Елена Звёздная - Урок второй: Не ввязывайся в сомнительные расследования Страница 7

Тьер же не стал говорить о ней вовсе, благороден он сверх меры… с другой стороны, я тоже не особо стремлюсь высказывать свое мнение о людях. Однако после недолгого молчания магистр произнес:

– Кронпринцесса выходит замуж и вскоре покинет территорию Темной империи.

– А сколько их еще осталось… незамужних… – Нет, положительно, разговора у нас сегодня не получится.

И тут Риан выдал:

– Трусишка!

– Что? – Я вскинула возмущенный взгляд на сурового лорда-директора, в чьих глазах сейчас огоньки плясали.

– Ты – трусишка, – невозмутимо повторил он. – Просто маленькая трусишка, причем слишком гордая для того, чтобы даже самой себе в этом признаться.

И взгляд такой, с вызовом.

Гордо развернувшись, я попыталась уйти, только попыталась, потому что в спину мне было сказано:

– Дэя, пообедаешь со мной?

И я ответила:

– Да…

Ушла из кабинета все так же, не поворачиваясь, и точно знала – он сейчас стоит и улыбается, примерно как я, очень-очень радостно и светло.

Выскользнув в секретарскую, я не сумела скрыть улыбку от леди Митас.

– Хвалил? – поинтересовалась секретарь. – Ну так мастер Окено ему прислал благодарность за сообразительную адептку.

Никогда не любила лгать и потому просто молча покинула приемную.

А в обеденное время я вернулась в комнату, вырвавшись из потока направляющихся в столовую адептов, переоделась в платье, села на диванчик с книгой. И только улыбнулась шире, увидев взметнувшееся адово пламя.

Магистр молча вышел из огня и протянул мне руку… Больше мы не ссорились. Как-то само собой решилось, что на лето мы действительно поедем в его родовой замок, где мне предстоит знакомство с отцом и сестрами – это была моя уступка, после того как Риан согласился ожидать конца моего обучения. Мы шли на уступки оба, просто потому что размолвки ранили слишком сильно.

Столько дней бесконечного счастья и спокойствия… Целая неделя! Все так хорошо было и спокойно, и мы вместе вечера проводили, и…

И вот надо же было уважаемой леди Тьер возникнуть на горизонте!

– Мы идем ужинать? – Риан аккуратно убрал прядь волос с моего лица, заправил за ухо. – Или займемся проведением расследования?

Вообще хотелось обо всем забыть, повернуться, обнять и снова чувствовать это безмятежное счастье, вот только… приезд свекрови несколько тревожил.

– Где она остановится?

– Не здесь. – Он начал осторожно поглаживать мои плечи. – Мама прибудет завтра ночью, остановится в гостинице «Золотой феникс», утром у нее дела в Ардаме, а в обед мы все трое встретимся…

– В твоем доме? – напряженно спросила я.

– Нет, в ресторации.

Я с трудом сдержала улыбку, ну а затем вынесла свой вердикт:

– Ты ждешь неприятностей от мамочки, Риан, ждешь их со всей очевидностью.

Хмыкнул, затем взял мою левую руку, поднес к губам, нежно поцеловал затянутую в перчатку ладонь и прошептал:

– Тебе совершенно нечего опасаться, родная, это я могу тебе гарантировать.

На том тему закрыли. Я торопливо собрала тетради и учебники на завтрашний день, лорд-директор сложил свои бумаги, затем взял меня за руку, и мы уже собирались перенестись, как в мою дверь постучали. Причем настойчиво.

Выйдя в гостиную, я спросила:

– Кто?

– Я, – хрипло ответил Жловис. – Там тебя у ворот спрашивают, говорят, срочно.

Обернувшись, удивленно взглянула на Риана, тот прошептал: «Жду дома» – и шагнул в адово пламя. Только после этого я открыла Жловису.

– Долго ты, – недовольно пробурчал гоблин. – А переоделась зачем? У вас еще вечернее построение впереди.

– Знаю, – беззаботно ответила я, шагая вслед за привратником.

Мы покинули здание женского общежития, по заледеневшей дороге дошли до ворот, и вот там меня, как выяснилось, ждал совсем не Юрао. Там стояла стройная, высокая женщина, слишком гибкая для человека. В общем, госпожу Крус я узнала еще издали, но, откровенно говоря, была удивлена тем, что Жловис ее впустил на территорию академии.

– Распоряжение лорда-директора, – заметив мое удивление, пояснил гоблин. – От ворот и до конца арки можно впускать, дальше срабатывает система охраны, так что никто опасный не войдет.

Стена у нас в ширину шагов семь, арка примерно такая же, вот и получается небольшое крытое пространство, сухое, кстати, и не продуваемое никакими ветрами.

Едва мы подошли к замотанной в плащ посетительнице, Жловис поклонился и исчез в своей каморке, встроенной в стену, а я услышала:

– Спасибо, Дэя.

– За что? – откровенно не поняла.

Лесная сняла с головы капюшон, открывая зеленые волосы, тончайшую белую кожу, огромные зеленые глаза в обрамлении коричневых, как дубовая кора, ресниц, и улыбнулась, сверкнув зеленовато-желтыми зубами. А затем произнесла:

– Грибо так и сказал, что будешь отпираться до последнего. – Госпожа Крус подошла ближе. – Он ведь не оправдывался бы никогда, мой Грибо. В убийстве сознался сразу, как только Ночные стражи пришли, а в причине… А потом Окено написал записку и передал офицеру Найтесу, тот вскоре вернулся, и Грибо ощутил запах. Твой запах, Дэя. Это с тобой переписывался старший следователь. И когда он прочитал твое послание, приказал всем присутствующим, кроме дроу, уйти и прямо спросил у Грибо: «Долг чести?» Мой волчок и ответил ему: «Да». Офицер Найтес, чувствующий правду, подтвердил слова Грибо, и моего любимого задержали лишь для дачи показаний. Он в тот же вечер домой вернулся. А дело закрыли. Вот сегодня и постановление пришло.

Ух, а я пять дней переживала из-за этого – ни от старшего следователя, ни от Юрао сведений не было. И я была очень рада, что все так закончилось.

– Да, следователь Окено замечательный человек… то есть оборотень, – исправилась я.

Госпожа Крус устало покачала головой и прошептала:

– Ты замечательная, Дэя. Спасибо тебе.

– Да не за что, правда, – начала я.

Но лесная перебила и протянула мне сверток:

– Маленький подарок от Грибо. Сказал, раздели с тем, кого любишь.

Сверток мне практически всучили, а затем лесная вдруг крепко обняла руками-лианами – это потому, что у них кости гибкие, – и едва слышно прошептала:

– За Аррошу спасибо отдельное, на лорде ведь твой запах был.

После этого госпожа Крус ушла.

Я в оцепенении осталась стоять, но мой шок длился недолго!

Игнорируя исполненный любопытством взгляд Жловиса, который чуть ли не прожигал мне спину, я направилась к дому лорда-директора, огибая административные здания. По парку практически пробежалась и, едва вошла в дом, громко потребовала ответа на вопрос:

– А что вы сделали с Аррошей?

Тьер вышел из дверей, ведущих в столовую, причем он еще и жевал бутерброд, и, едва проглотив, осведомился:

– Что?

– Не нужно мне тут из себя несведущего разыгрывать! – Я бросила в него свертком, даже не сомневаясь, что магистр поймает, быстро разулась, сняла пальто и отправилась мыть руки, на ходу возмущаясь: – Если вы не хотели, чтобы вас там узнали, направляясь к оборотням, следовало бы помыться предварительно.

Риан, все также с бутербродом, заявился в ванную и переспросил:

– В смысле?

– В смысле оборотень узнал вас по запаху, и мой запах он на вас также почувствовал, – вытирая руки, пояснила я.

– На «тебе», – хмуро произнес Риан.

– Что?

– На тебе, а не на вас, – жестко напомнил магистр о переменах в нашем общении. – Хм, твой запах на мне… Да, определенно оборотней провести не удалось.

А я вдруг подумала, что Верис, несомненно, также прекрасно чувствует запахи… и старший следователь Окено!

Впрочем, сейчас меня интересовало кое-что другое:

– Так что вы… ты делал у мастера Круса? – Я сложила полотенце, разместив его на полочке, и подошла к Риану: – Ну?

Коварно улыбнувшись, Тьер произнес:

– Я ем, – и вновь откусил от бутерброда.

И жевал он его, умудряясь хитро улыбаться при этом, да еще и не сводить с меня глаз, наслаждаясь эффектом. Ну я и не выдержала и, отобрав у магистра внушительный бутерброд, тоже от него откусила. Риан расхохотался и, пока я старательно жевала, украл этот самый изрядно надкушенный хлеб с ветчиной и ретировался из душевой, продолжая поедать его на ходу. А затем, грациозно развернувшись, поинтересовался:

– Будешь?

Я не просто согласилась, я подло и коварно выхватила остатки бутерброда и рванула по коридору, придерживая юбку.

Мгновение, и вихрь, именуемый лордом-директором метнулся за мной! Завизжав и поклявшись защитить несчастный ломоть хлеба, чего бы мне это ни стоило, я побежала прочь, выкрикивая на весь дом:

– Бедный бутербродик, ты ни за что не достанешься этому коварному директору!

«Коварный директор» расхохотался и, бросаясь вдогонку, пригрозил:

– Попадешься ты мне!

Дабы не попасться, я помчалась к лестнице, взбежала на второй этаж и, скрывшись за первой попавшейся дверью, старательно ее заперла. Подхихикивая, я откусила от бутерброда, а там уже мало что осталось, и, жуя, приложила ухо к двери, прислушиваясь к шагам магистра. Шагов там как раз и не было, что странно. Доев бутерброд, я наклонилась и взглянула в замочную скважину, потому что все равно было очень интересно, куда он делся.