Санди Саба - Жар-Птица, или Сказки баюна Барса Страница 3

– О! Моя кровь! – Лилиане понравилось желание дочери. – Будет проще, если ты сама будешь насылать на нее несчастья.

– А разве это возможно?

– Приходи ко мне каждый вечер после захода солнца. Я научу тебя многим интересным штучкам. А пока возьми вот этот порошок и подсыпь в бокал своей сестрице, – усмехнулась черная гадалка, протянув своей дочери мешочек с каким-то порошком.

На свадьбе Лола совершенно неожиданно для всех решила произнести тост за счастье своей сводной сестры и незаметно подменила бокалы, подсунув Татьяне отраву. Как на грех, этот бокал по рассеянности взяла жена первого сенатора Мокшании Федосея Марта. Пришлось подменять второй раз. И Татьяна, и Марта выпили отраву и к вечеру занемогли обе. Позвали лучших лекарей. И оказалось, что болезнь излечима, но даёт нехорошие последствия: у Татьяны и Марты никогда не будет детей.

Татьяна переехала жить к мужу в столицу Мокшании город Мокошь. Навещать родные места желанием не горела. К себе приглашала чуть ли не каждую неделю – родителей, но не сестру. Зная это, Лола сама навязывалась в гости. Встречали ее холодно и под всяким благовидным предлогом старались поскорее выдворить вон. А та, зная о болезни сестры, все колола ей глаза: «А что ребеночка не ждешь? Пора бы уж». Татьяна не терялась с ответом: «Так в твои года замуж тоже пора». Сводная сестра в ответ хитро ухмылялась: «Погоди – это только начало…»

Вторая глава

Мокшанийский кесарь Константин и его жена кесарица Татьяна жили-поживали да добра наживали, потому что добрые были люди. И все было бы хорошо, да вот не было у них детей. Как только ни просили они Адоная: и в монастыри к старцам и старицам паломничали, и перед иконами часами поклоны били, в церкви каждый уголок знали. Многие болезни мимоходом излечили, но деток не намолили. Много богаделен и приютов открыли для сирот, стариков и увечных, не сосчитать. Уж совсем они было смирились со своей судьбиной, когда кесарица решила совершить, одевшись простолюдинкой, последнее паломничество к Святому Пайгармскому источнику. Если уж и в этот раз ничего не получится – то так тому и быть.

За версту от источника, когда Татьяна и два ее телохранителя переправлялись через реку по небольшому мостику, они стали свидетелями неприятного зрелища: на той стороне какой-то дико взлохмаченный и злой мужик нещадно хлестал по лицу девочку-подростка. Кесарица нахмурила брови, не любила она, когда вот так запросто колотят смертным боем детей. Телохранители поняли все правильно, ринулись на выручку и остановили верзилу.

– За что ты ее бьешь?

– Она воровка! Она украла у меня кошелек! И хотела убежать! – орал с каким-то надрывным сипом мужик, телосложению которого мог бы позавидовать цирковой силач.

– Неправда! – закричала девочка. – Мой отец еще год назад дал тебе денег в долг, а ты не хотел отдавать. Мой отец болеет, ему нужны деньги на лекарства!

– Она лжет, евино семя! Я ее знать не знаю! – доказывал свою правоту мужик.

– Неправда, – плакала девочка, – ты наш сосед. И зовут тебя Борис Епифанович.

– Это правда? – поглядела в глаза мужику кесарица.

– А кто ты такая, чтобы дознаваться?! Может, кесарица? – усмехнулся мужик. – А я староста села. Поняла? Староста!

Телохранители сделали было угрожающий жест, чтобы указать мужику его место, но Татьяна остановила их движением руки.

– Сколько он должен твоему отцу? – спросила она девочку.

– Сто гривен.

– Ого, да на эти деньги можно целую конюшню купить, – ахнула кесарица (она немного преувеличивала, но такие деньги для селян действительно были немалые). – Зачем же вы дали ему в долг?

– Мой отец купец. Он всегда давал деньги Борису Епифановичу, прежде тот всегда отдавал. Борис Епифанович играет в карточных домах и делает ставки в петушиных боях. Он задолжал большую сумму, пришел к нам, стал божиться, что отдаст через месяц. Отец пожалел его. А потом… потом отец тяжело заболел. Мы почти разорились. Ведь у нас есть еще и Яшка, мой младший брат. Отцу нужны дорогие лекарства. А этот… – девочка кивнула в сторону соседа, – только и делает, что ходит по карточным домам да петушиным боям, денег не отдает.

– Она лжет, евино семя, ишь какую сказку придумала, чтоб в кутузку не садиться! – орал мужик.

– А что: пойдем в кутузку, там разберутся, должники и воры там не в чести в равной степени, – предложила кесарица.

– Не докажете, я никакой расписки не писал! – ляпнул староста и прикусил язык, поняв, что сморозил глупость.

– Ага, значит, все-таки деньги в долг брал?! – кесарице стало все ясно. Она обратилась к девочке: – Как тебя зовут?

– Ольга.

– Отдай ему его кошелек! С него тебе все равно прибытка не будет!

Девочка с неохотой протянула кошель соседу. Тот жадно, словно боялся, что кесарица передумает, схватил кошелек обеими руками.

– Возьми вот этот кошель, Ольга! Он лучше, с вензелем! – кесарица достала из сумки свое портмоне с кесарским вензелем и протянула его девочке: – Тут хватит и на лекарства, и на твоего младшего братика.

– Спасибо, госпожа, – девочка явно не ожидала такой развязки, но от подарка не отказалась.

– Да не за что, – улыбнулась Татьяна, а потом повернулась к одному из телохранителей: – Не забудь, Георгий, надо сменить старосту села Пайгарм. Слишком жаден. Запиши себе где-нибудь.

– Будет сделано, кесарица, – ответствовал тот.

И мужик, и девочка открыли рты от удивления. Вот уж чего не ожидали они, так это встретить в своей глуши саму кесарицу! А та поспешила дальше, оставив их стоять в изумленном оцепенении. Федор Епифанович, только кесарица скрылась из виду, подлетел коршуном к девочке, пытаясь отобрать портмоне, но только дотронулся до него, как тут же его рука повисла сухой плетью.

– Ведьма! – закричал он на девочку и со всех ног кинулся прочь. А девочка вертела в руках кошелек, совершенно не понимая, что произошло.

Чуть погодя, у источника Татьяна повстречала благообразную бабушку, которая навзрыд плакала:

– Богатая госпожа, дай мне, пожалуйста, хотя бы одну монетку, хотя бы медную… Я должна нашему старосте деньги, а он грозится, если не отдам, упечь меня в долговую яму. На старости лет в тюрьму садиться – позор-то какой!

– Этот хлюст и здесь напортачил! – ахнула Татьяна. – Зачем же вы у него денег взаймы просите, если он из-за гроша удавится?!

– А куда деваться? У меня муж помер, а денег схоронить нет. Мы люди бедные, на черный день даже не осталось ничего. Вот и пришлось просить старосту, а он деньги только в рост дает. У меня была денежка на долг, а под процент-то не хватило. Вот и хожу собираю, кто чем поможет. Лучше б Адонай меня прибрал к себе.

Татьяна хлопнула себя по карманам – вот ведь, кошель-то девочке отдала. Тогда она сняла с руки перстень, подаренный мужем в день свадьбы, и протянула бабушке:

– Денег у меня нет, бабушка, вот перстень есть. Продай его, здесь не только на долг этому старосте, но и на безбедную старость хватит.

Старушка поклонилась, стала вертеть перстень в руках, и вдруг мягко ухватила Татьяну за локоть:

– О чем молишь – сбудется.

– Кто вы? – кесарица с удивлением смотрела, как на ее глазах старица становится прекрасной статной молодой женщиной.

– Я – помощница Адоная, фея Эйлина. Адонай испытывал тебя, Он боялся, что твоя доброта непрочна и вызвана только личной бедой. Господь любит доброту бескорыстную. Если хочешь – я стану крестной матерью твоего будущего сына.

– Моего будущего сына?! – пришел черед удивляться кесарице. Теперь она была в роли той девочки-подростка, которую облагодетельствовала пять минут назад. – Да я об этом и мечтать не смела!

Эйлина вернула перстень Татьяне:

– Никогда не дари подаренное – нехорошо это.

Ольга ну никак не ожидала встречи с самой кесарицей. На самом деле, отчаявшись вернуть долг, она неудачно пыталась стащить злополучный кошелек, но, на ее счастье, поблизости оказалась кесарица Татьяна. Эти деньги пришлись очень кстати. Теперь их семья раздаст все долги, да еще про запас останется. Отец выздоровеет. А черный человек не возьмет за долги ее брата Яшку. Она прибежала домой вприпрыжку:

– Мама, тятя, у нас есть деньги, много денег!

Ответом было молчание. В доме стояла странная тишина. Или даже разлитая по всем углам и стенам пустота. Как будто люди покинули этот дом навсегда. Но почему «как будто»? Заподозрив неладное, девочка поспешила за околицу и там увидела родителей. Отец полуобнимал плачущую мать. Ольга все без слов поняла: пришел тот крысеныш и за долги взял с собой ее младшего братика Яшку, всего малость не хватило, чтобы спасти брата.

– Мама, тятя, у нас есть деньги! – повторила она тише и скорее по инерции.

– К чему они сейчас? Поздно, дочка, – пробормотал отец и сам заплакал. Это была цена его ошибки, допущенной семь лет назад.

Третья глава

Началось все с того, что купец Трифон поехал за товаром в далекую Тридевятьземелию, где не ведают мокшанийского языка, зато товаров дешевых полно, на любой вкус, выбирай – не хочу. Немного задержался в пути. И когда уже был почти у дома, в Пензинском краю, ограбили его разбойники. Пензинский край недаром считается краем обманщиков и разбойников, за что его и прозвали древние мородины «Пензя» (пути нет), а всех местных жителей полупрезрительно – пензюками. И ведь можно было обойти-объехать, так нет, Трифон понадеялся на авось. Вроде и охрана у его обоза была, а получилось – как и не было ее. Разбежалась охрана, и самого чуть пензюки-разбойники не прирезали. Оказавшись в чащобе без единой монеты в кармане, купец горько заплакал. Дома его ждали жена и маленькая дочка, кредиторы требовали отдачи долгов. Он рассчитывал расплатиться с ними товаром, однако человек предполагает, а Адонай располагает. Вышел купец к какой-то мельнице и нанялся в батраки к мельнику, чтоб хотя бы плату взять мукой, а потом ее продать. Почти месяц проработал у него. Но мельник был пензюк, и, следовательно, тоже обманщик и плут. Обманул, заплатил только за неделю работы. А когда Трифон стал возмущаться, хозяин велел своим двум дюжим сыновьям выгнать его взашей.