Любовь Черникова - Огонь в твоих глазах. Обещание Страница 2

Каррон, несмотря на знатное происхождение, никогда не чурался работы, помогая селянам по собственной воле и в жатву, и в покос. Для каждого находил совет и доброе слово. А уже если лихо какое придёт, так тут и боги велели.

Кира слыхала, что в других деревнях совсем не так. Что Защитнику должно кланяться не только из уважения, но и в обязательном порядке. Хотя она, Кира, и подумать не могла, как это не поклониться, встретив Каррона на улице? Девочка улыбнулась, вспоминая большую мозолистую ладонь, цепляющую волосы, когда Защитник ласково трепал её по голове.

Сколь добр был Каррон, столь же и грозен в ярости. Сила Керуна жила в нём и пробуждалась, когда приходило время.

Деревня Золотые Орешки, затерявшаяся в холмах, поросших березняком и кое-где дубравой, а дальше на севере могучими елями, расположилась прямо у излучины реки Широкой на самой границе Великого Княжества Яррос. За рекой до самого горизонта раскинулись степные просторы, принадлежащие ордам кочевников сартогов, поклоняющихся кровавому богу Хынг-Нурру.

Далеко на севере за лесами, вдоль самой границы Княжества уродливым шрамом протянулась до края земли гниющая рана – Излом. Сейчас он спал. Спали и его порождения. Редкая одинокая тварь, выбиралась на свет под покровом ночи, да и та не проходила дальше заставы. Так что никто, кроме диких зверей, да глупых кочевников, чьим именем достойно лишь браниться, не отваживался напасть на их деревню. Велика слава Каррона Могучего.

Лишь однажды за свой короткий век всего в десяток зим, Кира видела, как стоял Каррон Защитник на порубежном холме. Глаза его тогда побелели и, казалось, метали молнии. Воздух трещал и искрился вокруг, взмётывая сонмища колючих снежинок посреди лета. Задрожали и отступили враги, когда потянул он из ножен зачарованный меч из голубой стали. Принялся разить проклятых сартогов направо и налево, и покатились их головы…

Как катились головы кочевников, Кира лично не видела, но, слушая рассказы деревенских мужиков, ярко представляла, как это было. Жаль, что мать её тогда на порубежный холм не пустила. Унесла, да упрятала в погреб от греха подальше. Кира тогда в голос ревела, а та успокаивала, говорила, что в погребе не страшно, и что Каррон их защитит. А она, Кира, ревела-то совсем не потому, что испугалась темноты или пауков, а из-за обиды. Обидно было не увидеть, как сражается настоящий Защитник.

Зимой угрожала другая беда – набеги Стаи. Обезумевшие от лютого холода и голода волки из проклятых лесов, что растут в окрестностях Излома, каждую зиму сбивались в огромную стаю. Несметное их количество саранчой проходило по приграничным деревням. Случалось, до единого вырезая всех жителей, если не повезло в недобрый час оказаться без защитника.

В Золотых Орешках такой беды не было. Стоило Каррону Защитнику выйти на холм – во-он тот соседний с этим, где сейчас лежит на мягкой травке она, Кира. Звериный поток замедлял бег, поворачивал мохнатою рекою, по широкой дуге огибая деревню.

Когда Стая пришла в Золотые Орешки впервые, они с Микоркой уже были большие. По восемь зим обоим миновало – поди удержи в тёплой избе. Пробрались тогда в овин, что на выселках, и спрятались, глядя через щель наружу. Ох и отходила за это обоих тётка Олёна, Микоркина мать, когда все раскрылось – неделю сесть не могли. Но Кира знала, она никогда не забудет увиденное.

Каррон стоял, спокойно опустив руки, и смотрел на стремительно приближающуюся Стаю. Спины огромных волков заполонили все пространство у подножья холма и весь берег Широкой, а из леса прибывали все новые и новые. Задние напирали на передних, повизгивая и взвывая от нетерпения. Мелькали клыки размером с добрый нож, мотались красные языки.

Вдруг Защитник Каррон гаркнул. Да так, что Кира с Микоркой вздрогнули от неожиданности, покрылись мурашками, несмотря на тёплые тулупчики из овечьей шкуры. Слово это они не разобрали, но прозвучало оно громче грома. Передние взвизгнули и охолонули, взрывая снег и кашляя красным на белое. Задние топтали их, не успевая остановиться. Возникла сумятица. Звери глухо рычали, скаля острые клыки, взлаивая от нетерпения. Кружили и подскакивали возбуждённые, подзадоривая друг друга, но не смели двинуться дальше.

Внезапно море спин раздалось в стороны. По образовавшемуся коридору не спеша шёл огромный седой волк. Остальные, поджав хвосты, стремились убраться с его пути как можно быстрее.

Вот какой-то бедолага зазевался, и тут же мощные челюсти хватанули за плечо. Жалобно взвизгнув, отброшенный в сторону принялся зализывать свежую рану, огрызаясь на голодных сотоварищей – жестоки порядки в Стае.

По мере приближения вожак текуче выпрямился, поднимаясь на задние лапы. Несмотря на сгорбленную спину и звериное тело, его походка не казалась неуклюжей. Напротив, сквозила грацией и мощью опытного воина. Не останавливаясь, он подошёл к Каррону в упор. Наклонился, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

Защитник деревенским казался богатырём. Его плечи были шире, чем у любого мужчины, и не было никого выше ростом, но рядом с вожаком, он смотрелся, как пострел рядом с батькой. Словно Микорка, или она сама, Кира, по сравнению со старшими ребятами.

Каррон не испугался и не отвёл взгляда. В свою очередь, подвинулся ближе к волчьей морде, едва не коснувшись мокрого носа. Ноздрями втянул морозный воздух.

Вожак глухо зарычал.

Защитник приосанился и заговорил. Голос его звучал спокойно и твёрдо, будто деревенским советы давал:

– Уходи, Могута, иначе поляжет твоя Стая от моей руки.

Зверь громко фыркнул, тряхнул седой гривой, показав гигантские клыки.

– Уходи, Могута, иначе я уничтожу тебя и весь твой род до последнего щенка!

Воздух стал, будто гуще, маленькие вихри закрутились по всему холму. Вожак рыкнул и подался вперёд. В его горло тут же упёрлось острие клинка.

– Последний раз говорю, Могута. Уходи сам и уводи Стаю. Обещаю, ни один твой потомок не погибнет безнаказанно на моей земле, пока в силе наш уговор. Иди с богом, вожак, сбереги свою Стаю.

А дальше, может, Кире почудилось, а, может, и нет, да только Микорка этого не слыхал, но она-то точно разобрала, как прорычал волк в ответ, напрягая звериную глотку.

– Харррррошооо, Карррон. Уговорррррр!

Старый перекидень развернулся и величаво направился обратно. Кира даже не поняла, в какой именно момент он незаметно растворился среди прочих.

Стая ушла.

Не раз потом дети и взрослые спрашивали Защитника, почему он не убил вожака и волков. На что Каррон отвечал: «Все имеют право на жизнь, зачем сеять смерть? Её и так хватает».

– Cартоги! Сартоги идут! – Крик мальчишек тогда выдернул пастушку–Киру из воспоминаний о Защитнике. Вздрогнув от неожиданности, она села, а потом и вовсе вскочила на ноги. из-за рощи во весь опор к ней бежала троица мальчишек с заводилой Микором во главе.

– Сартоги! Там – у излучины! Переправились и рыщут. Похоже, передовой отряд!

Ягнята встревоженно шарахнулись в стороны, когда парнишка упал на колени подле Киры и закашлялся, выпалив все это на одном дыхании. Остальные поотстали и теперь медленно подходили, морщась и держась за бока.

– Я в деревню! – Кира было сорвалась с места, но Микор ухватил её за руку.

– Нет! Гони отару, мы уж сами, – он махнул рукой, и ребята понаддали.

Кира подняла прутик, тревожно вглядываясь в кустарник на противоположном берегу, но никаких кочевников разглядеть не сумела. Ягнята и козлята жалобно заблеяли, не ко времени согнанные с уютного выпаса, но послушно потопали за парочкой жующих жвачку коз.

В деревне царило оживление. Вслед за мальчишками, обогнав маленькую отару, проскакали дозорные на взмыленных лошадях. Эти – от восточной сторожевой заставы, что располагалась выше по течению. Они также привезли тревожную весть о большом отряде сартогов, замеченном за Широкой. В отличие от мальчишек, дозорные не знали про разведчиков, переправившихся у самой деревни.

Селяне засуетились, готовясь отразить набег. Кадки и бочки, раскиданные повсюду, были завсегда наполнены водой на случай пожара. Быки стягивали заградительные возы – их придумал Каррон. Такой воз позволял укрыться лучникам хоть бы и посреди площади, безнаказанно пуская стрелы. Кроме того, каждый накрепко упирался в землю, был достаточно тяжёл и утыкан острыми кольями, чтобы не дать разгуляться вражеской коннице.

В свободное время Защитник учил всех желающих боевому искусству. Так что в Золотых Орешках каждый сызмальства знал, с какой стороны держать меч. Вот и теперь при одном упоминании о сартогах мужики натянули доморощенные доспехи, а кое-кто даже забряцал настоящей кольчугой, привезённой из Птичьего Терема, а то и самого Стольна Града. Селяне храбрились да хорохорились, готовясь дать отпор извечному врагу.