Ольга Пашнина - Ведьма в шоколаде Страница 2

– В моем доме не будет алхимической лаборатории, – отрезала мама. – Это во-первых. Во-вторых, ведешь себя, как маленькая эгоистка. Сестра выходит замуж, ты должна за нее радоваться.

– Я радуюсь. Но не тому, что она будет жить в моем доме. Который мне оставила бабушка. К тому же ты не можешь отдать его Саре. У меня есть доход, мне восемнадцать – я имею право претендовать на него!

– Стипендия, моя милая, ни одним судом не будет принята за доход. Это помощь Градда студентам, это не жалованье и не прибыль. Так что извини, но на ближайшие четыре года забудь об этом. И я говорю последнее слово: в доме будут жить Сара и Дрэвис, тебе понятно?

– У него что, нет жилья? – снова спросила я.

– Это не твое дело. Сара хочет жить в бабушкином доме, и она будет там жить. А ты… ты меня разочаровала. Она твоя сестра! Вот уж не думала, что ты вырастешь такой эгоисткой.

Я была так зла, взбешена, что хотела орать и драться! В один миг все мои мечты о самостоятельности просто разрушились. Я привыкла, что Саре достаются похвала, внимание, успех. Но то единственное, что мне оставила бабушка?

– Я вам никогда этого не прощу, – сдавленно проговорила я, развернулась на каблуках и понеслась к себе.

Но перед тем, как отвернуться, отчетливо увидела: мама закатила глаза.

В комнате меня накрыло: я орала, разбивала чашки и ревела, под конец уже просто забившись в угол. Мне было так больно и обидно, что не оставалось даже сил сесть и трезво подумать, как быть дальше.

Я смирилась с тем, что всем было плевать на меня. Жива, здорова, одета, накормлена – отлично. Да-да, как всегда, Дейзи витает в облаках. Что ж, не всем детям быть идеальными.

Но никогда еще ко мне не относились так наплевательски. Никогда еще не отнимали то, что я заслужила, да еще и в пользу Сары. Мы никогда не сталкивались с проблемой дележа игрушек или каких-то материальных благ, у родителей было достаточно денег, чтобы покупать все поровну. Даже в самом страшном сне я не могла вообразить, что сестра захочет отнять у меня дом.

Нет, иллюзий по поводу отношений с ней я не питала. Но мы не были врагами! Мы жили как… как соседки, как дальние знакомые. Здоровались, встречаясь за завтраком, дежурно поздравляли друг друга с праздниками. До сих пор я считала, что Сара и не помнила о том доме. Она бабушку-то видела раз пять за всю жизнь!

Когда в комнате стемнело, я наконец успокоилась. Никто так и не зашел убедиться, что я в порядке, но это было только к лучшему. Внизу гремел праздник, народ приходил и уходил. Они не заметят, если я осторожно выскользну из дома.

И больше никогда не вернусь.

Я выгребла все деньги из шкатулки. Мне хватит на первое время: снять комнатушку, более-менее сносно питаться. А потом найду работу. Я почти закончила первый курс столичного факультета алхимии. Для крупного города этого мало, но вот в каком-нибудь мелком… я вполне смогу подрабатывать ведьмой, благо и талант есть, и кое-какие знания.

Потом, подумав, я вытащила из сумки половину одежды и запихала учебники. Пригодятся, если захочу зарабатывать талантом.

Начала переодеваться. Платье сменила на удобные брючки и рубашку, замаскировала следы слез на лице. Все делала как-то отстраненно, решив, что плакать и страдать буду позже.

Неожиданно дверь в комнату приоткрылась, впустив из коридора немного света. Я быстро запихала сумку ногой под кровать, думая, что это мама пришла, чтобы поговорить. Но нет.

Это была Сара.

От сестры не укрылось мое движение. Она стремительно подскочила к кровати и вытащила сумку. Рассмеялась.

– Ты это серьезно? Да куда ты пойдешь?

– Не твое дело, Сара, – буркнула я. – Поздравляю с днем рождения. Веселись.

– Размечталась, – прошипела девушка.

Выхватила из сумки кошелек и… он вспыхнул синим пламенем, превратившись в горстку пепла. Ключи, деньги – все в один миг было уничтожено!

– Ты что творишь?! – задохнулась я. – Сара, это уже слишком!

– Нет, это забавно. Бедняжка Дейзи, обиженная и непонятая. Вот что бывает, когда богиня от тебя отворачивается, да?

– Да за что ты меня ненавидишь так?

– Не знаю. – Она сделала вид, что задумалась. – Может, ты просто… оказалась здесь по ошибке?

– Что ты имеешь в виду? – не поняла я.

– То, что, если отец привел сюда дочь своей любовницы, это еще не значит, что ей будут дуть в попу. Пора поставить тебя на правильное место.

– Сара, что ты несешь?! – воскликнула я. – Ты слышишь себя?! Что за бред?

– Бред? – хмыкнула сестра. – Бред – это то, что ты вообще здесь появилась. Ты не Гринвильд, и я не позволю тебе притронуться ни к чему, что принадлежит моей семье!

Ее глаза, казалось, горели злостью. Настолько яростно, что я сначала испугалась и отступила, а потом вдруг взорвалась. Обида и боль маленькой девочки куда-то ушли, оставив место разъяренной и ничего не соображающей Дейзи. Я бросилась на Сару, намереваясь как следует ее оттаскать за волосы. Сестра заорала, пытаясь от меня отбиться, мы упали на пол и сцепились в ожесточенной и типично женской драке.

Послышались какие-то голоса, я различила вопль мамы, но ярость застилала мне глаза. Я совершенно потеряла голову, и в один прекрасный момент из моей руки вырвалось пламя. Легкие шифоновые юбки Сары вспыхнули, как фитиль, она истошно завизжала, а меня отбросило в сторону чужой магией.

Приступ схлынул, я осознала, что натворила, и обессиленно привалилась к стене. Сару, конечно, быстро потушили, и теперь она рыдала на плече у новоявленного женишка. Наверняка рассказывала историю, как я незаслуженно ее обидела.

Как в дурацком сне, когда не можешь толком двигаться и соображать, я поднялась и подошла к отцу. Просто чтобы посмотреть ему в глаза.

И увидеть там ответы на все вопросы.

– Это правда? – мой голос звучал хрипло. – Я дочь твоей любовницы?

Наверное, я ждала, что он развеет все мои сомнения, отмахнется от этого и рассмеется. Какая нелепость!

Но папа… просто отвел глаза.

Я не успела обдумать это. Услышала рядом:

– Дейзи Гринвильд, именем короля вы арестованы за нападение с применением магической силы!

А потом на моих запястьях сомкнулись кандалы.

С днем рождения, Дейзи Гринвильд.

В небольшом кабинете странным синим пламенем горел камин, освещая стеллаж с книгами. Корешки были старинные, инкрустированные самоцветами. За такие на черном рынке Градда давали целое состояние, но мужчину, что удобно устроился в глубоком кресле, не интересовали деньги. Как, впрочем, и книги.

Он с неотрывным вниманием следил за нервными и прерывистыми движениями закутанного в плащ парня. Тот с трудом извлек из внутреннего кармана плаща сигару и закурил.

– Ты явился, чтобы я оценил твой вкус в выборе табака? – холодно спросил мужчина.

– Прости, Уиллторн, – хрипло отозвался парень. – Нервы. Чуть не попался.

– Я так понимаю, у тебя есть новости.

В голосе Уиллторна слышалось плохо скрываемое нетерпение.

– Скоро у королевы родится наследник. Через три месяца состоится обряд благословения Градда.

– Хорошо. Очень хорошо, три месяца нам хватит. Начинай вторую фазу подготовки. Я хочу, чтобы все было идеально. Ни одной осечки. Тот человек, которого ты нашел, сможет выкупить для нас наиболее удобные дома?

Парень кивнул. С тлеющей сигары на ковер упал пепел. Уиллторн недовольно поморщился, и его собеседник поспешил все убрать.

– Он надежен и сделает все в лучшем виде. Какие будут указания для меня?

– Добудь мне приглашение на прием у Фолкрита. На этом пока все. Не забудь докладывать о ситуации.

Парень склонил голову в молчаливом согласии, а затем словно начал растворяться в воздухе. Несколько секунд – и на том месте, где он стоял, теперь парила черная бесформенная тень. Она скользнула по стене, потолку и скрылась за окном.

Уиллторн проводил соратника задумчивым взглядом, а затем поднялся, чтобы налить немного вина. Сегодня был особый день – у королевы родился наследник.

Да здравствует принц! Недолго здравствует…

Право слово, в зале суда было куда приятнее находиться, чем дома. Настолько приятнее, что я готова была оттаскать Сару за волосы еще раз, чтобы вырваться на пару слушаний.

Конечно, меня не посадили в камеру: папа все решил, и управление стражи лишь впаяло мне домашний арест до суда. Не знаю, кто вызывал стражников на нашу драку, но вряд ли теперь еще хоть раз спущусь к званому обеду.

Раньше дома меня почти не замечали. Порой мне хотелось, чтобы это изменилось. Порой хотелось перестать быть невидимкой. Так вот: поджечь собственную сестру – вариантик так себе. Теперь лишь ленивый в семейке Гринвильд упускал случай ткнуть в мое больное место. Ленивым у нас был только папа. Если мама с Сарой обозлились вконец, то он просто возмущенно сопел.

Зато в зале суда открывались истинные лица счастливой семьи. Причем только мне, ибо остальные видели лишь скромницу и умницу Сару, забитую злобной завистливой сестрой (мной), да преисполненную стыда и грусти маму, чей вид прямо кричал о том, как она раскаивается, что за дитятком не уследила. Ну и весь этот торт вранья и притворства венчала я.