Вера Чиркова - Спасти нельзя оставить. Хранительница Страница 5

Не выпуская руки графини, Санди твердой походкой прошла к предназначенному для них месту, усадила ее посредине и села рядом. Миралина так же уверенно опустилась с другой стороны и пристально оглядела публику.

Если после выхода в зал Леаттии кто-то из публики еще пытался понимающе переглядываться и отпускать презрительные ухмылки, то появление целительницы смыло их, как ледяной шквал. Миралину многие знали в лицо, и еще лучше помнили, куда нужно бежать за помощью, если в дом постучит страшная беда. Не было в ближайших королевствах более сильного лекаря.

– Герцог Манрех Кайор Брафортский, – сухо сообщил дворецкий, понаблюдал, как его правитель покорно шагает к месту для подсудимых, неестественно глядя прямо перед собой, и назвал последнее имя: – Транис Басано.

Черный маг шел так же покорно, как его хозяин, но, в отличие от Кайора, не стискивал в бешенстве зубы и не играл желваками, а смотрел кротко и печально, как могут глядеть лишь несправедливо обиженные люди.

И, опускаясь на место для подсудимых, постарался отодвинуться от герцога как можно дальше.

Взгляды зрителей были прикованы к ним, и далеко не во всех светилось простое любопытство. Было и несколько горящих злорадством и ненавистью взоров, и никто, даже завзятые лизоблюды, почему-то не проявили ни капли сочувствия. Это неожиданное открытие придало Леаттии сил и уверенности в правильности происходящего, и она уже спокойнее перевела взгляд на вставшего со своего места Эгриса.

– Я должен пояснить присутствующим, почему взял на себя смелость пригласить на этот суд правителей всех соседних с Брафортским герцогством стран, – неторопливо и уверенно начал он свою речь. – Четыре месяца назад графиня Расельена Гардез Брафорт прислала мне послание с просьбой о личной встрече. Сразу должен сказать, что выполнить это оказалось непросто. Замок графини был защищен мощными щитами, каких нет и на герцогском дворце, и кроме того, в нем под видом слуг жила пара самых ловких тайных соглядатаев Кайора. Никакой прислуги, за исключением их, там не было. Именно это убедило меня в важности дела, с каким намеревалась обратиться в гильдию ныне, увы, покойная графиня. Рассказывать, как устроил эту встречу, я не стану, скажу лишь, что между мной и ее милостью Расселиной Брафорт был заключен контракт на охрану Леаттии Гардез Брафорт от любой опасности. Также графиня, пребывавшая в тот момент в твердой памяти и ясном рассудке, передала мне единоличное право на опекунство над своей дочерью. И это тоже записано в документе и заверено магической печатью.

Эгрис сделал многозначительную паузу, и в наступившей тишине многие расслышали яростный скрип герцогских зубов.

– Мы три месяца пристально следили за жизнью последней наследницы основателя этого герцогства, – словно ненароком подчеркнул Эгрис особый статус графини, – и проверяли подозрения ее матери. Как вскоре выяснилось – вовсе не беспочвенные. Обручальный браслет, который вручил Леаттии Брафорт ее жених, оказался с подлым сюрпризом – в нем было заложено заклинание полного доверия герцогу. Снять его и не навлечь на девушку гнев жениха мы не могли, поэтому усилили собственные щиты и установили магическое наблюдение. Через некоторое время после смерти графини Расельены я получил известие, что опекуном ее милости Леаттии назначен герцог Манрех Кайор, и сразу заподозрил подлог. Но из опасения за жизнь графини не счел возможным выяснить это напрямую и провел дополнительное расследование. Полученные мной сведения явно указывали, что герцог вынашивает в отношении своей невесты вовсе не подобающие жениху планы, и мы решили переправить мою подопечную в надежное место, под присмотр почитаемой в народе целительницы и не менее уважаемой компаньонки. Они обе пришли сюда с ее милостью графиней Брафорт, и если у кого-то есть вопросы или претензии к этим женщинам, то сказать об этом нужно прямо сейчас, позже никаких поползновений и обвинений я не допущу.

Судя по забегавшим глазам самых рьяных поборниц этикета и правил приличия, вопросы у них были, однако время шло, но никто из них так и не решился рискнуть.

– Умные, крысы, – еле слышно усмехнулась Санди, – сразу просчитали, кого лучше не задевать.

– Тогда я продолжу, осталось немного, – заявил Эгрис. – Покидая замок вместе с подопечной, я оставил обоих соглядатаев в полном здравии. Лишь напоил совершенно безопасным сонным зельем поджидавшую хозяйку в склепе «горничную», чтобы не подняла раньше времени тревогу. Повар в это время жарил гуся к обеду и ничего заметить не мог. Каково же было мое изумление, когда два дня назад я узнал, что герцог во всеуслышание обвинил невесту в прелюбодеянии и убийстве служанки. И теперь прошу уважаемых судей допросить свидетелей и клеветников, дабы восстановить доброе имя графини Брафорт.

– Мы все поняли, уважаемый магистр, – важно заявил Густиан Евганд Тилиред, – и первым делом желаем знать, пойман ли повар, обвиненный в убийстве напарницы и соблазнении герцогской невесты?

– Пойман, ваше величество, – вежливо склонил перед королем голову офицер дворцовой стражи. – Сидит в особой камере в подземном каземате.

– Доставьте его сюда.

– Ради быстроты я готов привести его порталом, – учтиво предложил Эгрис, и по лукавинке, мелькнувшей во взгляде мужа, Ирсана поняла, что все это уже продумано.

– Веди, – величественно кивнул король Банлеи.

Темный туман завихрился тугим смерчем, грозно почернел и через мгновение растаял, оставив на безукоризненно натертом наборном паркете полурастерзанного узника. Сейчас никто не признал бы в этом оборванном, окровавленном существе с опаленными бровями и трясущимися руками подтянутого и ловкого графского дворецкого, совмещавшего эту важную должность с обязанностями повара.

– Не подобает воспитанным людям спокойно взирать на таких замученных страдальцев, – тотчас поднялась со своего места Миралина. – Магистр Арвис, поможешь мне?

– Конечно, сестра. – Джар уже шел к целительнице, доставшей откуда-то большой кусок чистой ткани.

Она держала полотно наготове, загораживая пациента от любознательных взоров публики, пока Джар создавал над поваром крохотную темную тучку и пахнущий травами дождик поливал всхлипывающего шпиона, начинавшего верить в чудеса.

Кто-то из магов перенес по воздуху кресло, и через минуту завернутый в ткань узник сидел в нем, испуганно озираясь по сторонам.

– Ты готов ответить на наши вопросы? – мягко произнес эмир Рез-Дааред, и Прист опасливо кивнул.

– Только запомни, – небрежно просветил его Эгрис, – говорить неправду здесь нельзя. Мы приготовили артефакт, распознающий даже малейшую ложь.

Легонько щелкнул пальцами, и над судейским столом вспыхнул нежным светом бледно-зеленый шарик размером не более сливы.

Строгие лица правителей вмиг стали еще жестче, растаяли в уголках губ едва заметные ухмылки, потемнели властные взоры. Намек одного из сильнейших магов этого мира был более чем прозрачен.

– Всю плавду скасу! – невнятно пробормотал Прист и в подтверждение поднял перед собой ладонь во всем известном клятвенном жесте.

– Отчего это ты картавишь? Ну-ка, открой рот! – вернулась к пациенту Миралина и почти сразу оглянулась на судейский стол. – Прошу высочайший суд засвидетельствовать применение к подозреваемому чудовищных пыток! У него вырваны зубы и сильно поврежден язык.

Достала фиал с темным зельем, капнула узнику в приоткрытый рот, сделала руками несколько пассов.

– Пока лишь сняла тебе боль и опухоль, серьезно лечить будем позже.

– Ты убил напарницу? – спросил шпиона Виториус, уже заметивший среди расположившихся в сторонке магистров своего придворного мага.

– Нет! Клянусь! Когда я ушел из замка, она спала, – с истовой надеждой смотрел на артефакт узник.

Зеленый шар даже не мигнул.

– Обвинение в убийстве снимается, – зычно возвестил Тилиред, всегда председательствующий на всех значимых судах своего королевства. – Последний вопрос. Какие отношения были у тебя с графиней Леаттией Брафорт?

– Никаких не было, – преданно уставился на него Прист. – Я опытный тайный шпион и с объектами никогда даже разговоров не завожу. Просто следил за ней по приказу герцога и писал ему дважды в день доклады.

Он бы и больше рассказал, сжигаемый желанием вырваться на свободу, но говорить было нечего.

– Тогда зачем сбежал? – прищурился эмир.

– Так ведь приготовил обед, а они не возвращаются… – старательно выбирая в памяти чистую правду, пояснил повар. – Забеспокоился, пошел посмотреть… Напарница спит, графини нет… я и побежал прочь. Сразу понял, на ком хозяин будет зло вымещать. Он ведь в гневе звереет… пока все щипцы не перепробует, остановиться не может!

Шар по-прежнему сохранял нежно-зеленый цвет.

Темный взгляд Манреха блеснул неукротимой яростью, но сказать герцог ничего не мог. Магистры вовсе не собирались устраивать из суда представление и временно лишили его речи.