Дарья Стааль - Университет Льда. Согрей меня, если сможешь Страница 13

– Простите, – прошептал ледяной маг. – Я скажу лекарю, что вы очнулись, – и вышел, прежде чем Сольвейг успела что-либо ответить.

К собственному удивлению, Астарт обнаружил, что слухи все же не обладают той магической скоростью, которую им приписывают. Лишь в дверях лекарского корпуса он столкнулся с Кеннетом и Аарроном.

– Что ты сделал с ней? – с трудом проговаривая слова, спросил полукровка, опуская приветствие. Глаза его пылали бирюзовым огнем, что выдавало крайнюю степень готовности к бою.

– Астарт, это уже выходит за всякие границы, – прошипел Ааррон. Демон, он еще ни разу в жизни не видел ис-Морна в таком бешенстве!

– Успокойтесь, лорды. Я всего лишь имел счастье случайно подхватить упавшую в лихорадочный обморок эльд-Лааксо. Клянусь честью, – ровным голосом произнес ис-Лотиан. – Не представляю, какая версия событий дошла до вас, но, вероятно, крайне недостоверная. Вам бы, в свою очередь, стоило лучше присматривать за ней. Здоровье огненных магов весьма хрупко в мире Льда.

– Если бы не ее ранение, этого бы не произошло, – тихо возразил Ааррон, заставив Астарта помрачнеть.

Кеннет же прикрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и внезапно произнес:

– Спасибо, Астарт.

Ледяной маг удивленно моргнул, но Кеннет уже взлетал по ступеням к лекарским комнатам. Ааррон коротко кивнул и спешно последовал за другом.

Ис-Лотиан испытал острый приступ невероятной зависти от того, как эта троица дружна. И от того, как много времени они проводят вместе.

А на кончиках пальцев все еще ощущалось прикосновение к нежной коже огненной девушки. Астарт сжал ладонь в кулак, силясь отогнать наваждение. Но уже точно знал, что это сильнее его.

В больничном крыле я провалялась две недели. Две недели!! Наш милый лекарь отказывался выпускать меня, пока я абсолютно, полностью не буду здорова и полна сил. К моему возмущению, друзья не разделяли моего негодования. Побратец с порога безапелляционно заявил, что больничного мне не избежать. Правда, Аар сжалился и принес бумагу и пишущие принадлежности. Результатом этого вынужденного заключения стала новая формула, предыдущая версия которой заставила вздрогнуть лабораторный корпус в прямом смысле. Но я была решительно настроена доделать начатое, а именно – артефакт, который должен был бы сделать меня устойчивой к местным восхитительным погодным условиям.

Ребята ждали меня в галерее лекарского корпуса. Я даже не стала заходить в свои покои, слишком уж не терпелось применить на практике свои расчеты.

– Нашли? – вместо приветствия спросила я.

Ааррон молча достал из кармана брюк внушительных размеров рубин овальной формы. По длинной стороне камень был с четверть моей ладони. Неделю назад я задала ребятам задачку найти рубин определенной чистоты, определенных размеров, определенной огранки. Пара дюжин листов с расчетами, и я вывела параметры нужного камня. Что и говорить, я была крайне горда собой.

Единственным местом, где можно было спрятаться от любопытных глаз, все еще оставалось здание лабораторий, так что я на повышенных скоростях мчалась туда. Моя б воля – побежала, желательно, вприпрыжку. Парни на ходу рассматривали мои записи, что-то комментируя, искоса посматривая на пританцовывающую от нетерпения меня. Я же тоном, не терпящим возражений, заявила, что за время внеплановых каникул растеряла все навыки и мне нужны усиленные тренировки.

– Если мы это сегодня сделаем, ее неиссякаемую энергию уже не будет сдерживать холод, – громким шепотом сказал Ааррон Кеннету. Тот прыснул. Я же показала парням кулак, состроив суровую гримасу.

В общем, настроение у меня было крайне приподнятое, я чувствовала себя восхитительно, а ночь обещала быть плодотворной.

Мы спустились в подземные лаборатории, на ходу решая, где засесть. По понятным причинам выбрали помещение, максимально удаленное от лаборатории изящных металлов. Наиболее подходящей оказалась лаборатория хрупких камней в противоположном конце коридора. Ею пользовались почти так же часто, как и всеми лабораториями на подземном уровне, то есть практически никогда. Внутри стояли один длинный стол с приборами, стеллажи с образцами вдоль трех стен, несколько стульев, чьи-то забытые записи об элементарном накопителе света. Все, конечно же, белое, идеально чистое, неестественно новое.

Конец ознакомительного фрагмента.