочность мочевой пузырь.

– Пришлось ждать, пока встанет мама и выгонит паршивца! – жаловалась я, высматривая на остановке нужную маршрутку.

– Машунь, ты давай-ка этот плачь Ярославны сворачивай, – посоветовала Ася, шелестя в трубку шпаргалками. – Поверь, брательник в туалете – это пустяк по сравнению с тем, что с тобой сотворит Церберша за пятиминутное опоздание.

– Не нагоняй на меня страху, – попросила я подругу, локтями пробивая себе дорогу в переполненном общественном транспорте.

– То есть ты уже придумала, как будешь клянчить в деканате возможность пересдать контрошу?

– Пф-ф… – торопливо выдохнула я, стараясь подальше протолкнуться от мужчины, распространяющего на весь салон автобуса естественный запах загнанной лошади и городской помойки.

Стиснутая со всех сторон пассажирами, тихо ненавидящими это утро, грезящими сорвать свой недосып и естественную раздражимость на первом встречном, я еще раз посмотрела на часы и, прикрыв трубку рукой, тихо уточнила:

– Ты же будешь тосковать, когда меня отчислят?

– Я тебе сейчас за такие слова в глаз дам! – рявкнула Аська. – Никто тебя не отчислит! Ну подумаешь, опоздала. Соврешь, что бабушка себя плохо чувствовала и ты не могла отойти от ее кровати.

– Так я в прошлый раз врала, что бабушка умерла, – напомнила подруге.

– Так, может, это другая бабушка! – мигом выкрутилась Аська. – Или вообще не твоя… Вот черт! – расстроенно выругалась она и печально вздохнула. – Прими мои соболезнования, – грустно сказала подруга, прежде чем отключиться. – Церберша только что зашла в аудиторию…

Блин. Блин! Блин!!!

Добравшись до нужной остановки, я быстренько протиснулась к выходу и поскорее покинула забитый транспорт. Решив сократить путь, торопливо пробежала по небольшой лужайке и начала обходить припаркованную около здания аварийную машину, около которой курили трое мрачных рабочих в застиранных синих комбинезонах.

– Куда прешь! – крикнул кто-то из них мне в спину, но было уже поздно.

– И-и-и!!! – удивленно заверещала я на всю улицу, неожиданно теряя опору под ногами.

«Будьте всегда предельно осторожны!» – на каждой паре вдалбливал в наши непутевые головы добрый дядечка-обэжист.

Мы дружно кивали всей группой, словно игрушечные собачки на приборной панели машины, и продолжали жизнь, полную неосмотрительности и экстрима.

Поэтому, когда я полетела в открытый канализационный люк, в черепной коробке в истерике билась только одна мысль: «Ах ты ж, беспощадная карма!»

Глава 1

Никогда заранее не знаешь, когда все потеряешь

Максимельян Рок,

король города-королевства Гиз

Открыв глаза, Максимельян посмотрел на статую Светлой богини и непроизвольно скривился. Статую установили задолго до образования королевства, когда Гиз был крохотным военным фортом. В те времена вера была единственным, что помогало солдатам гарнизона выстоять в непрекращающихся боях с кахарами, немногочисленных стычках с горцами и нападениях голодных орков.

Время войн давно минуло, и сейчас от храма мало что осталось. За долгие годы без должного присмотра и ухода декоративные каменные колонны рядом с алтарем начали разрушаться, а в некогда белоснежных стенах появились трещины. Крыша кое-где заметно прохудилась, и сквозь бреши сияли тонкие лучики солнца, освещая полутемный зал для моления.

Раньше здесь стояли удобные кресла для знати и обычные деревянные скамейки для тех, кто попроще, но со временем мебель растащили для растопки печей.

– Мой король, – позвала его старая жрица, выводя Максимельяна из задумчивости.

Встав с покрытого толстым слоем пыли пола и отряхнув грязь, король кинул последний взгляд на древнюю статую богини и нахмурил брови. Рассеянно кивнув белесой жрице, добровольно отдавшей жизнь служению призраку давно забытой в Гизе богини, молодой мужчина решительным шагом покинул храм.

– Ну как? Нашел ответы? – уточнил Джамбо.

Максимельян окинул лучшего друга задумчивым взглядом, утвердительно качнул головой и быстро взобрался в седло. Тронув поводья, пустил коня в сторону ближайшей крепостной стены – надо было обдумать ситуацию, прежде чем возвращаться в замок. Трое ближайших людей, которым король доверял безоговорочно, двинулись следом.

– Макс, прошу тебя, не молчи, – с отеческим беспокойством в голосе попросил старый советник – лорд Закари Дрим. – Когда ты вот так хмуришь брови – значит, задумал что-то очень серьезное.

– А я не прочь повоевать, – заулыбался наемник по прозвищу Бык и дружески хлопнул короля по плечу. – Как насчет того, чтобы перестать ковыряться в носах от скуки и встряхнуть соседей?

Советник грозно глянул на наемника, но Быка какими-то там взглядами было не пронять.

– А что такого? Мы уже четыре месяца без происшествий живем, – зевнул начальник гарнизона. – У меня молодняк кровь видел только на тренировках…

– И хорошо! – прервал наемника лорд Дрим. – К чему ненужное кровопролитие?

– Ты чего, пень трухлявый, несешь?! – возмутился Бык. – Только сражения лепят из какашки нормального мужика…

Лорд Дрим, который за всю жизнь ни разу не обнажил меч, издал возмущенный возглас и вступил с наемником в перепалку.

Не вслушиваясь в набирающий обороты спор, король повернулся и глянул на Джамбо. Тот, как всегда, был безучастным и неэмоциональным. Его холодное спокойствие и отрешенная уверенность придали Максимельяну недостающей решимости. Он резко дернул поводья, останавливая и разворачивая коня.

– Я женюсь, – твердо и решительно сообщил король. Сделав небольшую паузу, закончил: – На принцессе Мариэлле.

Среди друзей повисла недолгая тишина.

– На Мариэлле Витард? – пораженно уточнил лорд Дрим.

Медленно кивнув, король Максимельян с интересом глянул на самых близких ему людей.

– Макс, да ты в отчаянии! – издевательски заржал наемник. – Я предлагал войну, а не самоубийство, коронованный ты кретин.

Последний и единственный наследник рода Роков безрадостно улыбнулся.

– Только не говорите Адель…

Мария Королек, попаданка

– О-о-ой… – жалобно застонала я, с трудом разлепляя веки и сразу хватаясь за голову.

Череп трещал по швам и грозил взорваться от непереносимого грохота сотен кувалд, долбящих по нему изнутри. Головокружительное чувство, в простонародье называемое «вертолеты», плюс подкатывающая к горлу тошнота свидетельствовали о том, что падение в канализационный люк завершилось сотрясением неизвестной степени тяжести. Но лучше сотрясение, чем множественные переломы или смерть.