Вера Чиркова - Проклятый эксперимент. Бонна Страница 27

– Ну это мы запросто, – уверенно пообещал Берт. – Скажем, будто по ночам у вас бессонница и вы сами сидите с малышом. Или читаете романы… слугам этого достаточно. А вот как с дорином быть, ума не приложу, его байками не накормишь.

– За ним будут присматривать маги, – пришлось сказать полуправду донне, незачем Берту пока знать, что главным из этих магов будет она сама. – А теперь иди объяви эконому о нашем приходе, а то останемся без ужина.

Глава 14

Беловолосый магистр явился в поместье только на следующее утро и в этот раз вышел в гостиной дорина, расположенной между спальней и кабинетом. Устало улыбнулся Лиарене и попросил принести завтрак.

Исполнять его приказ ринулся Берт, успевший за прошлый вечер познакомиться со всеми слугами и заработать несомненный авторитет выдачей указаний по подготовке к встрече обоза. Разумеется, все мигом оценили и неожиданное появление в покоях дорина его наследника с названой матерью, и осведомленность немолодого камердинера с хитроватыми глазами. И не последним камнем в этой башенке доводов был дорогой свадебный браслет, каким щеголяла новая няня наследника.

– Как там дела? – с тревогой осведомилась донна, едва маг вышел из умывальни, оправляя ворот ослепительно-белой и свежей рубахи, какая помнилась Лиарене помятой и потемневшей от пота.

– Где именно? – лукаво прищурился Ильтар, но донна недаром выросла в доме, где было принято все важные новости о летних битвах обсуждать за столом или вечерком в гостиной, и уже сложила сделанные ею нехитрые наблюдения в четкий вывод.

– На болотах. Ты ведь оттуда? В любом другом месте тебя бы накормили и умыли. А еще ты пахнешь прелью и тухлыми яйцами.

– Ого! – шутливо фыркнул маг и щелкнул пальцами, распространяя вокруг себя запах можжевельника. – А тебе на язычок, похоже, лучше не попадаться. Ну да, мы ходили на разведку да разбросали несколько ловушек, пока каверны не начали открываться.

– Но ведь на болоте сейчас сухого места не найти! – охнула донна, как наяву представив себе прикрытые тиной и лягушачьей пеной бочажки, до краев наполненные талой водой, ядовитую зелень, пробивающуюся сквозь прогретые насквозь лужи, какими стали топи и потемневшие от воды заросли камыша и рогоза.

– У нас воздушные заклинания надежны, – доверительно, как равной, пояснил ей маг. – Делаем дорожки и коконы, а в них оставляем приманку и капсулы с самовозгорающейся жидкостью. Ну а с болот я отправил всех в замок, а сам сюда. Пока поем, обсудим, как тебе незаметно уходить отсюда на уроки.

– Я уже поговорила с Бертом и его женой, – честно сообщила донна, стараясь держаться невозмутимо. – Они будут всем пояснять, что днем я привыкла отдыхать, якобы по ночам мучаюсь бессонницей.

– Это подойдет на первое время, – подумав, кивнул маг, и не успела Лиарена обрадоваться тому, как гладко сошло ей с рук самовольство, добавил: – А вот советоваться без моего разрешения со слугами все же не следовало. У Устины тут служат родичи, племянница и тетушка, и они вполне способны разговорить любого. Знаешь ведь, как сообразительны слуги?

– Догадываюсь, – смутилась донна, припомнив рассказ няни о прачках и горничных. – Но Устина не так наивна. А кроме того, никому не доверяет после падения с лестницы. Кстати, я хотела тебя спросить, ей никак нельзя помочь? Все-таки нелегко нянчить ребенка с больной ногой.

– Если ты за нее просишь… – важно заявил Ильтар, почему-то кося глазом на дверь, ведущую в смежные покои, из которых Лиарена сделала детскую, – то я постараюсь… в обмен на обещание няни носить особые сережки. Они не дадут ей случайно проговориться.

– Конечно, прошу, – догадалась донна, на что намекает взглядом маг, и громче позвала: – Берт! Веди сюда свою жену.

– Мы все слышали, – мужественно признался камердинер, едва переступив порог и рассмотрев лукавую ухмылку мага. – Простите, донна Лиарена. Но я должен был убедиться своими глазами, что он не опутал вас своими чарами, как тот ушлый Витерн – вашу доверчивую сестрицу.

– Ты что-то путаешь, Берт, – нахмурилась донна. – Он ее ничем не опутывал. Витерн любит и бережет Дильяну, я сама видела.

– А я сам наблюдал, как он морочил ей голову мажьими фокусами, – упрямо насупился бывший возница. – В одно мгновение на голых кустах диковинные цветы выращивал, а птичек заставлял танцевать, и с едва пробудившейся березы рвал яблоки да неведомые плоды… мне от конюшни все видно было.

– А ты не забыл, Берт, – расстроилась Лиарена, – что от конюшни никаких кустов не разглядеть – перед хозяйственным двором нарочно густой ряд туй и елей высажен, чтобы вид из сада не портить?

– Так за лапником я и ходил… жеребым кобылам добавить к сену, – убито признался камердинер и виновато глянул на молчащую Устину.

– Жеребым кобылам полезно пророщенный ячмень давать, – вежливо посоветовал маг. – Ну а Витерна ты обвинил напрасно. Для него Дильяна дороже жизни… Но ведь в доме дорина Симорна не принято верить магам? И я начинаю догадываться почему. А Виту очень хотелось отговорить любимую от фатальной ошибки, вот и ухаживал как умел, даже нарушал ради нее все запреты обители.

Слуги смотрели на магистра широко распахнутыми глазами, да и Лиарена ощущала себя человеком, который впервые выбрался за высокие стены замка и обнаружил за ними огромный и незнакомый, но невероятно притягательный мир.

– А теперь нам пора уходить, – поднялся из-за стола маг. – Лекаря Устине приведу вечером, после того как все домочадцы улягутся спать. Мне самому сейчас на лечение просто силы не хватит, нужно еще один отряд с болота забрать.

Лиарена чувствовала себя едва ли не предателем, уходя вместе с магом в туманный путь под тоскливыми взглядами помощников. Разумеется, они поверили беловолосому, ему трудно было не верить, настолько простым и открытым казался магистр.

И все же не до конца, это донна видела по скептически поджатым губам Берта, привыкшего проверять все новое если не своими руками, так дотошным умом. Но надеялась, что после обещанного излечения Устины старый слуга станет немного посговорчивее.

Путь привел их с Ильтаром в обитель. Донна сразу сообразила это, разглядев светлые стены и разноцветные стекла окон, и встревожилась было, но магистр не дал ей и слова сказать.

– Дня три, пока в замке не станет больше народу и не придут магини, тебе придется обучаться здесь. Тайдир не слепой и опознает женскую походку, даже если мы переоденем тебя в парнишку. А вот разглядеть в толпе девушек не сможет, он в последнее время на них вообще не обращает внимания.

Донна скептически фыркнула. Как же, не обращает! А кого она тогда подвешивала под потолком?

– Ну а Калью мы ему посоветовали к себе приблизить, – огорченно сморщился маг и отвел взгляд, – когда узнали про их договор с Дили. Сама понимаешь, Витерн за ней потихоньку следил. Ну а мы – за ним… расстроенный маг страшнее смерча. А вон и Камерт… теперь он твой учитель, а я позабочусь обо всем остальном.

Донна проводила задумчивым взглядом мгновенно исчезнувшего в облаке серого тумана мага и неторопливо направилась навстречу лекарю, попутно изучая странный просторный зал, разделенный на части прозрачными, как первый ледок, загородками.

– Добрый день, – еще за несколько шагов приветствовал донну маг и кивнул на загородки: – Видишь цифры? Это номера отсеков, где тренируются маги. Наш с тобой седьмой. Мне уже сказали о твоих умениях в воздушных заклинаниях, теперь будем изучать водные и огненные. Но твоя одежда для этого не подойдет, иди вон в ту дверь, скажи Терне, чтобы выдала рабочую форму. А если ты стесняешься ходить в мужской одежде, пусть дополнительно даст юбку. Я жду в отсеке.

Камерт спокойно развернулся и направился к загородке, над которой покачивалась на цепочках серебряная семерка.

Девушка постояла на месте, провожая его возмущенным взглядом, однако лекарь, державшийся в замке так вежливо и учтиво, оказавшись здесь, в обители, похоже, сразу забыл, как положено обращаться с благородными доннами. И, как видно, не испытывал ни малейших угрызений совести, вот и пришлось Лиарене поворачиваться и шагать в другую сторону, к обычной деревянной двери, находившейся в торце зала.

И за те краткие минуты, которые ушли у нее на эту дорогу, донна припомнила слова Устины про Калью и начала сердиться на сестру. Разумеется, вовсе не за то, что та позволила дорину завести любовницу, Лиарене давно не тринадцать лет, слышала кое-что о мужских потребностях. И догадывается, как может быть разочарован мужчина, не имеющий возможности любить свою жену. Но ведь и Дили не могла этого не понимать и должна была сама выбрать ему тихую и заботливую девушку из числа тех служанок, которые вовсе не против ухаживаний хозяина. А не смотреть, как проявившим благородство дорином вертит такая нахалка, как Калья.