Nastya M - Зов Праматери Страница 6

– Я буду гостьей.

На одном из Бледных Островов, расположенных посреди Великого Моря, между Ясом на севере и Ласбарном на юге, среди лесов и покатых пустынных холмов высилась песочного цвета крепость Багрового Храма о пяти круглых башнях шестиметровой высоты. Когда путники приблизились к её высоким стенам, один из стражей на воротах склонился и громко произнес:

– У кого из вас есть право голоса?

– У того, кто служит Матери Сумерек, – так же громко ответил Гор, вскинув голову и улыбаясь.

– Как ты служишь Ей?

– Воздевая сталь!

– От кого ты получил свою?

– От того, кто известен в этих стенах как Мастер Ишли!

– Что ты возьмёшь здесь?

– То, что отдам!

– Открыть ворота! – приказал страж.

Конь ввез всадников внутрь обособленного от всего мира городка.

Бану плохо помнила обстановку за неприступными стенами. Обычный небольшой городок, показалось ей: военные склады, оружейни, пункты снабжения, как в комплексе главной крепости Пурпурного танаара. За ними обширный торговый квартал и без числа маленьких глиняных домиков. Солдатни и гарнизонных в этом районе поменьше, чем у главных ворот. Где-то с южной стороны мелькали, вздымаясь по холму, узкими полосками пашни. Наверняка, и скот где-нибудь держат, думала девочка.

Остров был крутобок: Бану все время чувствовала, как конь под ними то поднимается в горку, то идет под неё. Горожане – неважно, одеты они были как воины, купцы или ремесленники – смотрели на Гора с восхищением. Вежливо кланялись и здоровались, и в целом выглядели дружелюбно. Но были и другие: в рубищах и отрепьях со страшной крестообразной отметиной на левой щеке.

В центре острова высилась обширная по площади ступенчатая пирамида из четырех ярусов с высокими потолками. В каждом из этажей в стенах были выделаны стреловидные окна. Округлые люки в потолочном перекрытии в боковых коридорах напоминали глаза: порой были открыты, и в храм озорливо заглядывало солнце, делая очевидным все вокруг; порой смеживались, и храм погружался в ночь, теряя все очертания.

Чем «глубже» внутрь пирамиды находились комнаты, тем хуже становилось освещение. Только в центре верхнего этажа царствовало сияние – то солнечное, то лунное, то звездное: громадный каменный люк в крыше управлялся тяжелыми рычагами, которые тянули закованные в цепи рабы. Когда люк открывали по случаю тренировок или испытаний для обучавшихся, арена под ним – большая зала с расставленными по периметру на разных уровнях скамьями для зрителей – казалась святилищем.

«Багровый храм» – поняла девочка, когда Гор остановил коня у парадного входа с небольшой лестницей. Мужчина снял девочку из седла и пошел внутрь здания, молча требуя следовать за ним. И едва та перешагнула порог, оказавшись в полумраке древнего, возведенного из крупных блоков помещения, как в глазах померкло.

«Пристанище», – пронеслось в голове, и ноги подкосились. Когда Гор обернулся, девчонка уже лежала без чувств.

Гор вздохнул, закинул ребенка на плечо, как мешок, и пошел в кабинет одного из старейшин храма.

– Мастер Ишли, да будет милостива к вам Мать Сумерек, можно? – спросил он мужчину, прожившего, по меньшей мере, полвека, с поседевшими висками, потрепанными нервами и ясными ореховыми глазами. Половина правого уха отсутствовала, нос был сломан уже дважды. Окликнутый мужчина обернулся к Гору, поднялся и произнес:

– А, Тиглат, ты вернулся. Да будет Кровавая Мать Сумерек на твоей стороне, проходи. Все успешно?

– Все хорошо, я все сделал, – ответил Гор. Когда он проходил мимо Ишли, последний в очередной раз засмеялся:

– Слушай, это ты все еще растешь, или я уже ссыхаюсь от старости? Прежде я доставал тебе почти до подбородка.

– Вы и сейчас достаете, – ответил Змей. – Мои не шалили?

– Нет, все смирно. Ими занимается Ирэн.

Гор, он же Тиглат, кивнул – хорошо.

– Новенький? – спросил Ишли, подбородком указав на ношу Гора.

– Да, подобрал в Ясе.

– Понятно, – Ишли обошел Гора, посматривая на Бану с разных углов. – Экий тощий мальчонка. Талантлив?

– Живучая и шустрая.

– Девица? А по ней и не скажешь.

– Точно. Куда мне её поселить?

– В третьем подземелье еще есть свободные комнаты.

– Пойду, отнесу, – взглядом указал на Бану. – Придется о ней позаботиться, пока не встанет. До начала обучения она считается гостем.

Бану открыла глаза через пару дней. Вокруг было довольно темно. С непривычки девочка с трудом различала очертания предметов.

– Где я? – спросила она у сидящего рядом Гора.

– Это твоя комната. Раз уж ты проснулась, поешь.

Комната напомнила Бансабире фамильный склеп Яввузов – мрачно, без света, немного сыро. Одна разница – залы в танском склепе огромны, а в её комнатке едва можно развернуться. Кроме кровати здесь была тумба и два стула. Хотя, второй явно был лишним.

Гор принес еды. В следующие семь дней он выхаживал Бану. Примерно тогда девочка поняла, что не за горами зимнее солнцестояние, а, значит, ей уже восемь. За это время ни разу Гор не позволил девочке выйти из комнаты дальше, чем по нужде, и ни одного человека она не видела, кроме него.

«Да и слава Богам», – думал ребенок. Кого ей еще надо, если наставник оказался не только прекрасным воином, но и заботливым опекуном? И к тому же, есть кров над головой, какая-никакая одежда на тумбе, и, главное, тушеная утка – в животике…

На восьмой день её пребывания все изменилось.

Вместо любезного приветствия, Гор, ворвавшись в комнату, проговорил.

– Да будет милостива к тебе Мать Сумерек! – с грохотом швырнул к подножью кровати железо. – Вставай!

Девочка сладко потянулась:

– Го-о-ор, – зевнула она.

– Я сказал встать! – рывком скинул её с кровати своей огромной лапой. Перепуганный ребенок вскинул глаза. – Бери! – велел он. – Пошли.

Девочка, собравшись, встала на ноги, насупилась и уставилась на мужчину.

– Нет.

Гор, уже успевший отвернуться к двери, даже дар речи потерял. Он обернулся через плечо, молча спрашивая – взглядом и отвисшей челюстью – «Что?».

Бансабира сглотнула ком ужаса.

– Не пойду, пока не скажешь, куда и зачем, – заявила, стараясь выглядеть куда смелее, чем была.

Гор мысленно хмыкнул: неужели, уважительное обращение на «вы» кончилось так быстро? Танская дочка – привыкла приказывать!

Спесь придется сбивать, порешил Гор. Подошел к девочке, навис над ней тенью судьбы, оценивающе ощупал девчонку взглядом. Потом сам наклонился за оружием, впихнул в руки Бану и за шиворот потащил к выходу.

– Это был последний раз, когда вместо исполнения приказа ты задала вопрос. Запомни.

Бану попыталась вывернуться – и тут же отхватила такой тяжелый подзатыльник, что зазвенело в голове.

Гор коротко скосил на ребенка взгляд: кажись, в растерянности. Оно и к лучшему, меньше будет болтать. Бансабира и впрямь притихла, и поскольку Гор прибавил шагу, тоже ускорилась, хотя нет-нет, её немного вело.

– Куда мы идем, Гор? – спросила девочка, когда в тягостном молчании они миновали первый коридор.

Мужчина резко затормозил, выдохнул, обернулся:

– Неужели такая дура? Я говорю идти – ты идешь, а не спрашиваешь, – и, контролируя силу, с размаха ударил девочку по лицу. – Теперь стало яснее?

У Бану краснела щека и дрожали губы. Она растерянно глядела себе под ноги.

– Теперь стало яснее? – с нажимом повторил Гор.

Бану кивнула. Первый и последний раз ей пришлось объяснять дважды.

Они выбрались с третьего уровня подземелий и стали продвигаться по боковым коридорам и лестницам основного четырехступенного пирамидального здания. Чем выше они оказывались, тем громче становились доносившиеся отовсюду лязг и брань, и тем тише были затяжные стоны.

Потеряв счет пролетам, так что ослабшие за дни беспамятства ноги успели заныть, девочка, наконец, осознала, что Гор привел её в какое-то небольшое помещение со слабым освещением одного маленького круглого окна под потолком. Схватил грубо за светлую косу до лопаток и бросил в середину комнаты. Встав напротив, достал кинжал:

– Начнем с азов…

Через полчаса Бану едва держалась на ногах. Гор стоял напротив и улыбался:

– Чего дрожишь, как осиновый лист? Ты сюда не за этим пришла! А еще говорила, что делала успехи, бестолочь…

– Я не бесто… – подлетел и снова ударил так, что девочка упала на пол.

– Я не задавал вопроса и не спрашивал твоего мнения.

– Мастер Тиглат, – в комнату вбежал долговязый темноволосый юноша. – В кузне готово все, просили передать.

– Спасибо, Астароше, – Гор грубо схватил Бансабиру за руку и потащил за собой через длиннющие коридоры. Через какое-то время наставник завел её в пристройку к зданию кузницу. Здешние громадные мужчины кивнули в сторону двери. Гор снова поймал Бану за шиворот, проволочил и, захлопнув тяжелую старую дверь, бросил на пол небольшой коморки с камином. Из пляшущего огня торчал железный прут толщиной в палец.