Дана Арнаутова - Страж морского принца Страница 2

Воздуха уже не хватало. Глянув наверх, Джиад увидела не так уж далеко солнце, просвечивающее верхний слой моря насквозь. Успеет выплыть, если что. Сжала ладонью аквамарин, болтающийся на шее, подвязала шнурок покороче, чтоб не потерять. И осторожно втянула немного воды.

Всплывать не пришлось. Вода вошла в легкие гораздо тяжелее, чем воздух, так что на несколько мгновений все внутри загорелось. В груди словно вспыхнуло маленькое солнце, не ласковое, а злобно-палящее, от него жар кипятком потек по венам… Джиад согнулась от боли, опускаясь на песок, пред глазами поплыли огненные искры. Неужели Торвальд каждый раз так терпел? Но спустя несколько мучительных вдохов и выдохов боль ушла, дышать стало легче, почти как на земле, и она смогла привстать с песка и оглядеться.

Волны остались где-то далеко наверху: незаметно она отплыла от берега куда дальше, чем прыгнула, и теперь стояла возле высокой темной скалы, которая, впрочем, вряд ли достигала поверхности воды. Иначе сверху ее было бы видно. Поморгав, чтоб очистить глаза и приспособиться к новому зрению, Джиад глубоко вдохнула и выдохнула, замерев от невероятной красоты, раскинувшейся вокруг.

Солнечный свет, падая сквозь водяную толщу, окрашивал подводный мир зеленью, но не резкой, а приглушенной, с явным голубоватым оттенком, похожим на аквамарин, болтающийся на шее. Амулет сделал пространство вокруг ясно видимым для человеческого зрения, и теперь Джиад словно стояла среди огромного куска зеленоватого стекла, уходящего в неизмеримые дали. Под ногами ровным слоем расстилался обычный морской песок, серовато-желтый, с блестящими крупинками, среди которых попадались мелкие камешки самых разных цветов: солнечно-желтые, темно-коричневые, серебристо-серые, белоснежные, охристые, кремовые. Местами из дна торчали пучки даже на вид жестких водорослей, будто покрытых мелкими иголками. А другие, напротив, выглядели толстыми и сочными, бугрясь на редких крупных камнях зелеными лепешками.

Вот промелькнула мимо стайка крохотных рыбешек, сверкая, словно серебряные блестки на платье придворной красавицы. Пара рыбин побольше, отливая золотисто-изумрудным, проплыла медленно и важно, едва шевеля плавниками и тараща любопытные выпученные глаза. А еще немного вдалеке виднелись скалы, покрытые водорослями, точно густым изумрудным мехом, и Джиад никогда не видела наверху такого сочного, богатого цвета зелени. Разве что в самом начале весны, когда пробивается из земли первая нежная травка и разворачиваются почки, одевая деревья в зеленый атлас и бархат. Но летом под жаркими лучами солнца зелень быстро грубеет и выгорает, здесь же, внизу, наверное, вечная весна, хоть и сумеречная.

Да, подводный мир оказался прекрасен. И чем дальше, тем сильнее хотелось им любоваться, высматривая все новые и новые чудеса, но прыгнула-то она не за этим. Поведя плечами, Джиад попыталась хоть примерно определить течение. Прохладно, кстати. Вода отнимает тепло куда быстрее воздуха. Надо поторапливаться. Здесь наверняка стемнеет раньше, чем наверху, – и попробуй тогда найди перстень. А еще иреназе – морской народ, который с живущими на суше давно не в ладу. Торвальд говорил, что лет триста назад, после Великой Волны, погубившей неисчислимое множество людей, они разорвали все договоры, объявив морские глубины запретными для ныряльщиков, а некоторые области моря – и для кораблей. Так что стоит поторопиться. Где же тут течение?

Настоящего течения не обнаружилось. Но вода словно закручивалась вокруг странной темной скалы, и Джиад поплыла к ней, рассудив, что откуда-то все равно надо начинать. Проплыв мимо каменного столба толщиной в несколько человеческих обхватов, она поняла две вещи. Во-первых, скала была чем-то важна для жителей моря: всю ее поверхность покрывала грубая резьба, на вид казавшаяся очень древней: странные лица, полурыбы-полулюди, непонятные знаки… А во-вторых, искать на бесконечном морском дне маленький перстень – такая глупость могла прийти в голову только ей.

Не сдаваясь из чистого упрямства, Джиад проплыла мимо скалы к берегу и назад – гребков по сто. Дно было совершенно чистым, если только перстень не завалился в куст водорослей. На всякий случай она добросовестно обшарила все встреченные кусты и оглядела крупные камни. Поняла, что стоит отплыть на десяток шагов в сторону – и можно начинать все сначала. А потом еще и еще… И вообще, почему бы тут просто не поселиться? Дышать получается – она уже и забыла о неприятных поначалу ощущениях, рыбы для еды наловить не велика сложность. Да и всплыть, наверное, можно, а потом опять спуститься…

Но как же больно и несправедливо. Все эти смерти сегодня, как и многие до них, оказались напрасны. Если Торвальд не взойдет на трон, его попросту убьют или изгонят: кому нужен сын чужеземной принцессы, чей род был свергнут вскоре после ее свадьбы с отцом Торвальда? Ни связей, ни поддержки влиятельной родни в других королевских домах. А бароны Аусдранга сильны и вовсе не хотят подчиняться молодому королю.

Вернувшись к скале, она присела на небольшой, мохнатый от водорослей камень, чувствуя себя ужасно неловко в мешковатых, таких удобных на суше штанах и рубашке. Не то чтобы они сильно мешали, но все же пузырились, наполняясь водой и сковывая движения. Так что рубашку, подумав, Джиад стянула и сунула под камень, чтоб не уплыла, оставшись в узкой нагрудной повязке, а штаны закатала повыше, почти до колена. Сапоги оставила, потому что камни в песке попадались и острые. Подняла глаза от дна – и обомлела. На небольшом выступе скалы, зацепившись за бурую жесткую веточку, корнями уходящую в глубокую щель, блестел королевский перстень. Ровное золотое сияние, кровавый огонек! Рванувшись, Джиад кинулась вверх, с непривычки загребая слишком размашисто, сбила перстень ладонью, вместо того чтоб схватить пальцами, успела выругать себя за неуклюжесть…

Но перстень упал на чистый песок шагах в трех от каменного столба, блестя все так же заметно – подойди и возьми. Джиад оттолкнулась от скалы, возле которой так и висела в водяной толще, стала медленно опускаться…

– Так-та-а-а-ак… Двуногие, я смотрю, обнаглели…

Услышать на морском дне человеческий голос? Не веря ушам, Джиад порывисто обернулась. Как вообще можно разговаривать в воде? Или слышать… Неважно, впрочем. Потому что она все-таки нарвалась на встречу с иреназе, о которых в маленьком прибрежном королевстве Аусдранг рассказывали столько страшных сказок. В них морской народ неизменно представал склочным, мстительным, жестоким и подлым. Наверное, не зря?

Иреназе было трое. Они полусидели-полулежали на спинах каких-то огромных сероватых рыбин, напоминающих акул. Только морда, затянутая в ремни наездничьей сбруи, была другой, да на спине виднелась глубокая выемка для седла странной формы. Ну да, иреназе же хвостаты. Неудобно им было бы в обычных седлах. Все это пронеслось в голове мгновенно, пока Джиад разглядывала медленно подплывающих морских всадников и понимала, что уйти не удастся. Такая «лошадка» в воде догонит в два счета и пополам перекусит. Да и всадники вооружены. У тех, что по краям, в руках виднелись массивные копья-трезубцы, и литые мускулы обнаженной груди и рук ясно показывали, что оружием обитатели моря владеют умело. Одеты эти двое были только в набедренные повязки между мускулистым торсом и длинным серебристым хвостом, лишь на предплечьях массивные браслеты из темно-красного металла оттеняли светлую кожу, да ремни на рыбоконях поблескивали широкими накладками-щитками – явно не столько для красоты, сколько для прочности и защиты. Стража – по внимательному взгляду и спокойно-настороженным лицам сразу видно. Третий, посредине, блистал позолоченной сбруей своей рыбины так, что удивительно было, как Джиад его издалека не заметила. Видно, выплыли во-о-он из-за того подножия скалы. Но быстро как!

– Ты заплыла в запретные воды, двуногая, – насмешливо сказал средний, встряхивая головой, так что длинные огненно-рыжие волосы, собранные на затылке в хвост, потоками заструились в морской воде.

Стража, как и положено, хранила молчание. Джиад вздохнула, надеясь, что все еще удастся решить миром. Везет ей сегодня на рыжих, однако. И, оказывается, иреназе так похожи на людей, что если б не хвосты, можно было бы спутать. Разве что скулы выше да черты лица резче. И глаза светятся, как драгоценные камни. У одного так уж точно. Того, что посредине, рыжего. Рыжий был красив. Молочно-белая кожа, гладкая и нежная, без малейшего намека на пушок усов или бороды, ровно очерченные, слегка пухлые губы, длинные золотые ресницы над синими колодцами глаз. Слишком красивый для земного мужчины, но и с девушкой не перепутать: подбородок решительный, шея и плечи тоже совсем не девичьи.