Варя Медная - Принцесса в академии. Драконий клуб Страница 3

Я непонимающе нахмурилась. Почему «наша»?

– Таких, как вы, – поправилась она, потом сделала глубокий вдох, взяла себя в руки и приняла почти прежний невозмутимый вид. – Да-да, через секунду-другую ты и сама сообразила бы, кого я имею в виду, но мне некогда ждать, – она метнула нетерпеливый взгляд на скульптуры, – поэтому подскажу… Ты так похожа на своего отца, Ливи. Нет, не внешне, даже я понимаю, что Аурелий далеко не идеал красоты, а ты, – она наклонила голову и нехотя признала, – хорошенькая. Когда не такая опухшая. Впрочем, ты и сама это знаешь и беззастенчиво пользуешься преимуществом, заставляя окружающих плясать под твою дудку. Аурелий также беспринципно пускает в ход свои мужские чары. – На ее лице проступила брезгливость, смешанная с яростью. – И ты думала, волшебный плащ сможет скрыть тебя и твое лицемерие от меня?! Меня, которая слышит голоса стен, кому нашептывают ковры, доносят свитки и намекают тапочки?

Я стояла, хватая ртом воздух. Перед глазами все кружилось, лица по ту сторону купола сливались в тошнотворный хоровод, искажаясь и гримасничая, словно глумились надо мной. Наверное, жители Потерии изнывали от любопытства, гадая, о чем мы говорим.

Аурелий… редко кто называл моего отца по имени.

– То есть вы знали, кто я? С самого начала знали?

– А ты думала, что попала в Академию за свой блестящий ум и любознательность? – Мадам Лилит хмыкнула. – Я разочарована: мои уроки магической дипломатии пропали впустую. Конечно, знала. Если и оставались какие-то сомнения, то их развеяла первая же встреча с тобой. Ты определенно его дочь, хотя, как я уже сказала, внешнее сходство не слишком выражено. Но у тебя та же привычка покачиваться с пятки на носок, попав в затруднительное положение…

Я тут же перестала покачиваться.

– …А еще ты тоже неравнодушна к мятным тефтелькам…

Оказывается, даже на тарелку нельзя положиться, если имеешь дело с мадам Лилит!

– …И глаза становятся бирюзовыми, когда ты смеешься или смотришь на того, кто тебе нравится… Такие же наглые, бесстыжие, лживые, возмутительно притягательные, неотразимые глаза! Обманчиво мягкие и ласковые, дающие призрачную надежду на рай, чтобы в следующий миг отобрать ее и посмеяться над чувствами того, кто попался на крючок!

Это не укладывалось в голове и в то же время было ясно как день: мадам Лилит когда-то любила моего отца!

Я шевельнулась и сделала шаг к ней, но змейка издала предостерегающий свист, вынуждая остановиться.

– Папино сердце… его украли вы.

Прозвучало, как утверждение. Мадам Лилит не стала отпираться. Напротив, казалось, моя догадка ее порадовала. Она кивнула:

– Посчитала, что Аурелию ни к чему орган, которым он не пользуется.

– Что вы с ним сделали?

Мне хотелось схватить ее за худенькие плечики и трясти до тех пор, пока виновница во всем не сознается, не раскается и не исправится. Но чешуйчатый сторож в красный ромбик зорко следил за каждым моим движением, не подпуская ближе.

– Ты правда рассчитываешь на ответ? – удивилась злодейка.

– Мой папа самый добрый человек из всех, кого я знаю! – выкрикнула я. – А вы лишили его сердца!

Мадам Лилит сбросила маску невозмутимости, давая волю гневу:

– А о моем сердце он подумал, разбивая его? А ты или хоть кто-нибудь? Думаешь, у меня нет сердца? – она стукнула кулачком в грудь, случайно прищемив при этом хвост змее.

– Думаю, у вас оно когда-то было, – тихо ответила я. – Но сейчас в моем отце больше сердца, чем в вас. – Внезапно справа что-то шевельнулось. Нет, показалось. Я тряхнула головой и молитвенно сложила руки: – Пожалуйста, мадам Лилит, можете обрушить возмездие на меня, но не наказывайте его. Сделайте его прежним!

Она вздернула подбородок и холодно улыбнулась:

– Самый добрый, говоришь? Так вот очень скоро ни у кого язык не повернется так назвать Аурелия. Ты наверняка уже замечала изменения. – Она неприятно усмехнулась. – Рассеянность, игнорирование, холодность, готовность пойти на некоторые… жертвы.

Мне бы и хотелось возразить, но слова застряли в горле: тему договора с драконом папа поднял пару месяцев назад. Хотя «поднял» не совсем то слово: поставил перед фактом – вот более точное. Прежде он неизменно прислушивался ко мне. Если честно, даже слишком баловал.

А еще в этом году он забыл про мой день рождения. Пришлось сделать жирный намек, прислав самой себе цветы и велев королевскому оркестру играть под окнами поздравительную песню. Тогда я списала это на обычную, пусть и обидную, забывчивость…

– Так вот, это лишь начало, – продолжила она с удовлетворением, видя, как изменилось мое лицо. – Не знаю, как ему удавалось столько лет подавлять признаки и оставаться почти прежним. Неважно, скоро этому придет конец. Заклятие вступит в полную силу, и тогда он не сможет припомнить не то что твоего имени… он вообще забудет, что у него есть дочь! А если изредка и вспомнит, для него это будет значить не больше, чем замена оливок на маслины в салате. Ему вообще ни до кого не будет дела. Аурелий войдет в историю как Бессердечный Король, во всех смыслах. Нет, за то, что он со мной сделал, ему не быть прежним… – Она оглядела себя. – Посмотри, что он натворил. Кем я стала по его милости!

– Хотите сказать, что это он наложил на вас проклятие, вернув в тело ребенка? Но папа не умеет колдовать!

– Нет, это… досадный, – она поморщилась, – побочный эффект. Проявился в процессе накладывания заклятия Сердцевырывания, на которое, – мадам Лилит вскинула палец, видя, что я собираюсь возразить, – твой замечательный папочка сам напросился.

– Но…

– Хватит. Будет так, как я сказала: он станет монстром, а ты… – она прищурилась и усмехнулась, – драконьим обедом. Слышала, они сперва делают принцессам массаж, чтобы блюдо вышло помягче, а потом предлагают ванну с уксусом и миндальным маслом.

Шевеление справа от меня снова повторилось, на этот раз сомнений не осталось. Я повернулась к скульптурам и задрала голову, рассматривая изваяния принцев-основателей. С них активно сыпалась пыль и каменная крошка. Мадам Лилит уставилась в том же направлении, но, в отличие от меня, не выказала ни растерянности, ни изумления – только удовлетворение и триумф.

Спросить, в чем дело, я не успела, потому что в этот момент Эол Свирепый моргнул и подвигал головой. Плечи и торс исполина по-прежнему оставались каменными, а вот шея и лицо пошли паутиной трещин. Целые кусочки отваливались от монумента, и под ними проступала живая плоть. Основатель факультета доблестных защитников выглядел ошарашенным. Несколько секунд мы таращились друг на друга, а затем он посмотрел вниз, на свое тело, и еще сильнее выпучил глаза. Лицо побагровело, на лбу корнями вздулись вены. Трещины побежали от плеч к локтям, а от них к запястьям. Он встряхнулся, высвобождая руки, и поднес их к лицу. Пару мгновений рассматривал, а потом мазнул нас совершенно безумным взглядом, задрал голову и издал бешеный рев, которому позавидовал бы дракон, ну или маленький динозавр. Не теряя времени, великан стал отрывать оставшиеся куски каменной скорлупы. Те же процессы происходили и с другими статуями.

Лицо мадам Лилит горело от восторга, а в глазах отражалось почти такое же безумие, как и во взоре Эола Свирепого.

Она театрально вскинула руки.

– Восстаньте же, принцы! Вашему многовековому заточению пришел конец!

Мадоний Лунный первым делом высвободил лиру, бережно отер ее и осторожно тронул струны, проверяя звучание. Амброзий Высокий тряс рогами и выбивал пыль из своих одежд.

– Что вы делаете? – опомнилась я. – Зачем оживляете статуи?!

Вот что означали ее загадочные пассы руками!

Мадам Лилит повернулась ко мне:

– Статуи? Пленников, хочешь сказать! Ты ведь была в подземной зале под моим кабинетом, не отпирайся… – К слову, я и не пыталась, – и видела свиток с кровью отпрыска первого правителя Затерянного королевства… законного правителя.

Перед глазами встало густое черное пятно, а следом память услужливо подставила досье с кровью Марсия – бордовой в оранжевую крапинку…

– Хотите сказать, что Марсий…

– Да! Узурпатор в тридцать пятом поколении, потомок захватчиков. Его далекий предок лишил трона самого первого и истинного короля этой страны, Утера Затейливого, а его вернейших сподвижников, – первый советник кивнула на принцев, активно отдирающих остатки каменных пластов и похожих на вылупляющихся птенчиков, – превратил в статуи. Вернее, ему помогли превратить. – Мадам Лилит презрительно скривилась. – Магический признак полностью раскрылся только в Марсии, тогда как его предкам пришлось довольствоваться куда более скромными способностями, поэтому захватчику пришлось унизиться до услуг ведьмы. Так что, как видишь, я самая настоящая освободительница.

– Почему вы так уверены, что жители Затерянного королевства разделят ваше мнение? Им сто одиннадцать поколений неплохо жилось под правлением Фьерских. – Тут я вспомнила очугунивание людей ради забавы и отмену праздников на целые десятилетия и поспешно добавила: – Никто не совершенен.