Кристина Белозерцева - Пестрая бабочка. Боги и не боги Страница 37

На этом познания Вэля о всеобщей истории заканчивались.

Я рассказала ему в ответ о текущем состоянии дел, на другом конце мира, а Десятый за костерком и ужином, о человеческой империи тысячелетней давности. Я слушала во все уши, которыми Вэль научил меня шевелить, чтобы лучше улавливать звуки. Шевелящиеся уши заставляли Десятого хохотать в голос, поэтому рассказывал свои истории он с особенным удовольствием. Кстати, привычка — совершенно дурная и привязывается мгновенно.

Альфар будто бы нашел во мне какую-то совершенно незнакомую до того часть. Я могу тысячу раз подряд отмахиваться от того, что я эльф, но я выгляжу, чувствую, поступаю именно что, как эльф. Это не я — глупая, и дело не только в Геллере: любопытство и азарт для меня в моем возрасте более чем нормальны. Эрик только посетовал, что изо всех возможных геомантов им достался именно такой, которого в принципе невозможно контролировать.

И, кстати, Лусус — тоже типично эльфийская штука. Характерна для сильных магов. По возможности аккуратно я расспросила Вэля и про то, какие эльфы испытывают эмоции, и оказалось, что то, что я чувствую к Дэвлину — тоже… ну не то, чтоб совсем нормально, но в легендах довольно часто упоминается. Такая сжигающая душу страсть пополам с отчаянием никогда не приводила к счастливому финалу, но считалась даром свыше, раскрывала все способности эльфа на полную катушку, что и приводило, собственно, к созданию легенд, а в конце жизни такие не умирали — они либо сгорали до пепла, либо обращались в камень или лед. И никто не знал, что происходит с их духом после.

Альфар вообще не понимал моих заморочек с самоидентификацией.

Он научил меня многому связанному с эмпатией за эти дни в пути. Почувствовать рядом врага, например. Или гламоур — изобретение дроу, но в некоторой степени доступное всем остроухим — как понравиться кому-то. Ослепить его. В переносном, конечно, смысле. Кстати, чем-то похожим, только основанном на магии крови, пользуются и вампиры.

А вот с магией холода у меня вышел полный облом, как и у него с магией огня. Интересно, а как Дэвлин смог, пусть и с помощью мэтрессы альфар, создать эту гемму?

— Проверял одну теорию, — ответил мэтр Купер, когда небольшой лагерь готовился ко сну.

Он оставался дежурить первым, а я не могла сдержать любопытства. Теперь мы сидели на каком-то плоском камне перед небольшим костром, скрытые со всех сторон большими серыми валунами, за бока которых цеплялись болезненно искривленные мелкие деревца и гнилостного цвета лишайник. Ночевать приходилось прямо так, кутаясь в расстеленные на земле спальные одеяла, Эрик сказал, что использовать телепорт так близко к проколу Хаоса — безумие, а он может и психопат, если я так на этом настаиваю, но уж точно не безумец. Так что придется потерпеть тяжелые походные условия и радоваться наличию лошадей, скатерти с едой и питьем и безразмерным сумкам.

— Какую теорию?

— Я думал, смогу ли я пойти от противного.

— Это как?

— Если не создавать холод, а наоборот — убирать огонь. Полностью.

Я задумалась, машинально ломая в руках сухую веточку и кидая кусочки в огонь. Неожиданный вариант.

— Но это должно быть очень сложно?

— Да, и отнимает много сил, — Дэвлин смотрел на костерок, не мигая оранжевые отсветы лениво облизывали его лицо и отражались в глазах, казавшихся совсем черными, — трое суток работы меня очень утомили, но другого случая могло не представиться. Мне повезло, что я встретил Эринель.

Я кинула на него быстрый взгляд — не появится хоть тень улыбки? Но нет, привычная холодная, каменная маска.

— Мэтрессу?

— Да, вряд ли кто-то в этом мире знает о холоде больше, чем она.

Я фыркнула, доломала щепку и скрестила руки на груди.

— А я думаю, есть один. Как минимум.

Дэвлин посмотрел на меня, приподняв одну бровь. Потом пожал плечами и подкинул еще дров в костер. Их, кстати, несколько дней назад притащил откуда-то Эрик с помощью портала, еще раз доказав свою абсолютную незаменимость. Особенно в вопросах комфорта. Вокруг топлива не было вообще никакого. Редкие, низенькие, болезненно изогнутые деревья больше напоминали кустарник и горели отвратительно.

— Твою семейку все знакомые называют ходячими айсбергами, — ровно проговорила я.

— Оу. Но я имел в виду прямой смысл фразы.

Я уже только рукой махнула. Не понимает. Вообще не понимает и никогда не поймет. Иногда общение с Дэвлином вызывало у меня настойчивое желание побиться обо что-то головой.

— А еще она очень красивая, — буркнула я.

Где-то далеко завыл какой-то представитель местной фауны, или флоры, мертвяки разберут, кто есть кто в зараженных землях.

— Действительно. Одна из самых красивых женщин, которых я видел, — подтвердил маг.

Ну вот, теперь настроение у меня упало окончательно.

— Она заходила, пока ты спал, — с сарказмом заметила я.

— Я догадался, когда нашел кристаллы и гемму на столе, — ни тени эмоций, просто констатация факта.

— Чем-то ты ее зацепил.

— Всего лишь был вежлив.

— Ха!

Ну да, конечно. А то я не знаю, какой он бывает.

— Видимо, ты тоже заходила, раз вы столкнулись? — безо всякого выражения поинтересовался демон.

— Ага, — не стала я отпираться, — хотела проверить, как ты там.

— Значит, мне не приснилось, что ты сидела рядом.

Я вытаращилась на него во все глаза. То есть он именно меня взял за руку? Не кого-то еще? Мне стало так… так… Боги, да какое бы слово тут вообще можно подобрать.

— Иди спать, завтра будет непростой день, мы почти на месте. Это, скорее всего, будет опасно.

Вот так вот. Опять, будто ушат холодной воды на макушку. Я встала, отряхнула штаны и привычно забралась под бок Эрику. Так было теплее и уютнее. Он машинально сгреб меня в охапку, не просыпаясь же, похлопал по макушке ладонью, убедился, что я в шапке и снова окончательно заснул.

А я еще некоторое время смотрела на фигуру демона в пляшущих отблесках костра.

«Хочешь, все прекратится?» — предложил Шепот.

«Как?»

«Тот алхимик, мэтр Ганн дал тебе синий леденец, помнишь? Съешь, если все будет плохо…»

«Ага, а еще красный. Давай съедим его, усилим ощущения и проверим, что будет?»

«Хмм. Самоубийство — тоже выход, да».

Я, наконец, уснула.

На следующий день мы ехали по колено в грязи. Вэль пытался как-то подморозить дорогу, но выходило это плохо и отнимало массу сил, так что он бросил это неконструктивное занятие. Вокруг не было уже ни чахлого деревца, ни кустика, зато прямо перед нами высилась из грязевого поля высокая гора. Она была ненормальной. Ей вообще нечего было тут делать. А сам вид ее вызывал отвращение, будто смотришь на извивающуюся массу жирных белесых личинок. Как-то в детстве я подняла камень в саду и потом пару дней не могла спокойно есть.

Даже небо над ней было какого-то нездорового желтоватого цвета, с какими-то пятнами, почему-то вызывающими ассоциацию с отвратительной хворью. Мир болел Хаосом здесь. От эмпатии пришлось отказаться полностью, хорошо, что Вэль научил меня ее блокировать. Стоило немного ослабить контроль, как в уши лезли какие-то бесплотные голоса. Кричали, выли и что-то вкрадчиво нашептывали, натурально сводя с ума.

— Здесь, — проговорил негромко Дэвлин.

— Похоже, — кивнул Вэль.

Эрик молча проверял патроны в револьверах.

По склону горы вилась тропа, приводящая к пещере примерно на половине высоты.

— Я пойду внутрь, никто не обязан составлять мне компанию, это может быть крайне опасно.

— Я с тобой, — дернул уголком рта совершенно серьезный Эрик.

— Я тоже! — воскликнула я.

— На меня это влияние меньше, — пожал плечами Десятый.

— Ну а я точно не могу уйти, не узнав, куда я вообще вас привел.

— Тогда делаем так, — Дэвлин тронул поводья своего креппера и медленно поехал к отвратительному географическому объекту, — идем очень осторожно, только за мной, ничего не трогаем, если начинаются проблемы — сразу уходите, даже если я не смогу. Договорились?

Никто не ответил. Нет уж. Все войдем — все выйдем. Я начинала привыкать к опасностям. Просто собиралась, сосредотачивалась и старалась, не отвлекаясь, делать то, что говорят более опытные в этих вопросах мужчины.

Лошадей оставили внизу, привязав к вбитому в землю крюку, и теперь мы все карабкались наверх по скользкой грязной тропе. Дэвлин, потом Вэль, я — в центре, Эрик — следит за тем, что происходит по сторонам, и наконец, Десятый — прикрывает спину, на случай внезапного нападения какой-нибудь дряни. Примерно на двух третях пути остановились на пять минут передохнуть, а мэтр Купер, прикрыв глаза, пытался что-то определить, что было понятно только ему одному.

Справа от тропы тек ручей — странный, каких я никогда не видела. Поверхность воды на нем переливалась радужными пятнами. Кстати, он еще и не журчал. Я подошла, посмотрела, потом присела на корточки. Казалось, потоки воды разделялись на отдельные струи разной плотности. Я пожала плечами, достала из кармана стяжку, которых от души отсыпал мне Эрик, и попробовала просунуть ее край между двумя такими струями. Стяжка резко дернулась в моих руках, отрастила лапы, три крыла и, неловко ими взмахивая, улетела, громко зажужжав. Ни чего себе, водичка.