Вероника Мелан - Уровень: Магия Страница 5

Солнце стояло в зените.

Марика не могла определить, насколько удалось спуститься, но вокруг сделалось теплее. Иногда ей казалось, что она следует по заметенной и запорошенной, но все же тропке, протоптанной неведомыми предшественниками, а в иные моменты это ощущение полностью терялось – ноги бороздили девственно-чистый мягкий снег, лежащий с основания времен.

Хотелось пить.

Говорили, что снег есть опасно, и она не решалась. Надо бы растопить, отфильтровать, согреть, но голова не сохранила деталей, как именно это сделать – лишь обрывочные фразы из ТВ-программ по способам выживания в суровой среде обитания. Почему она не училась? Не смотрела, не внимала, не мотала на ус? Тогда не считала нужным и теперь бы не считала, если бы не это…

Ничего. Просто двигаться вперед – это пока все, что требуется. Где-то там дорога закончится, семечки будут применены, и откроется дверь на выход.

А пока – просто вперед.

Несмотря на слезящиеся глаза и наваливающуюся усталость, Марика зашагала быстрее.

А еще через час произошла и первая встреча.

Все это время она старалась смотреть лишь под ноги – отраженный от сугробов свет слепил, – лишь изредка оглядывалась по сторонам, чтобы не упустить не то знака, не то указателя, хоть какого-то признака верного направления – глухо.

Слезы текли не переставая. Кто бы сказал, как нужны в горах солнцезащитные очки! Черт бы подрал эту бабку…

Человеческую фигуру, привалившуюся спиной к камню, она распознала не сразу. Бежевое и черное – то ли бревно, то ли коряга, кто бы всматривался в каждый силуэт. Только через полминуты, когда присыпанная тропка свернула к валуну, взгляд выхватил шапку, а за ней – телогрейку и руку, опирающуюся на палку.

У камня стоял человек. Дед.

Марика сбавила шаг. Точно, так и есть: дед. Одетый в замусоленную телогрейку длиной до колен, на ногах такие же, как на ней, Марике, меховые сапоги, на голове черная кроличья шапка, из-под которой торчат седые лохмы. Одна рука – в толстой рукавице размером с боксерскую перчатку, вторая варежка рядом. На снегу рядом с валуном бесформенной кучей лежал знакомый коричневый рюкзак.

Змейка следов огибала камень и уходила по тропе, ведущей к другой стороне той же горной вершины; значит, дед спускался оттуда.

Она подошла ближе и почти остановилась, не способная решить, стоит ли начинать диалог. С одной стороны, вперся бы он ей в три часа ночи, этот старче – у нее своя дорога, у него своя; с другой, вдруг они всего лишь вдвоем на Уровне, и старик знает о чем-то полезном?

Но незнакомец, видимо, не имея в голове той же дилеммы, заговорил первым:

– Здравствуй, девка!

Марика от такого приветствия фыркнула. Остановилась.

– Здравствуй, дед.

– Куда путь держишь?

Да если бы она сама знала.

– Вниз.

Наверное… Куда же еще?

Они помолчали, глядя друг на друга. Не друзья и не враги – пересекшиеся волею судьбы путники. Случайно или намеренно, на минуту, час или всю жизнь – не разберешь. Марику встреча удивила и насторожила, деда, очевидно, обрадовала.

– Может, еда у тебя есть?

Марика разочарованно покачала головой – она хотела спросить его о том же.

– А где брать, не знаешь?

– Да ничего я тут не знаю. Ни куда идти, ни где ночевать, ни чем питаться.

– Вот и я тоже…

Ясно. Полезного мало.

– Может, вместе… – начал было он, когда Марика развернулась и зашагала вниз по тропе.

– Нет, – ее голова решительно качнулась. – Каждый сам, ладно? Без обид.

Ветерок шевелил белые усы и бороду; девушка, тяжело переставляя ноги, уходила прочь.

Привал получился вынужденным и необходимым: хотелось сходить по нужде, просушить на солнце взмокшие внутри сапог носки и просто отдохнуть. Ноги гудели.

Спустя какое-то время нашлось подходящее место: сосна с прогалиной позади, а перед сосной – плоский широкий камень, прогретый лучами.

Марика свернула влево. Быстро справила нужду за деревом, обогнула толстый ствол, огляделась и умостилась на покатый булыжник.

Удобно. Вот только отчаянно хотелось пить. И есть. Но если с едой еще можно повременить, то с водой уже никак: от свежего воздуха, непривычной нагрузки и обезвоживания начинала болеть голова.

За спиной, словно ряд тугих мачт, поскрипывал лес; впереди, через заметенный спуск, который Марика про себя назвала «дорожкой», начинался обрыв. Там внизу лишь лед, камни и растущие на безмерно далеком дне деревья. Нет, к краю она приближаться не решалась (вдруг снег скрыл от глаз трещины в земле?), но изредка поглядывала на расстилающийся в долине пейзаж. Казалось, зеленый цвет там становился пышнее, все еще ни жилья, ни признаков других людей, но растительности больше, а снега меньше. Значит, туда и следовало идти. Может, там водятся кролики или какие хорьки…

Охотничьего снаряжения нет, навыков охоты тоже. Беда.

Она стянула опостылевшие сапоги, поставила их рядом, вытянула ноги, устало опустила голову и на какое-то время застыла.

Вчера, заполняя заявку, она всего лишь хотела совершить хоть что-то отличное от привычного, оправдаться перед собой за бессилие, а кое-где и за бездействие, хотела показать: видишь, мол, я тоже что-то делаю? Не сижу, сложа руки, пытаюсь что-то изменить. Но хотела ли она и была ли готова к настоящим изменениям?

Да? Нет?

Скорее всего, нет.

Конечно, нет.

Точно нет.

Зачем теперь она сидит тут, на камне посреди снежных гор, и пытается отогреть руки, когда дома было так тепло и уютно? Дома осталась шикарная ванная комната – нежься в пене не хочу; полный холодильник еды, отборной, качественной и именно той, что она любит; мягкая манящая спальня, шелковистая и нежная, – спи, пока не надоест. Работай, только когда выспишься, график свободный…

Что мешало? Что не давало жить?

Попытки самобичевания разбавляло кое-что еще: тень азарта, скрытый интерес, любопытство, в конце концов, далеко ли она пройдет? На каком шаге сдуется, попросится домой, взвоет от отчаяния и протянет руки к небу?

Конечно, трудностей в одночасье навалилось много, а с собой ни ножа, ни спичек, ни карты. Хотя…

Марика заинтересованно взглянула на рюкзак. Надо бы узнать, что внутри. Кто знает, что на дорожку положила «добрая бабушка»?

Поверхность зеркала мутилась, в ней беспрестанно клубился и плавал туман.

Марика крутила странный предмет в руках и недоумевала. Обычное вроде бы зеркало: овальная вытянутая ручка, круглое стекло, обрамленное витиеватой металлической рамкой с идущими по краям узорами, – но почему ничего не отражает? Зачем нужно зеркало, которое ничего не отражает?

Потрясла – туман скрутился спиралями, наклонила – поплыл в сторону, подняла над головой – клубы сделались тяжелыми и еще более мутными.

Ерунда какая-то.

Найденные на дне рюкзака камни лежали рядом: сиреневый треугольный аметист, сияющий прямоугольный изумруд, голубой топаз, рубин, сапфир, радужный хризолит и круглый черный перламутровый оникс.

Кто положил их туда, зачем? Можно ли находку оставить себе в качестве бонуса? Ведь если не пригодятся, то наверняка можно? И если камни есть камни и с ними что-то более-менее понятно, то в чем же секрет странного зеркала? Глядя на него, все время казалось, что из тумана вот-вот должно что-то появиться. Странное ощущение.

Вглядываясь в сероватые сгустки под поверхностью стекла, Марика провела пальцем по орнаменту и прошептала:

– Что же ты такое?

И едва не подпрыгнула, когда темные вихри сложились в ярко-желтое светящееся слово «Помощник».

С гулко бьющимся сердцем Марика огляделась по сторонам – не видит ли кто, как она вцепилась в находку, – но вокруг все так же безмолвно стояли скалы; даже ветер, казалось, полностью стих. Затем положила зеркало на камень и наклонилась над ним.

– Помощник? Правда? Слава Создателю, хоть какой-то просвет… Зеркало, ты умеешь отвечать на вопросы?

«А ты умеешь слышать ответы?» – появилось на поверхности.

– Ну, я буду очень стараться. По крайней мере, я тут не одна. А с тобой.

Удивления по поводу «говорящего» предмета почти не возникло: наверняка какие-то технологии. Если уж Комиссия сумела создать горы за домиком в тупике улицы, то почему бы ей не сварганить еще несколько хитрых штук, облегчающих путнику жизнь? Вполне себе миролюбиво…

Несколько секунд она напряженно размышляла. Вопросов куча, какой задать первым? Взгляд упал на драгоценные камни, разложенные на носовом платке.

– Зеркало, а зачем мне камни?

Туман с готовностью выдал:

«Каждому предмету в жизни есть место, время и предназначение».

Что за философия? Марика жадно и разочарованно вчитывалась в послание. Признаться, она ожидала более понятных и подробных инструкций: мол, возьми их, отнеси туда-то или отдай тому-то… или оставь себе. А про «предназначение»… это как-то очень размыто.

Не теряя времени, она предприняла новую попытку: