Валери Фрост - История классической попаданки. Летящей походкой Страница 18

– Ну тогда иди спать! – вспылила Соль.

Аня на такой выпад отреагировала относительно спокойно:

– Нет уж, запланировали мы репетицию и поездку, значит, сделаем так, как планировали, – сказала как отрезала, а затем добавила просяще: – Мне надо с господином Керберосом поговорить.

Сольвейг понимающе кивнула, схватила за руку блондина и побежала вперед. Аня осталась. На расстоянии двух метров от нее, боясь пошевелиться, застыл в смятении Кастор Керберос.

– Кастор, – Аня очень пристально и очень серьезно взглянула на мужчину, – вы получили мою записку? – Он кивнул в ответ. – Вы сможете организовать нам охрану? Из людей, которые не станут задавать вопросы.

– Вы хотите снова посетить склеп? – догадался охранник. Аня кивнула. – Да, у меня есть такие люди. – Он снова замолчал. Стоял и смотрел. Ждал.

– Я расскажу вам историю. – Девушка двинулась вдоль зеленой стены. – Далеко-далеко отсюда лежит неизвестная этому миру земля, она плодородна, населена людьми, прогрессивна и абсолютно амагична. Лишь единицы имеют возможность плести чары. Я из тех мест. У меня были родные, но они ушли, у меня был муж, но и он покинул эту грешную землю. У меня осталось много денег, но, кроме материального, меня ничто там не держало. Я заплатила за свою свободу, отдав практически все, что имела. И оказалась здесь. С частью вещей. Тех, которые вы видели. Их я «прихватила» случайно. Как оказалось, вещи того мира незнакомы вашему, но могут стать полезными. И я могу оказаться полезной. Никто, кроме вас, не знает о склепе. Леди Сольвейг я поведаю секрет сегодня. Прошу, подыграйте мне.

В ответ послышался лишь шелест гравия под ногами. Аня резко обернулась, остановилась. Кастор, не заметив маневра девушки, сделал еще шаг и наткнулся на «преграду», которая в свою очередь не успела сориентироваться и упала на землю. Капитан, бормоча извинения, бросился на помощь, наклонился, чтобы помочь, и был взят в плен: Аня ухватила ворот камзола, потянула на себя и поцеловала стража. Кастор упал на колени; он был не в силах оторваться от девичьих губ, задыхался, колол ладонь острыми камнями, молил Высших остановить время. Аня же, пребывая на пике эмоциональности, запустила пальцы в волосы капитана, впилась в его губы и все никак не могла отпустить их. Секунды превратились в вечность, затянули двоих в бездну водоворота. Казалось, обратно пути нет.

– Леди Анна, вы не заблудились?

«Как не вовремя!» – подумал капитан.

«Как вовремя!» – пронеслось в голове у Ани, еще чуть-чуть, и она не смогла бы остановиться.

Сердце выпрыгивало из грудной клетки, пытаясь выбраться наружу, взгляд старался зацепиться хоть за какую-то деталь зеленого интерьера, но находил лишь влажные зовущие уста.

– Сольвейг, мы заблудились. Забери нас, пожалуйста, – Аня наконец отвлеклась.

– А вот и мы. – Леди Сольвейг выпрыгнула из-за изумрудной стены, схватила капитана Кербероса за руку и помчалась прочь с криком: – Догоняйте!

Лорд Пэйон включился в игру, завладел Аниной ладошкой и потянул девушку за собой. Сольвейг искрилась радостью: прыгала, словно маленькая девочка, кружилась, поднимая руки над головой, проскальзывала под рукой капитана и все смеялась, смеялась.

Вышедшая на балкон своей комнаты леди Юдора не могла нарадоваться: ее дочь все такая же маленькая, но уже такая взрослая. Она выражает свои чувства и переживания так по-детски, хотя эмоции переживает совсем взрослые. Девочка светится, когда рядом Кастор Керберос, как жаль, что скоро ее сердце разобьется.

Летний театр жил своей собственной жизнью: художники рисовали новые декорации, оркестр проигрывал мелодии, танцовщицы разминались, актеры гримасничали. Но стоило на подмостках появиться художественному руководителю в лице Пэйона Поликапроса, как казалось бы неподвластная укрощению стихия превратилась в собрание послушных дрессированных обезьянок – труппа явно уважала своего руководителя.

– Итак, господа, начнем. Главные роли уже распределены, сценарий готов, но необходимо утвердить его у нашего мецената.

«Черт!» – Аня совсем забыла про обещанные деньги! Она богата, но не имеет наличности.

– Соль, – заговорщицки зашептала Земная, – а кому продать один из моих камней, чтобы раздобыть наличных денег?

– Каких денег? – леди Сольвейг, не отрываясь, смотрела на руководящего процессом блондина.

– Золото где взять?

– У папы.

– У какого папы?

– У моего.

– А где твой папа?

– Так скоро же приедет.

– А если деньги сейчас нужны?

Наконец сообразив, чего от нее хотят, блондинка повернулась к Ане. Задумалась и выдала:

– У мамы попрошу!

Аня закатила глаза:

– Отлично, в обед и попросим.

А тем временем действо началось: на сцене оказалась самая настоящая лошадь, тянувшая за собой плуг из папье-маше, за плугом шла девушка, то ли от непосильной работы, то ли от жары постоянно вытиравшая лоб. Аня оторопела.

Дальше – больше: появился некто с кнутом и начал нещадно хлестать девушку, приговаривая: «Работай лучше – заслужишь больше!» Анне Александровне насилие над трудовым классом не понравилось:

– Стоп! Что это?

– Рабыня Золушка, – ответствовал художественный руководитель.

– Мать моя женщина! Это я образно вчера сказала – рабыня. Вот черт!

Через полчаса после пересказа истории и уточнения деталей действие первое стартовало: мечущаяся крошка Золушка бегала от чайников и поварешек к злым сестрам и мачехе, терла полы и ночь напролет шила бальные наряды. По настоятельным просьбам труппы Ане пришлось несколько раз подряд продекламировать стихотворную приказку-монолог злой мачехи с раздачей указаний бедной Золушке.

Когда дошли до сцены превращения тыквы в карету, остановились и стали обсуждать декорации.

– А нельзя ли применить немного магии, чтобы создать иллюзию превращения, а уж потом предоставить зрителю настоящую карету? – спросила амагичная девушка.

Абсолютно все осуждающе уставились на Аню. Ситуацию объяснила Соль:

– Магия иллюзий требует очень больших затрат энергии, а это соответственно очень дорого.

Аня понимающе закивала, в ее мире любое «волшебство преображения» сводилось на нет при отсутствии финансирования.

– Вы можете легко исправить эту ситуацию, – слишком близко прозвучал голос капитана, Аня едва сдержалась. Кастор сидел через один ряд, прямо за спинами леди. Порыв сдержать удалось, но не биение сердца: в ушах зазвенело, грудь сдавило, перед глазами заплясали цветные кляксы, ноги онемели. – Ваша серьга, леди… Она поможет.

Трезвый расчет – вот что приведет Анины мысли в порядок.

– Господин Пэйон, взгляните на это. – Аня протянула снятую серьгу молодому человеку. – Вы найдете мага, который сделает вам иллюзию?

– Я знаю такого! – вмешалась Сольвейг, – он и денег не возьмет.

Глаза девушки горели жертвенным огнем, Сольвейг от осознания собственной гениальности ерзала на скамье и никак не могла усидеть на месте.

– Я попрошу Нардо, он с удовольствием поможет.

– Вот и отлично. – Блондин вернул серьгу с благодарственным кивком. – Продолжаем.

Анна Александровна развернулась, чтобы вернуться на свое место, но натолкнулась на лукавый взгляд капитана: живот скрутило так сильно, что цветные кляксы поплыли перед глазами и заполнили все пространство, превращаясь в сплошное цветное месиво, в горле пересохло, воздуха стало не хватать.

Застегивая серьгу, Аня специально очень сильно придавила мочку уха. Боль подействовала отрезвляюще, и на скамью присела уже полностью овладевшая собой Снежная королева.

Представление продолжалось, и все было хорошо до момента потери туфельки.

– А почему бы, дорогой вы наш творец, не вовлечь в спектакль зрителей?

Пэйон нахмурил брови, вызвав вздох умиления у Сольвейг.

– А давайте Золушка, убегая от принца, потеряет туфельку вот на этих ступенях. – Аня мелкими шажками стала подниматься на сцену по приставленной лестнице как раз напротив прохода между рядами. – Вот тут они расстаются, потому что уже бьет полночь, вот сюда Золушка бежит, спускается на несколько ступенек и теряет туфельку, затем убегает в зал. Принц же останавливается тут, у края сцены, и горюет с туфелькой в руках, почти опустившись на колени. Думаю, у первых рядов.

Конечно же в классические каноны театрализованных представлений Средневековья не входило вовлечение зрителей в действие, никто никогда ничего похожего не делал. Посему после предложения Ани в воздух не полетели головные уборы и троекратное «ура», лишь пение птиц разрезало тишину. А потом внезапно заговорили все и одновременно:

– Это чудесно!

– Это провокационно!

– Это невозможно!

И еще посыпалось очень-очень много эпитетов.

– Сольвейг, вы обязательно должны к юбилею вашей матушки сделать нам головные уборы из крашеных страусовых перьев. Не пора ли собираться?