Ардмир Мари - Профессорская дружка Страница 5

– Предпочту увидеть собственными глазами. – Ее голос с резкими нотками облетел всю аудиторию.

– Всенепременно после лекции, – тут же согласилась я и указала на свой доклад, – мне продолжать?

– Нет, – холодная учтивость и прищуренный взгляд, – садитесь.

Я вернулась к своему месту и, заняв его, с удивлением обнаружила несколько записок. Потянулась открыть послания, но вовремя себя остановила и, потерев чернильницу, вызвала из нее шесть ажурных мотыльков. Дейр мне их вручил перед самым моим отбытием из дома, строго-настрого велев проверять все: письма, записки, открытки, журналы, книги и тетради, а также рисунки и методички, к которым я прикасаюсь. И даже свои канцелярские предметы на случай, если кто-то, совсем бессовестный, позволит себе пакость на лекции.

Когда мотыльки стали вспыхивать один за другим, я поняла, что совести у студиозов Академии МагФорм чрезвычайно мало. Сгорели две записки от мага-воздушника, одна от земляника и одна от водника. Затем вспыхнула моя тетрадь, что лежала раскрытой на столе, – в нее какой-то огневик успел подсунуть свой подарок, а следом за тетрадью во вспышке моего доклада пал смертью храбрых деревянный мотылек. Вот это наглость!

Я не обратила внимания на притихшую группу, на стол, покрытый тонким слоем пепла, на единственную несгоревшую записку от металлиста, я смотрела на профессора Трумс, выражающую всем своим видом брезгливое презрение. Высокая дама с пепельным водопадом длинных волос кривила в злости губы и морщила нос, но как ни в чем не бывало продолжала вести лекцию.

Что ж, последую ее примеру, решила я и воздушным потоком смахнула пепел со стола. Затем открыла записку от Эви и с улыбкой прочитала предостережение: «Осторожно, завистница».

Выходит, Эфка Нэфка Трумс не является бывшей дейровской лю… Уже хорошо.

По окончании лекции я как примерный студиоз осталась в аудитории, дабы развеять сомнения магианы на свой счет. И каково же было мое удивление, когда она, собрав вещи, решительно направилась к двери.

– Простите, профессор! – Я заступила ей дорогу и с невинным взглядом спросила: – Вы разве не хотите посмотреть на взбрыка?

– Не имею желания, – процедила она сквозь зубы.

– В таком случае назначьте дату и время встречи, мы придем.

– Несомненно, ведь вы и ваша шизофрения не разлей вода! – обозленно заявила магиана.

– А это уже оскорбление, нарушение профессиональной этики и простая зависть, – констатировала сухо и обогнула ее по дуге. С такими дамами говорить бессмысленно, вот и я на ее глупость времени тратить не собиралась. – Уж простите, но если вам не удалось заполучить в друзья взбрыка, это еще не значит, что остальные такие же…

Слово «неумехи» было подходящим, но очень грубым, я не позволила ему сорваться с губ и просто тихо закрыла за собой двери. Раздражение на профессора Трумс вспыхнуло и погасло, хорошо, что по ее предмету меня ожидает простой зачет, а не серия лабораторных и экзамен. Справлюсь.

– Взбрык, – возмущенно обратилась к неожиданно притихшему пятилапу, – представляешь, какая неприятная и заносчивая особа, в тебя не верит, а познакомиться боится. Если вдуматься, то шизофрения развилась явно не у меня. Может, направить к ней доктора, как думаешь, ему она обрадуется?

Но в ответ я не услышала знакомого шелеста, он даже лапку к моему плечу из сумки не протянул, как делал это на лекции, чтобы утешить.

– Вечнозеленый? – позвала я и потянулась открыть сумку: – Ты где?

Но ответом мне было молчание, а затем мычание, до странности громко раздающееся из аудитории, в которой я только что была. И звук этот был странный, сдавленный.

Всевышний, только не это!

Я стремительно преодолела пройденное расстояние назад, рывком распахнула двери и обомлела.

– Перестань! – Мой возмущенный голос разнесся по аудитории и остановил маленького рецидивиста и его произвол.

Магиана с повязкой на глазах, кляпом во рту и выкрученными назад руками громко замычала, услышав меня. Закованная в люстре вверх тормашками, она не могла определиться с местоположением нападающего и попросту зря растрачивала силы, переворачивая парты и прощупывая стулья, коих в аудитории было множество.

– Ты что творишь?! – выдохнула я, глядя на питомца.

Вечнозеленый монстр, сидящий на плече профессора, развел лапками, как руками, словно бы спрашивая: «А что, не видно?» Видно, конечно, и оттого страшно. Взбрык был более чем разумен и определенно опасен. Он зашторил окна, чтобы уберечь себя от света, лишил древянистку ориентации в пространстве и в борьбе с магом использовал неподвластный ей материал – железо.

– Немедленно спускайся! – потребовала я.

А этот неслух, быстро помотав листиком из стороны в сторону, указал на непрекращающую мычать Эфку Нэфку Трумс, затем на себя и под конец пантомимы изобразил дрожь.

Выдохся, просто прекрасное сообщение, и как мы магиану теперь освободим?

– Очень рада слышать… – произнесла иронично. – Ты хоть путы снять можешь? У нас пять минут до лекции.

И еще один отрицательный ответ.

Нахмурилась. Кажется, моя оценка его разумности была преждевременной: питомцу сто лет, а он собственные силы рассчитать не может.

– Ясно. – Я закрыла двери аудитории на защелку и направилась к кладовой. – Жди здесь, сейчас буду. А вы, профессор, лучше не двигайтесь.

На построение перехода в кабинет Эвении, разъяснения небольшой загвоздки и возврат обратно вместе с ней от силы ушла пара минут. Всего лишь пара, но за это время аудитория превратилась в поле боя, а путы Нэфки – в железный саркофаг, свернутый из прутьев люстры.

Я оторопело остановилась.

Всевышний!

– Действительно, креативист, – усмехнулась металлистка, оглядывая разрушения, – и, надо заметить, весьма талантливый.

– Взбрык! – На мой окрик вечнозеленый враль не зашелестел, а помахал дрожащей лапкой, вытянув ее из-за осколков парт в нескольких метрах от меня.

Упал все-таки!

– Ах, ты ж!.. Вот теперь выдохся, да?! И, кажется, окончательно. Что ты за мстительное чудо вечнозеленое… – ругалась я сквозь зубы, добираясь до него через завалы разломанных парт, половых досок и стульев.

– Не ругай сильно. Сколько лет мечтала утереть нос этой, да никак не получалось. А он ее одной левой или правой… Молодец! – шепнула Эви, потирая руки.

Она с легкостью раскрыла створки саркофага, неприлично присвистнула и аккуратно спустила на землю красную древянистку, весьма плотно замотанную в одну из штор. Как мумия.

– Снимаю шляпу… он гений, – заявила рыжая красавица.

– Да-да. – Выудив неразумное создание, я осмотрела пятилапа и вздохнула горько – гений, и явно признанный посмертно.

– Что?!

Не то вопль, не то крик, и я удивленно оглянулась на профессора, которая была виновата в его таком состоянии.

Путаясь в лентах шторы, Эфка Нэфка чуть ли не со слезами бросилась ко мне. Обломки парт и стульев разлетались в стороны, расчищая ей дорогу. Будь моя воля, я бы и сама сбежала от древянистки, потому что выражение ее лица было пугающим: боль, недоверие, ужас и вместе с ним смятение. Она не пожалела сил на то, чтобы сдвинуть последнее препятствие между нами, и, рухнув на колени, попросила тихо:

– Дай…

С опаской покосившись на профессора, а затем на металлистку, кивнувшую мне, я аккуратно передала взбрыка Трумс. Подспудно ожидая, что она его прихлопнет или удавит в своих руках, но ошиблась.

Древянистка смотрела на него с восхищенным умилением.

– Действительно, императорский, – прошептала магиана восторженно, – ему около сотни лет, проснулся совсем недавно. – Нахмурилась и удивленно заметила: – Но обратно засыпать не захотел… Фу-у-у-ух, не сильно задела…

Я, закусив губу, следила за тем, как она мягкими, даже ласковыми движениями переворачивает вечнозеленого, осматривает его побеги и листики, скользит по ним пальчиками в перчатках и вдруг замирает, недоверчиво глядя в сердцевину.

– Адаллиер, чем вы его кормили?

– Ничем, – ответила с улыбкой. Ну, наконец-то мою фамилию признали и Ирэной Лесски больше не зовут.

– Вы врете, – с ходу заявила профессор и поднялась с колен.

– Нет, но если хотите, можете мне не верить.

– Вот уж с этим поостерегусь, – ответила она с усмешкой и подняла в руке вечнозеленого, прошлую причину недоверия. Спросила: – Тогда откуда у него столько энергии?

– Мне подкинули взбрыка в академии вчера. А нашла я его ночью уснувшим на моей шее. – Я неловко встала и повела плечом: – Вот и все.

Древянистка судорожно сглотнула и странно посмотрела на меня, затем на пятилапа и опять на меня.

– Я понять не могу… как вам удалось его доверие завоевать?

– Сама не знаю.

Не рассказывать же ей, что у меня дефектный уровень резерва – шестой, и взбрык, прицепившись ко мне, то ли грелся, то ли питался. Тут же возникнут ненужные вопросы на темы: «Как определили резерв?», «Что для этого сделал Дейр?», «Как посмел экспериментировать на живом человеке без разрешения и подстраховки?», «Почему я согласилась?» и т. д. А затем в дом Лесски обязательно прибудет служба НВН и следователи.