Галина Гончарова - Полудемон. Счастье короля Страница 32

И на миг я позволяю себе в это поверить.

Мои руки смыкаются на ее плечах – и я целую ее. Целую, позабыв, что я полудемон, не думая ни о чем, и только чувствуя на языке привкус крови – резко отстраняюсь.

Я же…

У меня же клыки. И Иннис…

– Прости меня. И забудь. Прошу тебя.

И выбегаю за дверь.

Уйти отсюда, уйти как можно дальше и быстрее, забыть, ничего не чувствовать, не думать, не жить…

Заберите у меня эти минуты! Вы, мудрые и всесильные, почему вы допускаете это?! Зачем вы мучаете нас?!

Я не хочу так!!!

Прихожу в себя я только за городской стеной. Падаю в траву лицом, вжимаюсь в нее, кусаю зубами горьковатые стебли, уже не сдерживая слез. Мужчины не плачут, они мстят, это верно.

Но кому можно отомстить здесь и сейчас? Тому сопляку, которого я убил?

Храму?

О да. Они жестоко поплатятся за все. Это дело не на одну мою жизнь, но видит небо, мои потомки его продолжат. И рано или поздно мы отберем у Храма то, что они ценят более всего на свете. Не веру, нет. Не прихожан – последних разве что как источник благоденствия.

Мы отберем у них земли, деньги, власть и военную силу. В Раденоре власти Храма не будет. И начну я…

Да, именно с этого я и начну.

Больно, как же больно.

Может, потом мне станет чуть легче?

Может быть…

Я вздыхаю поглубже и сосредотачиваюсь. Сейчас надо сделать то, что я сам себе запрещал.

Разделить сознание. Оно словно состоит из двух половин. Одна – слабая, человечная, добрая, сейчас корчится от боли. Вторая же…

Демону все равно, кто и кого бросил. Они не знают любви, они признают только право собственности. Раньше я не давал ему волю, но сейчас…

Лучше так, чем будет болеть.

Вдох – выдох. Вдох – выдох… Медленно, очень медленно скулящие остатки моего человеческого «я» словно покрываются ледяной корочкой.

Холод. Спокойствие.

Теперь уже не так больно, и я могу сосредоточиться на своем деле.

Вызвать Ак-Квира несложно. Демону самому хочется прийти на мой призыв, а потому все остальное – простая формальность. Он быстро произносит слова клятвы, соглашается на мои условия – и мы мчимся прочь от столицы. Туда, где я буду на достаточном удалении от Храмов. И смогу поговорить с Мартой.

С мамой…

Марте было уютно и спокойно. Она уже более месяца жила в подземелье дворца, но вовсе не чувствовала себя в чем-либо обделенной.

У нее была пища, вода, выход к морю, которым она пользовалась по ночам, и даже источник пресной воды, возле которого она полюбила сидеть. Короли Раденора были предусмотрительны – тут не испытало бы дискомфорта даже небольшое войско. Мало ли что…

А еще…

Та сущность, для которой был привычен облик змеи, с удовольствием сопровождала ее повсюду. И это не прошло даром.

Марта понимала, что становится сильнее. А еще – если бы она знала раньше! Если бы она была чуть моложе! Лет бы двадцать тому назад!

Когда они были рядом с Мишель, если бы она нашла дорогу сюда!

Она смогла бы так много, и сестре – да, пусть принцесса оставалась выше ее по положению, пусть в их жилах текла разная кровь, но Марта всегда считала ее сестрой – не пришлось бы умирать. Нет, не пришлось бы. Она смогла бы проклясть Рудольфа с Абигейль не просто на бездетность – на полную. Смогла бы убить их, смогла бы навести такую порчу, что они сами молили бы о смерти.

Они бы корчились в муках, мечтали о ней и даже попросить не смогли бы. Гнили бы заживо.

У каждого мага есть определенный запас сил, которым тот может пользоваться, своего рода резерв. У Марты – тоже. Но он был невелик. А сейчас медленно, по капельке, растягивался.

Но возраст!

Она в чем-то уже закостенела, ей было намного сложнее, чем молодежи…

Когда у Алекса будет сын, его обязательно надо будет принести сюда. И приводить регулярно. Пусть внук будет еще сильнее отца.

Сын.

Да, сын…

Марта пристально наблюдала за Дариолой и все более убеждалась, что она носит ребенка Алекса. И в то же время…

Ее разговоры с братом, с менестрелем, с доверенными придворными дамами – одного этого хватило бы для казни.

Ах, бедняжка, как же она мучилась, ложась в постель с ненавистным ей человеком. Так орала, что половина дворцовых котов подпевать приходила.

С-сука!!!

Если бы не ребенок Алекса, не его кровь… Приговор Дариоле был уже вынесен и в глазах Марты обжалованию не подлежал. Ее сын не заслужил такой твари, которая будет улыбаться в лицо и мечтать воткнуть нож в спину!

Один раз повезло?

Второго шанса ей не дадут.

То, что Алекс жив – заслуга его природы полудемона, Дариола предала его.

Она умрет.

Сначала родит, а потом умрет. Можно – в родах. Разве что не при ребенке. Марта отлично знала, что, даже если Алекс запретит ей убивать Дариолу, она последует за ней. И сама приведет приговор в исполнение.

Пусть сын потом обижается.

Темнота вдруг сгустилась. Змея свернулась в клубок, словно подобравшись для прыжка. И из ее рта зазвучал родной голос Алекса.

– Мама, ты в порядке?

– Да, малыш. Когда ты собираешься возвращаться?

– Хоть сегодня.

Марта задумалась.

– А ты знаешь, что Дарий…

– Уехал? Отлично знаю.

– И ты…

– Мам, ну разумеется, мы встретимся. А ты готовься.

– К чему?

План Алекса она выслушала в тихом восхищении. Вот ведь…

– Какой ты умничка! Алекс, ты весь в маму!

– Или в отца?

– Аргадон тоже неглуп. И?

– Сколько людей погибнет…

– Пусть погибают, – Марта даже и не думала кого-то жалеть. – Ограничивающие условия ты задашь, остальное – мелочи.

– Живые люди.

– Отребье, воры, разбойники, прочая мразь… они все равно подохнут. Рано или поздно, так или иначе.

Некроманты всегда оставались некромантами и жалеть людей для них было просто неестественно. Вот если бы люди их любили – тогда да, тогда они могли бы проявить милосердие.

А так?

Марта могла пожалеть Торрин, могла пожалеть ребенка Алекса, но даже Карли уже не вызвала бы никакого отклика в ее душе. Подумаешь… предательница.

Собаке собачья смерть.

– Ладно. Мам, ты там поосторожнее, хорошо?

– Обещаю, малыш. Мне еще внуков хочется потискать…

Алекс прощается. Марта задумывается. Что-то не так с ее мальчиком. Но что?

При встрече разберемся. А сейчас главное – его план.

Войска готовы. Моринары выявили всех, кто предал законного короля, осталось сдернуть маску с храмовников – и королевство вернется законному владельцу.

Марта ждет.

И в этот миг глаза ее неотличимы от глаз змеи из мрака.

Такие же безжалостные черные провалы.

Некроманты собираются взять реванш.

Тетушка Меди слышит, как хлопнула дверь, но к Иннис она решается зайти не сразу. Минут через десять, когда из-за двери слышатся рыдания.

Ну да. Любопытство-с…

Жаль, сам разговор подслушать не удалось.

– Иней?

Девушка поднимает от подушки лицо.

– Тетушка… он ушел.

– Алекс?

– Да…

– Вы поссорились?

– Н-нет… ему просто нужно уйти.

– Так он вернется?

– Нет…

Рыдания становятся еще сильнее.

– Тетушка, он не вернется. Никогда не вернется.

Меди чуть слышно вздыхает и присаживается на кровать к девушке.

– Все будет хорошо, маленькая. Он обязательно вернется.

Иннис мотает головой. Рыдания становятся еще сильнее – и тетушка Меди понимает, что что-то не так. Чего-то она не знает, а рассказать Иннис не может. И остается только утешать девочку.

В молодости сердца часто разбиваются. Но Светлый даровал и другое счастье людям – разбитое сердце постепенно склеивается обратно и может принять новую любовь.

Но что заставило мальчика уйти?

Загадка…

К чести Иннис, мысль о том, что Алекс убил храмовника, а теперь удрал, чтобы не попасть под ответ, даже не пришла ей в голову. Она была твердо уверена, что Алекс ее не подставит. Если он ушел – так надо. Но зная своего демона – она была больше чем уверена, на нее не падет и тень подозрения.

Хотя сейчас она бы против чего угодно не возражала. Лишь бы вернулся…

Я лечу по дороге, верхом на Ак-Квире.

Хорошо… очень хорошо.

Для моих планов лучше и не придумаешь. Демон, видя, что я не в настроении, все ускоряется и ускоряется, почти взлетает над дорогой, касаясь в прыжке облаков, ветер треплет мне волосы…

Я сейчас в обличье демона. Для того, что я хочу сделать, лучше и не придумаешь.

– Вот они…

Ак-Квир устремляется к группе огоньков.

Вот и привал – и расположился на нем отряд его величества Дария, не помню, какого по номеру.

Хотя о чем это я?

Нет и не будет у него никакого номера! Перебьется! Даже могилы у него не будет.

Я усмехаюсь. Ну что же, свидетелей быть не должно – и их не будет.