Татьяна Зинина - Эриол. Великая самозванка Страница 7

Она ничего не ответила. Рабам вообще не разрешалось вот так беседовать с хозяевами, да и пить с ними вино, и сидеть на пустынной кухне. И Рус бы с радостью ушла, вот только… ей совершенно не хотелось уходить отсюда.

Этот Кай был первым человеком из всех, кого она помнила, который отнёсся к ней не как к вещи. Наверно, именно поэтому она окончательно обнаглела, снова рискнула поднять на него взгляд.

— Скажи, как давно ты живёшь в доме моего дяди?

Он пристально смотрел на девушку. Рассматривал её настолько внимательно, будто действительно выискивал что-то. Но не успела Рус додумать эту мысль, как его голубые глаза снова встретились с её синими. Он явно ждал ответа.

— Несколько месяцев, — ответила она, потупив взор.

— А до этого у тебя был другой хозяин? Кто? — продолжал интересоваться Кай и делал это с таким видом, будто собирается её купить.

— Эрс Карив, — тихо сказала девушка, прячась за чашей с вином.

— Никогда о таком не слышал, — задумавшись, проговорил мужчина. — Кто он?

Его тон был ровным и по-деловому чётким. Это только уверило Рус в правильности её догадок. Вот только она отлично знала, что Виттар её не продаст никому. Даже любимому племяннику. Да даже самому главному магу или принцу. Потому что она — его любимое развлечение, и он никак не готов лишиться подобной актрисы своего личного театра абсурда.

— Мелкий торговец рыбой с рынка Артиша, — сказала девушка.

Кай скривился.

— Как долго ты пробыла у него?

— Месяц, — прозвучал её ровный ответ.

— А много ли у тебя было хозяев? — голос выражал явный интерес.

— Ваш дядя — четвёртый.

— Тебе хорошо здесь?

Странный вопрос, особенно если учитывать, что обращён он к обычной рабыне. Наверно, именно поэтому Рус согласно кивнула, а затем отвернулась и с грустной улыбкой посмотрела куда-то в бок.

— Насколько? — не сдавался Кай.

И тут девушка окончательно забыла, как должны себя вести примерные рабыни и позволила себе то, за что её могли легко выпороть, причём прилюдно.

— Настолько, насколько может быть хорошо вещи в красивом серванте, — горько выдала она, а её глаза всего на мгновение полыхнули ярко-синим. А может, Каю это просто показалось, но в сочетании с тоном и манерой держаться этот взгляд только дополнил сложившийся образ. Он обомлел и почти забыл, как дышать. Но Рус смотрела не на него. Она была в своём мире… который потревожили глупыми вопросами. Поэтому и продолжила говорить: — Вещи, которую достают, чтобы удивить гостей и повеселиться самим. Вещи, копии… на которой каждый стремится выместить свою ненависть к оригиналу. Но… у вещи нет ни души, ни гордости. А у меня, к сожалению, есть.

Она выдохнула и именно в этот момент, поймав ошарашенный взгляд хозяйского племянника, наконец, сообразила Что и Кому только сейчас сказала. Она сама не поняла, как такое произошло. Почему вообще начала говорить? Из-за чего разоткровенничалась?

— Простите, — она резко сжалась, опустила голову ниже и попыталась встать. — Простите, господин! Это всё из-за вина…

И Кай будто бы очнулся от оцепенения. Видение исчезло, будто его и не было, и теперь на него снова смотрели испуганные тусклые глаза рабыни Рус. Но… кто-то может объяснить ему, что с ней было минуту назад?

— Сядь, — хрипло приказал он, всё ещё пытаясь прийти в себя после увиденного и услышанного. Девушка повиновалась, но голову так и не подняла.

Теперь Кай смотрел на неё не отрываясь, будто пытался убедить самого себя, что ему просто показалось. И пусть глаза были с ним совершенно согласны, логика это подтверждала, но вот что-то похожее на интуицию настоятельно рекомендовало присмотреться к этой девушке повнимательнее.

— Я рядом с тобой самому себе доверять перестаю, — тихо проговорил он, тяжело дыша. — Ты похожа на Эриол не только внешне. И иногда, глядя на тебя, я в буквальном смысле вижу её. Но… — он закрыл глаза и сглотнул, будто ему сложно было сказать следующую фразу. — Она действительно погибла. Я даже знаю, кто, когда и как её убил. Но так как тела не нашли, то в королевстве нашу правительницу до сих пор считают просто пропавшей.

Он замолчал, не понимая, для чего рассказывает это девушке. Зачем ей знать? Ему просто нужно было убедить самого себя, что перед ним не Эриол. Хотя… разве простое сходство может быть таким ярким?

— Я заберу тебя с собой, — вдруг сказал он, решительно глядя на рабыню. — Выкуплю у дяди и увезу в своё поместье.

— Зачем? — едва слышно поинтересовалась Рус. Она до сих пор боялась поднять лицо, поэтому смотрела на хозяйского племянника украдкой.

— Скажем так, — он коснулся пальцами её подбородка, заставляя смотреть на себя, и когда их глаза встретились, добавил: — У меня на тебя большие планы.

Это прозвучало настолько торжествующе и двусмысленно, что девушка невольно вздрогнула, что не укрылось от Кая. Он в ответ на это ободряюще улыбнулся и нежно погладил её по щеке.

— Обещаю, Рус, в моём доме тебя никто не тронет, никто не посмеет ни обидеть, ни оскорбить. У тебя будет всё, кроме свободы. Её, увы, я дать тебе не могу… по крайней мере пока. Но, в этом мире возможно всё, так что никогда не стоит терять надежду.

Его взгляд потеплел, а пальцы перестали ласкать её кожу, и замерли на скуле.

— Ты красивая, Рус. В тысячу раз красивее погибшей королевы, — в его голосе, таком чарующем и нежном, сквозила боль. — Она даже при жизни была мертва. Никогда не встречал более холодной и бесчувственной женщины. А ты… — он наклонился вперёд и легко коснулся её тёплых чуть приоткрытых губ и тут же поспешил отстраниться. — А ты живая.

Тут сверху послышались чьи-то торопливые шаги, и этот звук будто выдернул Кая обратно в реальность. Он нехотя убрал руку от лица сидящей напротив рабыни и откинулся на спинку стула.

— Иди, Рус. Ночь скоро закончится, а ты почти не спала.

Девушка торопливо встала и поспешила скрыться за дверью. Но у самого выхода её догнал голос Кая:

— Сладких снов.

Оборачиваться она побоялась, поэтому предпочла сделать вид, что не расслышала его пожелания и, наконец, покинула кухню. Мысли её путались и совершенно не желали становиться ясными, заставляя бедную девушку нервничать ещё сильнее. И только добравшись до своей кровати и спрятавшись под тонкой простынёй, служившей ей одеялом, она смогла вздохнуть спокойно.

Хотя… стоило вспомнить бездонные голубые глаза Кая, его бархатный голос, его нежные руки, как сердце снова начинало барабанить как сумасшедшее. Губы горели от его поцелуя, и девушка неосознанно сжала их, будто не желая делиться своими воспоминаниями даже с окружающим воздухом. Ведь… рабынь не целовали. Они считались грязными, никчёмными животными. Предметами мебели, которые можно было использовать по своему усмотрению. Господа никогда не пускали их в свои постели, и уж точно не заботились об их мнении. Если же хозяин хотел использовать рабыню для удовлетворения своих потребностей в женщине, он уводил её в любую комнату кроме своей спальни. Туда могла входить только его законная супруга. И уж точно, ни один хозяин ни одной рабыни не стал бы целовать её сам. А Кай…

Рус даже представить себе боялась, что побудило его это сделать? Может он действительно был неравнодушен к королеве и теперь нашёл способ заиметь себе «личную Эриол»? И пусть это было маловероятно, но других мыслей у девушки не было. В любом случае, ему следует забыть об этой идее, ведь хозяин ни за что её не продаст. В этом Рус не сомневалась. Она знала, что ему уже неоднократно предлагали за неё очень крупные суммы, но барон Виттар всегда был категоричен. Вот и в этот раз откажется.

За всеми этими мыслями Рус сама не заметила, как уснула. Впервые за всё время нахождения в этом доме, она смогла забыть, что рядом находятся другие люди и приспокойненько погрузиться в сон, где её встретило спокойное синее море и улыбающийся Кай.

Глава 3

Новый хозяин

— Нет, — снова ответил барон Виттар, не желая слушать никаких доводов. — Это пустой разговор, Кай. Я не соглашусь, даже не уговаривай.

Эрик резко схватил свой бокал и, залпом опрокинув в себя всё его содержимое, снова принялся за еду. Его племянник нахмурился и сильнее сжал в руке вилку. Судя по решительности, поселившейся в его глазах, сдаваться он не собирался.

— Ты что до сих пор не успокоился? — насмешливым тоном поинтересовался сидящий напротив темноволосый мужчина, очень похожий на хозяина дома, только лет на тридцать моложе. — Всё лелеешь в душе первую юношескую любовь?

— Заткнись, Камиль, — раздражённо бросил ему кузен. — Тебя это уж точно не касается.

— Почему же?! — картинно возмутился тот. — Я же прекрасно помню, как ты увивался за красавицей Эриол, когда она гостила здесь с матерью и маленьким принцем, — он усмехнулся и изобразил на лице умиление: — Сбегали к морю, как два милых голубка… Ты носил ей букетики из сада, а она краснела, стоило тебе на неё взглянуть.