Вера Чиркова - Проклятый эксперимент. Бонна Страница 21

Ею уже управляли все чаще накатывающие неудержимой волной, незнакомые прежде свобода и смелость, и донна даже не подумала остановиться. Привычно создала воздушную руку, какой из любопытства научилась не только швырять чурбаки, но и поднимать с дорожки опавшие листья, и, бережно подхватив воина, перенесла его в дальний конец коридора.

А затем смело распахнула дверь в покои дорина и огляделась, ища хозяина.

– Неужели я плохо объяснил… – Тайдир, по-видимому, расслышав легкий скрип двери, возник в ведущем в кабинет проеме.

– Я пришла попросить прощения, вчера я обвинила тебя несправедливо, – не давая себе ни секунды на размышление или отступление, как с моста в холодную воду, ринулась в объяснение донна, – и хотела бы взять эти слова назад.

– Можешь не стараться, я уже об этом забыл, – холодно процедил дорин, рассматривая нежданную гостью со странным выражением лица. Возможно, это было недоумение или даже раздражение, разобраться у донны не хватило ни сил, ни времени.

До этого момента Лиарена хотела сказать Тайдиру еще многое, но вот этот отчужденно-брезгливый взгляд, словно дорин обнаружил перед собой усевшуюся посреди роскошной клумбы жабу, снова всколыхнул волну недавнего протеста. Девушка невольно попятилась, намереваясь немедленно уйти, но дорин внезапно презрительно прищурил глаза и жестко добавил:

– И больше никогда не врывайся в мои комнаты… если не хочешь, чтобы я посчитал это попыткой стребовать с меня право дорина.

В тот же миг самовольно возникшая воздушная лапа сгребла его, яростно потрясла, несмотря на тревожно замигавший фамильный амулет власти, и сунула в кабинет. А потом захлопнула туда дверь и накрепко придавила ее тяжелым креслом.

Из кабинета донеслись громкий стук, треск ломаемой двери и взбешенные выкрики, сходные с рыком разъяренного зверя, но донна их не слушала. Она уже мчалась по коридору сломя голову и сопела так же яростно, как незадолго до этого рыжеволосая незнакомка.

А та, как оказалось, далеко не ушла, затаилась на лестнице. И едва Лиарена, не соображая от обиды и злости, куда бежит, поравнялась с ней, служанка шагнула навстречу из-за колонны.

– Ну что, донна, – змеей прошипела она, победно улыбаясь во весь рот, – не повезло? Не захотел хозяин холодной рыбки?

Не успевшие улечься обида и ярость вскипели с новой силой, и в следующее мгновение рыжая нахалка, оглушительно визжа, взвилась над перилами площадки, какой завершалась лестница.

– Повтори еще раз, – процедила сквозь зубы донна, покачивая девицу перед собой над пропастью в четыре человечьих роста, – кто я такая?!

Однако служанка от ужаса не могла не только говорить, но и думать. Лишь пронзительно вопила непрекращающееся «а-а-а!!!» и пыталась ухватиться руками за державшую ее невидимую лапу.

– Донна! – взывал где-то позади, в коридоре, фальшивый лекарь. – Осторожно опускайте ее, донна!

Вскоре к его просьбам прибавились возмущенные крики Берта, рык дорина и сбивчивые объяснения калечного воина, однако Лиарена не вслушивалась в эти голоса. На нее накатывались усталость и безразличие, хотелось только двух вещей. Чтобы наконец прекратился проклятый визг да сбежать куда-нибудь подальше от мчащихся к ней по коридору мужчин.

Донна из последних сил забросила служанку на балкончик для музыкантов, шагнула было к ступенькам, но покачнулась от слабости и была вынуждена создать воздушный поводок. А пока прицепляла его к перилам, отчетливо осознала, как мало осталось у нее сил. И если она немедленно не передохнет, то непременно покатится вниз детским тряпичным мячиком.

Значит, волей-неволей придется отдавать себя во власть неумолимой судьбе, походя разбившей ее скромные планы, да и всю жизнь. И даже попрощаться с ребенком теперь уже вряд ли удастся, топот нескольких пар ног раздавался все ближе.

Девушка горько всхлипнула, обессиленно опустилась на ступеньки и неимоверным последним усилием накрыла себя придуманной еще осенью защитной оболочкой. Это было ее самое тайное средство защиты, и до сих пор донна никому его не показывала. Даже попав во время прогулки под проливной ливень, предпочитала переносить сырость и холод наравне с остальными домочадцами, но не открыть своего секрета.

А в следующий миг силы оставили ее окончательно, однако полностью сознание Лиарена не потеряла. Как сквозь полупрозрачное покрывало видела склонившуюся над ней фигуру дорина, слышала его тихое злое шипение, когда не удалось подхватить ее на руки. Оболочка из уплотнившегося воздуха окутывала девушку слоем в пять пальцев.

Потом то же самое попытался проделать Берт и вынужден был отступить, но не замолчать. Уставшая Лиарена не принимала близко к сердцу высказываний преданного камердинера, но выражался он очень красочно.

Там было что-то про несчастную замученную девушку, дома привыкшую получать заботу и внимание, а в этом проклятом замке вынужденную не только делать лично грязную работу, но и выпрашивать на кухне каждый кусок хлеба. И кроме того, терпеть унижения ото всех, кому только не лень! И наглые приставания мужчин, и шпильки окончательно распустившихся служанок. Однако в этом замке почему-то никто не собирался вступаться за бедную донну так, как принято защищать родичей дорина в других домах.

За это время Камерт сумел, сердито цедя Тайдиру сквозь зубы какие-то непонятные объяснения, распутать привязывающий донну поводок и прицепить его к себе.

Еще несколько секунд они с дорином яростно препирались, потом лекарь все же победил, щелкнул какой-то магической штучкой, и вокруг Лиарены на несколько секунд вспухла темная пелена смутно знакомого тумана.

Глава 11

Наверное, она все-таки потеряла на какое-то время сознание, поняла донна, когда вокруг нее вдруг словно прорезались из небытия мужские голоса, а по лицу скользнул прохладный сквознячок. Но глаза так и не открыла, и не столько от нежелания видеть место, куда ее притащили на этот раз, сколько из-за отсутствия сил. А когда среди тихо, но сердито спорящих голосов разобрала знакомые, то и вовсе раздумала пробуждаться. Девушкам иногда очень полезно знать, что говорят о них мужчины, когда уверены в своей недосягаемости.

– Вы оба повели себя как легкомысленные новички, – строго выговаривал незнакомец хрипловатым, резким голосом, – и я начинаю подумывать, не рановато ли выдал вам доступ второй ступени. Это просто редкая удача, что она научилась ставить такой мощный щит, иначе мы сейчас получили бы насухо выжженную пустышку! Она же под действием эмоций настежь открыла резерв и выплеснула его за какие-то минуты!

– Но, магистр… – Голос Барента звучал виновато и глухо. – Я сам с ней несколько раз разговаривал, не было никаких оснований предполагать такой уровень! Обычная неинициированная одаренка седьмого уровня.

– Как ты сам можешь теперь убедиться воочию, далеко не обычная, – едко фыркнул незнакомец. – Лучше скажите, кто ее так обозлил?

– Сначала я, – безнадежно вздохнул шатен. – Потом Тайдир.

– Нет, потом я, – твердо перебил его Витерн, – она напустилась на Дили… я и не выдержал. Вот тогда она и ушла, причем мгновенно, как провалилась, мы даже сначала не поверили. Барент отправил нас домой и ушел в замок с Камертом, он вчера дежурил.

– А где он сейчас?

– Остался с Тайдиром, того сейчас нельзя бросать одного.

– Вот как… Ну ладно, позже сам туда схожу. А в кого из предков у нее такой редкий дар, не проверили?

– Так невозможно же проверить! Она Симорну приемная дочь, он нашел ее при странных обстоятельствах, но держит все в строжайшей тайне.

– Придется сначала идти туда, – невесело постановил незнакомец и чем-то звякнул.

А в следующую секунду губ Лиарены коснулся холодный металл, и кто-то попытался влить ей в рот снадобье. Донна растерялась лишь на миг, затем крепко стиснула зубы и, не открывая глаз, мотнула головой, пытаясь избавиться от придерживающей ее голову твердой руки. От этого движения виски стрельнуло острой болью, и девушка невольно застонала.

Наглый маг воспользовался этим и успел влить ей в рот свое зелье, а затем еще и придержал подбородок, чтобы донна не успела ничего выплюнуть.

Пришлось глотать невкусное, солоноватое снадобье, но за такое упорство мага девушка решительно лишила его тех крох уважения и доверия, какие начали прорастать в ее душе.

– Можешь открыть глаза, – посоветовал мужчина, опознанный ею по голосу как Витерн. – Сейчас тебе будет получше.

– Лучше мне стало бы, – горестно пробормотала донна, – если бы я сейчас умерла.

Невдалеке хлопнула дверь, и раздались торопливые шаги, а затем – родной голос Дили.

– Где она? Что с ней? Почему вы молчите? Вит? – взволнованно шептала сестра.