Тата Орлова - Пари на пятьдесят золотых Страница 20

– Дядя научил? – поставив на край стола поднос с чашками, чайничком и парой прикрытых салфетками тарелок, спросил он, глядя, как я раскладываю веером письма.

– Чему именно? – не отрывая глаз от скользнувшей с пальцев змейки, спросила я.

– Не делать лишнего, – ответил Дорсэ, встав рядом.

– Его вы тоже знаете? – сделала я соответствующий вывод.

– Не спеши выполнять приказ, его могут отменить, – дядюшкиным голосом произнес Дорсэ.

Я засмеялась и, собрав письма в стопку, вновь связала лентой. Ничего, что могло нас заинтересовать, в них не было.

– Только не вздумайте это сказать воинам гарнизона, – успокоившись, порекомендовала я. – Дядя будет очень недоволен.

– Гоняет? – понимающе хмыкнул Дорсэ.

– Гоняет, – подтвердила я, доставая сразу три стопки. – Мне с молоком и одну ложечку сахара, – капризно протянула я, посчитав, что после его высказывания вполне имею право на некоторое панибратство.

– Как прикажете, госпожа, – заложив одну руку за спину, склонился тот в шутливом поклоне. – Может, вас еще и попоить с ложечки?

– А вы умеете? – с шаловливой улыбкой развернулась я к нему. Уже в движении заметила, как вспыхнула змейка, растеклась огнем. – А вот и оно! – забыв про чай, выхватила я найденное заклинанием письмо. Развернула, не обратив внимания, что Дорсэ устроился рядом, наклонившись у меня над плечом.

Сначала дата. Первый месяц лета… Тридцать один год тому назад.

– Два года как закончили академию, – произнес дворецкий, как и я, посмотрев в конец письма.

– Эллиен, – добавила я. На этот раз росчерк был более аккуратным. Если не сказать скромным.

– Значит, все-таки она, – неожиданно раздраженно бросил дворецкий, отошел в сторону.

– Ее вы тоже знаете? – насмешливо приподняла я бровь. – Господин Дорсэ, а вы кто?

Ни один из моих вопросов ответа не получил. Лжедворецкий, как я и попросила, добавил в чай немного молока и ложечку сахара.

– Пирожные? – как факир сорвал он салфетку с тарелочки.

– Благодарю, – продолжая кривляться, скромно присела я. – Дядя с ней… тоже? – вспомнила я о клочке бумаги в той, другой книге.

– Тебе сколько лет, пигалица? – грозно сведя брови к переносице, подался Дорсэ в мою сторону. – Тебе такие вещи…

– Ой! – с деланым испугом отскочила я и задела ящик с оставшимися письмами. Успела перехватить его, но уже у самого пола, так что упала неловко, ударилась локтем, зашипев от боли.

– Что здесь?

Я все еще морщилась, взгляд застилали выступившие слезы, так что говорившего я узнала по голосу. Алекс.

Попыталась встать, но тут же ойкнула вновь.

Этого мне только не хватало!

– Ты как? – Де Риньи, забрав у меня ящик и поставив его на пол, присел рядом.

– Могло быть и лучше, – шмыгнув носом, протянула я. – Извините.

– Главное, не расшибся, – поднявшись, хмыкнул он. Протянул руку. – Давай помогу.

Вот не стоило мне этого делать. Надо было просто…

Что – просто, сказать бы не взялась. Ни на мгновение не задумавшись, подала здоровую руку, представляя, как будет насмехаться брат над моей неуклюжестью. Наши ладони встретились.

– Ты чего? – недоуменно посмотрел на меня де Риньи, когда я вырвала свою.

– Ничего, – буркнула недовольно. Рывком встала, потерла ушибленный локоть и поймала себя на мысли, что готова разреветься, как девчонка. – Вот, одно уже нашли, – кивнула на стол.

Де Риньи перевел взгляд с меня на письмо, потом на Дорсэ, невозмутимо наблюдавшего за нами.

Не знаю почему, но именно в этот момент я пожалела, что ввязалась в это пари. Обманывать Алекса мне не хотелось. Эдгара – тоже.

К ужину мы нашли еще пару десятков писем, подписанных Эллиен Варей. Приходили они регулярно. Сначала раз в два-три месяца, затем чуть реже. Почерк от послания к посланию менялся, становясь все более порывистым, можно сказать, нервным, но тон оставался прежним. Короткий, без особых подробностей, рассказ о себе, новости Кентриля, которые незнакомка описывала с легким, ненавязчивым юмором, вопросы о здоровье, рекомендации, которые на мой неискушенный взгляд выглядели весьма грамотными, наводя на определенные мысли и… все. Ни намека на возможную страсть. С ее стороны так точно. Дружеские отношения, и не более.

С каждым новым письмом Эдгар мрачнел все сильнее. Да и Алекс, еще не так давно горевший энтузиазмом, поутих, глядя на очередную стопку писем как на личного врага. И лишь только Дорсэ становился все спокойнее и спокойнее, словно он тогда, произнеся резкое «значит, все-таки она», ошибся и теперь радовался этому.

– Я уже ничего не понимаю! – отбросив очередной лист, украшенный практически нечитаемыми завитушками, не сдержался де Борей. – А ведь все казалось таким очевидным!

– Это могло быть стихийно вспыхнувшее чувство, – посмотрев на часы, устало вздохнула я. – Встретились, увидели друг друга…

– Что бы ты понимал! – усмехнулся де Риньи, поднявшись. Сидел поблизости, одним своим присутствием заставляя меня нервничать.

Конец ознакомительного фрагмента.