Ольга Куно - В полушаге от любви Страница 33

– Он… Кто «он»? – уточнил маркиз, устремив на меня мутный от выпитого алкоголя взгляд.

– Как кто? – удивилась я. – Дворец.

– А, дворец! – В глазах сквозь алкогольную пелену промелькнуло разочарование. – Тогда меньше.

– Простите, маркиз, вы позволите ненадолго похитить у вас леди Антего? Обещаю в скором времени вернуть ее в целости и сохранности.

Я задрала голову, недовольно поджав губы. Вот только Эстли мне сейчас не хватало! Ну что, скажите на милость, ему могло понадобиться?

Маркиз тоже, кажется, был не в восторге, но спорить, ясное дело, не стал.

– Ну разумеется, граф.

– Благодарю вас.

Эстли настойчиво протянул руку, чтобы помочь мне встать. Как будто у меня было хотя бы малейшее желание это делать. И вот ведь что обидно: мужчины договорились обо всем между собой, а вот моя собственная позиция, похоже, не волновала ровным счетом никого.

Однако не устраивать же скандал. Тем более что мне сейчас было важно произвести на маркиза благоприятное впечатление. Поэтому я протянула Эстли руку, покорно встала и отошла вместе с ним в сторонку, к ближайшему фикусу. И только тогда позволила себе проявить характер.

– Что вам, черт побери, от меня понадобилось? – громким шепотом спросила я. – Да еще и так срочно?

– А что, разве я не вовремя? – изобразил удивление Эстли. Но, увидев, насколько гневно сверкнули мои глаза, тут же пошел на попятный. – Ладно, не сердитесь. Я не отниму у вас много времени.

– Что вам нужно? – смирившись с неизбежным, вздохнула я.

– Хочу попросить у вас прощения, – серьезно сказал он.

Я ничего не сказала: разговаривать с отвисшей челюстью несколько затруднительно.

– Вчера в вашей спальне я действительно вел себя неподобающе, – продолжил Эстли. – Должен признать, что немного увлекся.

– И что же теперь? – буркнула я, не столько сердитая, сколько по-прежнему удивленная. – Заново нарисуете тот портрет, чтобы загладить свою вину?

– Увы, талантом художника меня боги не наградили. И тем не менее очень хотелось бы верить, что вы меня простите. – Лорд Кэмерон взял мою руку в свою и заглянул мне в глаза. – Ну так как?

В отличие от ладоней Дориона, руки Эстли были сухими и прохладными.

Его указательный палец как бы невзначай описал круг, легко касаясь подушечкой моей ладони. По коже пробежали мурашки. Черт возьми, да что же со мной происходит? Ну руки. Ну холодные. Это еще не повод для учащенного сердцебиения. И кружащий голову запах его парфюма – тоже не повод. И этот его взгляд, чуть насмешливый и одновременно проникновенный, который в сочетании с алкоголем так будоражит кровь, – тем более. А он как будто нарочно гипнотизирует меня этим взглядом, и его лицо становится все ближе и ближе.

А спустя секунду я запрокинула голову и, закрыв глаза, предоставила его губам делать с моими все, что им заблагорассудится. А заблагорассудилось им многое. Он целовал меня долго, умело, с чувством… Боги, как я, оказывается, соскучилась по его поцелуям с той злополучной встречи у кабинета герцога!

Руки Кэмерона по-хозяйски расположились на моей талии, а мои собственные жадно вцепились в его плечи. Приоткрыла глаза, чтобы снова поймать его взгляд… и боковым зрением увидела, как расстроенный маркиз пробирается мимо нас к выходу из зала.

Понимание накатило на меня холодной волной, разом остужая кровь. Я резко оттолкнула Эстли от себя. Вот ведь сволочь, специально все подстроил, чтобы разрушить мои планы!

– Вы последний негодяй! – возмущенно выдохнула я, стараясь, однако же, не повышать голос, дабы не привлечь внимание публики. К счастью, нас неплохо ограждал от игроков и их советчиков тот самый фикус. – Что вы, черт вас побери, творите?!

– Спасаю вас от очень большой глупости, – невозмутимо ответствовал этот мерзавец, даже не думая отпираться. – Могли бы, между прочим, сказать мне спасибо. Любопытно, и как же далеко вы готовы были пойти?

– Не ваше дело, – отрезала я. – Хотите привить мне твердые моральные принципы? Моим родителям, как видите, это не удалось. Полагаете, у вас выйдет лучше?

– Упасите боги! – Лорд Кэмерон отмахнулся так, словно увидел перед собой привидение. – За кого вы меня принимаете?

– Я уже сказала за кого: за последнего негодяя, – услужливо напомнила я. – И еще за человека, способного насильно поцеловать девушку при свидетелях.

– Нет, вот этого мне приписать не пытайтесь! – возмутился он. – Никакого насилия тут не было: вы сами нисколько не возражали. И потом, должен же я был отомстить вам за тот случай у кабинета! Вы же не рассчитывали всерьез, что я вам его спущу?

В его голосе снова звучали насмешливые нотки, и следовало бы очень-очень сильно на него рассердиться. Но, черти его заберите, до чего же ему был к лицу этот белый шейный платок… Многие придворные с этими новомодными платками выглядят так, будто голова начинает расти у них сразу из туловища. А на этом все смотрится отлично – что шейный платок, что казавшиеся раньше нелепыми длинные брюки, доходящие аж до самых щиколоток…

– Впрочем, не переживайте: я не стану выдвигать против вас обвинение в насильственном поцелуе, – припечатал напоследок Эстли, и уж тут моя тонкая натура не выдержала.

– Браво, прекрасная идея! – Я беззвучно сблизила свои ладони, изображая рукоплескание. – Если хотите выставить себя на посмешище, я буду только рада! Что вы себе позволяете, лорд Эстли? Сначала, аки романтический юноша, залезаете ко мне в окно, теперь это! Вы хоть понимаете, что у меня есть молодой человек?

– В самом деле? Это кто же? Ах, да, видимо, вы имеете в виду барона Лаймона, – хмыкнул лорд Кэмерон. – Простите, я его не учел. Таких, как он, довольно трудно рассматривать всерьез.

– «Таких» – это каких? – едко осведомилась я. – Порядочных? Честных? Надежных?

– Скорее, кроликов, – поправил Эстли.

Я опешила.

– Знаете, граф, ход ваших мыслей довольно трудно бывает проследить.

– Знаете, многие девушки охотно заводят себе кроликов, – стал пояснять граф. – Мягких, пушистых, ласковых, теплых. Они совершенно безотказны и никогда не кусаются. Не выпускают когти и не имеют собственного мнения. Их очень приятно брать на руки, тискать и кормить морковкой. Знаете, в чем беда? Кролики очень быстро наскучивают своим хозяйкам. Девушки начинают искать себе новые игрушки и хорошо, если не забывают регулярно кормить своих домашних животных. Иначе последним совсем уж не позавидуешь.

– Очень тонкая метафора. – Мой голос источал яд: слова Эстли отчего-то сильно задели за живое. – Но Дэйвид не кролик, а я не любительница кого-то потискать.

– Неужели вам действительно до сих пор не надоел этот мальчишка? – Мой собеседник как-то недобро прищурился. – Может, мне устроить так, чтобы его перестали пускать во дворец?

– Это еще зачем? – опешила я. – Вам-то какое дело? Вот что вы за человек такой, а? Вам как будто доставляет удовольствие всем вокруг пакостить!

– Ну, во-первых, по пакостям вы, положим, тоже неплохая мастерица, – не остался в долгу Эстли. – А во-вторых, не пытайтесь меня обмануть. На мой поцелуй вы отвечали вполне охотно. Стало быть, какую-то симпатию вы ко мне все же испытываете.

– Моя симпатия, – откликнулась я, чеканя слова, – называется «три бокала красного рестонского». Еще пара бокалов – и я бы воспылала симпатией даже к этому каменному изваянию.

Я небрежно указала рукой на одну из украшавших зал статуй.

– Но не к маркизу, – проницательно отметил граф, чем заслужил крайне неодобрительный взгляд с моей стороны.

– Для симпатии к маркизу понадобилось бы больше, – призналась я. – Скажем… – Я начала мысленно прикидывать, насколько сильно пришлось бы для этого напиться, но быстро махнула рукой. – Нет, герцогский винный погреб опустел бы раньше, – призналась я, чем вызвала звонкий хохот Эстли. – Тише вы! – скривилась я, видя, как в нашу сторону стали оборачиваться.

– Зачем вы вообще стали пить? – осведомился граф, отсмеявшись. – Раз сами признаетесь, что цели воспылать к Дориону нежными чувствами не преследовали.

Я закатила глаза. Что здесь непонятного?!

– А как, по-вашему, я могла споить его, не перебрав за компанию? – ответила я вопросом на вопрос.

К моему удивлению, такой ответ не привел ни к новому взрыву хохота, ни к чтению морали.

– В следующий раз оставьте рестонское своему собутыльнику, а сами пейте «Верскую лозу», – посоветовал Эстли.

– Почему? – удивилась я. – Какая разница, что пить? «Лоза» даже чуть крепче.

– Крепче, – подтвердил граф. – Но у нее есть одна особенность. Она пьянит, но не сразу, а с некоторым опозданием. Поэтому у вас появляются шансы получить от своего собеседника все, что требуется, прежде чем вы сами утратите способность мыслить и действовать адекватно.

Вот как? Никогда не задумывалась о таком свойстве «Лозы».

– Спасибо за совет. Вот только почему вы мне все это рассказываете? – подозрительно спросила я.