Вера Чиркова - Спасти нельзя оставить. Хранительница Страница 7

– Теперь Кайор. – Король на несколько секунд смолк, презрительно разглядывая корчившего злобные гримасы правителя, и уверенно объявил: – Он лишается всех титулов, привилегий и имущества. Последнее отходит графине Леаттии Брафорт по праву наследования как подлинной владелице незаконно захваченного замка и в компенсацию за перенесенные унижения. Меру наказания ему выберут родственники его жертв.

– А кто же будет править? – не выдержав, выкрикнул кто-то из зрителей.

– Герцогиня Леаттия Брафорт, разумеется, – с обычной невозмутимостью произнес эмир. – Я думаю, это решение поддержат все мои собратья и темные маги.

Все судьи сочли подобающим случаю утвердительно кивнуть.

– Преступника отправить на площадь, – скомандовал помощникам Эгрис, полюбовался, как нехотя поднимается и бредет к выходу с ненавистью скрипящий зубами и бледный, как стена, Кайор, и веско добавил: – Официальная церемония коронования состоится в полдень. Герцогство не должно оставаться без правителя ни одного дня.

Глава четвертая

Услыхав эти слова, Леа вдруг испугалась так сильно, как не боялась с самого детства. Ей казалось, что судить Манреха будут гораздо дольше, может быть, несколько дней, и наказание тоже будут обсуждать неспешно, по обычаю вынося предложения и бросая за них в темный кувшин свои камни. Но все произошло слишком быстро, и младшие маги с непривычно суровыми лицами уже уводили из зала разрушившего ее семью человека, а публика торопливо поднималась с мест, готовясь ринуться следом.

Девушке не хотелось думать о том, что вскоре произойдет на площади. При всей ненависти к жестоким наказаниям она отчетливо осознавала, что Манрех заслужил самую суровую казнь. Каждый человек имеет право на жизнь и свободу, и отнимать это право может лишь бездушное провидение, но никак не такие же люди. А Кайор приравнял себя к богам… но не к добрым и всемогущим, а к злым и кровожадным.

И все же никакие разумные доводы не могли снять с души хранительницы тяжкий осадок от этого приговора, и даже поздравления окруживших ее королей не приносили должной радости.

Она краем уха слышала, как Эгрис учтиво предлагал высоким гостям выбор – остаться на ритуал или вернуться в свой дворец порталом, но не разобрала их ответов.

И лишь когда вокруг них вспыхнуло знакомое сиреневое сияние хрустальных стен тайного убежища дракона, почувствовала облегчение.

– Поздравляю, – рыкнул сидевший на своем месте дракон и сразу же перешел к делу: – Постарайся не думать о своих страхах.

– А она чего-то боится? – нахмурилась садящаяся рядом с хранительницей Миралина.

– Думает, что боится, – с досадой выдохнул дух, бывший сегодня поразительно материальным. Помолчал, хмуро размышляя о чем-то своем, и вдруг с надеждой уставился на целительницу. – Скажи, тебе встречались пациенты, которым много лет внушали одно и то же?

– Почти каждый день таких вижу. Одной девице маменька с малолетства твердила, будто та самая красивая. Дочка дожила до третьего совершеннолетия и начала обижаться – почему вокруг не вьется стая женихов? Другого, наоборот, с детства обзывали дураком и растяпой, а потом стали возмущаться – вырос здоровенный мужик и не может самого простого дела провернуть без подсказки.

– Как вы таких лечите?

– Долго и упорно. Объясняем все как есть, помогаем разобраться в себе и осознать истинное положение дел, учим держать себя в руках и договариваться с людьми. Зачастую варим зелье уверенности. А в чем дело? Ты считаешь, что Элайна…

– Не считаю – вижу. Многолетнее действие браслета покорности принесло печальные плоды. Характеру Леаттии присуща решительность, смелость и даже дерзость, а она сидела на суде запуганной мышкой. Сегодня это было не очень заметно, всех волновали другие вопросы. Властелины соседних стран и темные магистры тоже занимали умы герцогских подданных. Но уже к вечеру всех будет волновать один вопрос – кого судьба дала им в правительницы на этот раз?

– Все это мне понятно, – задумалась Санди, – но почему ты считаешь, что она рождена решительной?

– Иначе не может быть, – с досадой рыкнул дракон и многозначительно смолк.

Леаттия тоже думала – и тоже хмурилась и вздыхала. Но наконец сообразила, что отмолчаться не удастся, и огорченно уставилась на духа.

– Тебе придется рассказать. И не только им – еще Эгрису и Джару.

– Это твой выбор, – строго предупредил он, говоря о чем-то, известном лишь ему и хранительнице, – но клятву с них я возьму.

– Мы согласны, – не колеблясь ни мгновения, приняла решение Санди. – Думаю, эта клятва того стоит.

– Она стоит большего, – хмуро усмехнулся дракон, и в помещении тотчас прибавилось народа.

Арвилес и глава гильдии почти не удивились, оказавшись в убежище духа. Прошли к столу, оглядели примолкших женщин и, что-то осознав, уставились на дракона.

– Похоже, у вас возникла серьезная проблема, – полувопросительно произнес Эгрис, пододвигая к себе бокал и кувшин с холодным взваром, – но все равно я благодарен за передышку. Давненько мне не приходилось принимать таких важных гостей.

– На суде Транис сказал одну фразу, – веско рыкнул дракон, – которую не должны были услышать простые жители королевства.

– Про кровь хранителей? – поднял серьезный взгляд хмурый Джар.

– Именно. И потому ее забыли все, кроме прошедших проверку магов и королей. Но с правителями вам сегодня еще придется объясняться, постарайтесь намекнуть, чем чревато разглашение чужих тайн. А пока дайте хранительнице клятву никого не посвящать в те секреты, которые я вам раскрою по ее просьбе.

– А почему именно нам? – оглядев присутствующих, задумчиво осведомился глава гильдии.

– Это я вас выбрала, – помедлив, пояснила Леа. – С вами я знакома дольше всех, вы меня спасли и стали самыми близкими людьми. Других у меня нет во всем мире…

– Спасибо, девочка, – растроганно выдохнула Санди. – Я тоже к тебе привязалась, как к родной. А клятву сама предложила дать и отказываться не буду.

– Я – тем более, – твердо объявила Миралина. – И готова помочь всем, что в моих силах.

– Разумеется, мы тоже не отказываемся. Просто я не сразу понял, чем хуже Бензор или Зелад.

– Или Вельтон, – тихо буркнул дагорец.

– Посвящать в секреты своего рода слишком много людей я не рассчитывала, – суховато отозвалась Леаттия. – Тем более это происходит впервые с тех пор, как мой прадед принял обязанность хранителя. Но Вельтон не останется в обиде, у меня достаточно тайн, которые я имею право ему открыть.

– Это будет справедливо, – почему-то вздохнула Санди.

– Если вы готовы, – властно объявил дракон, – просто вытяните вперед левую руку и скажите: «Клянусь».

– Клянусь, – прозвучало дружное обязательство, и на протянутых над столом ладонях вспыхнули язычки призрачного пламени.

Маги на миг потеряли дар речи, разглядывая ласковый огонь, потом обнаружили появившийся на коже тонкий узор. И пока его изучали, огонь исчез. Вместе с духом источника.

– Он не может долго оставаться в теле дракона, – вздохнув, с грустью пояснила Леа. – Становится слишком подлинным, и ему все труднее возвращаться в небытие. Поэтому обещанную тайну раскрою вам я. Никакой особой крови у меня нет и не было ни у кого из предков. Но дух должен был как-то отличить истинных хранителей от самозванцев, и драконы перед уходом решили поделиться с первым герцогом Брафортским тайной особенностью своего рода – властью над огнем. Это не магическая, а духовная сила, потому никто и не признаёт во мне мага. Да и власть эта очень невелика – ровно настолько, чтобы дух мог меня опознать. Вот почему бесполезно поливать алтари моей кровью, и ни о каком подобном ритуале речь не шла изначально. Просто по прошествии времени люди стали иначе воспринимать выражение «кровь хранителя». Изначально оно имело смысл «кровное родство с Брафортом» и было высечено на языке драконов, который тогда понимали все просвещенные люди. Сегодня ночью надпись исправлена во всех хранилищах и отныне гласит: «Дух откликнется только тому, в чьей душе горит истинный огонь древних рас». Поэтому дух заставил зрителей забыть слова Траниса.

– Зря король его пожалел, – с досадой бросил Эгрис. – Не верю я, что эта змея уймется.

– Дух будет за ним присматривать, – успокоила его Леаттия. – И еще… он считает, что мне нужно лечиться, и выбрал в целительницы Миралину.

– От чего лечиться? – мгновенно насторожился Джар.

– Дух уверен, что у нее от рождения решительный характер, – мягко пояснила Санди, – а долгое воздействие браслета его изменило.

– А он не мог ошибиться? – внимательно посмотрел на подопечную Эгрис. – Я никакой особой боязливости или мнительности в ней не заметил.

– Как я понимаю, – задумчиво проговорила Миралина, – для того он и открыл нам этот секрет. Ведь раз драконы поделились с хранителями духовной властью над огнем, они могли вместе с ней передать и другие качества, присущие их роду. Для надежности.