Сара Маас - Королевство шипов и роз Страница 8

Глаза Несты сердито вспыхнули, но потом она что-то увидела у меня за спиной и попыталась учтиво улыбнуться. Видимо, вспомнила про деньги в моем кармане.

– Твой дружок тебя дожидается, – сообщила она.

Я обернулась. На другом конце площади, прислонившись к стене дома, стоял Икас. Он был старшим сыном единственного зажиточного крестьянина в нашей деревне, однако и он исхудал за зиму. Его каштановые волосы потеряли блеск и топорщились в разные стороны. Довольно миловидный, вежливый, уравновешенный. Но под всем этим жила какая-то темнота. Она-то и сблизила нас. Мы оба хорошо понимали, сколь никчемны были, есть и будут наши жизни.

Несколько лет я вообще не обращала на него внимания, как и он на меня. Но однажды дорога свела нас вместе. Мы оба шли на рынок. Отец послал Икаса продавать яйца, я заглядывала в корзину, которую он нес, и любовалась оттенками скорлупы. Попадались яйца почти коричневые, были кремовые, с вкраплениями зеленых и голубых пятнышек. Разговор у нас завязался простой, легкий. Может, каждый из нас что-то говорил невпопад. С рынка мы тоже шли вместе. У нашего дома Икас простился, а я вдруг почувствовала себя… не такой одинокой, как прежде. Через неделю я сама потащила его в ветхий сарай.

Икас был моим первым любовником и оставался единственным все два года наших встреч. Порою мы неделю подряд встречались каждый вечер, а потом не виделись целый месяц. Однако каждый раз картина повторялась. Мы торопливо сдергивали друг с друга одежду, наше шумное дыхание сливалось воедино, языки тоже сплетались… Иногда мы разговаривали. Обычно говорил Икас, жаловался на отца, который непомерно нагружал его работой и давил своей властью. Нередко мы обходились без слов. Не скажу, чтобы мы особо преуспели в телесных утехах, но они дарили нам кусочки свободы и позволяли хоть ненадолго забыть об окружающей жизни.

Между нами не было любви. По крайней мере, в моем понимании, которое строилось на чужих рассказах и на тех немногих книгах, что мне читали сестры. И все же во мне что-то оборвалось, когда он сообщил о грядущей женитьбе. Впрочем, отчаяние меня не захлестнуло и я не стала просить Икаса о продолжении наших встреч после его свадьбы.

Икас не собирался подходить ко мне на площади. Он подал мне знакомый знак, затем развернулся и зашагал прочь из городишки, держа путь все к тому же старому полуразвалившемуся сараю. Мы не особо скрывали наши отношения, однако старались, чтобы они не привели к нежелательным последствиям.

– Надеюсь, вы оба понимаете, что в таких делах надо осторожничать, – заявила мне Неста, провожая взглядом удалявшегося Икаса.

– Поздновато ты проявила сестринскую заботу, – ответила я сестре.

И тем не менее мы осторожничали. Поскольку у меня не было денег на предохранительные снадобья, Икас взял это на себя и постоянно пил особый отвар. Он знал, что иначе я не подпустила бы его к себе.

Я достала из кармана большую медную монету. Элайна затаила дыхание. Не глядя на сестер, я вложила монету в ладонь Элайны и сказала:

– До встречи дома.

Мы славно поужинали жареной олениной и собрались возле очага. Я любила эти тихие часы между ужином и сном. Сестры о чем-то шушукались и хихикали. Какая-то часть меня всегда завидовала их близости. Деньги, что я им дала, они потратили целиком. Куда – я не знала, хотя Элайна принесла отцу новую стамеску для резьбы. Плащ и сапоги, которые они клянчили накануне, стоили слишком дорого. Я не упрекала сестер за потраченные деньги, тем более что Неста, вернувшись домой, без всяких понуканий сама отправилась колоть дрова. К счастью, на обратном пути им удалось избежать нового столкновения с «Детьми благословенных».

Отец дремал, прислонив палку к покалеченной ноге. Я решила, что сейчас самое время поговорить с Нестой о Тимасе Мандрэ, повернулась к старшей сестре, открыла рот… но не успела произнести ни слова.

Раздался оглушительный рев. Сестры испуганно завопили. Дверь распахнулась, и ветер наполнил комнату вереницей снежинок, а в проеме появилось нечто огромное и злобно зарычало.

Глава 4

Сама не знаю, как у меня в руке оказался охотничий нож. Первые минуты были хаосом красок и звуков. Громадный зверь с золотистым мехом рычал, мои сестры дружно вопили, ветер выдувал из комнаты драгоценное тепло. Отец замер. Его лицо превратилось в маску ужаса.

К счастью, в дом ворвался не мартакс. Это меня успокоило, но ненадолго. Нежданный гость был величиной с лошадь. В его теле угадывалось что-то кошачье, львиное даже, но голова была волчьей. Самое странное, что из волчьей головы торчали развесистые лосиные рога. Как бы ни называлось это исчадие, его появление не сулило нам ничего хорошего. Достаточно было взглянуть на его когти, формой напоминавшие кинжалы, и желтые клыки.

Окажись я одна, в лесу, оцепенела бы от страха. Быть может, упала бы на колени и стала умолять о быстрой, безболезненной смерти. Но сейчас в моей душе не было места ужасу. Я не желала поддаваться панике, хотя сердце бешено колотилось. Я даже сумела загородить собой сестер. В этот миг зверюга встал на задние лапы, оскалил пасть, усеянную острыми зубами, и проревел:

– Убийцы!

Эхом я услышала другое слово, прозвучавшее внутри меня: «Фэйри».

Вот тебе и обереги, папочка! Знаки, нацарапанные возле нашего порога, были чудовищу что паутина. Напрасно я не расспросила наемницу, каким образом она сумела убить того фэйри. Зато толстая шея нашего «гостя» так и просила моего ножа.

Я оглянулась на сестер. Обе стояли на коленях, прижимаясь к стене очага. Там же скрючился мой отец. Мне придется защищать троих. Здравый смысл кричал, что я поступаю глупо, однако я сделала еще один шаг в направлении фэйри. Сейчас нас разделял только стол. У меня противно дрожали руки. Фэйри стал так, что мои лук и колчан со стрелами оказались за его спиной. Нужно каким-то образом обогнуть его и дотянуться до рябиновой стрелы. Мне еще должно хватить времени на выстрел.

– Убийцы! – повторил зверь.

Шерсть стояла у него дыбом.

– П-простите, – мямлил отец у меня из-за спины. Ему не хватило смелости доковылять до меня. – Если мы что-то сделали, то по незнанию и…

– М-м-мы никого не убивали, – вторила ему Неста, подавляя слезы.

Одну руку она держала над головой. Можно подумать, что ее железный браслетик способен защитить от такой зверюги.

Понимая, что могу не добраться до колчана, я схватила в руки ножи.

– Убирайся! – крикнула я непонятному созданию, размахивая ножами.

Вокруг не было ни кусочка железа, которым я бы смогла воспользоваться как оружием. Если только сорвать у сестер с рук браслеты и швырнуть ему в морду.

– Убирайся и забудь сюда дорогу!

Невзирая на резкие слова, у меня дрожали колени. Пальцы с трудом удерживали рукоятки ножей. Сейчас сгодился бы и железный гвоздь, водись таковые в нашем доме.

В ответ фэйри громко и злобно зарычал. От его рева наша хижина содрогнулась. Миски и кружки жалобно зазвенели, ударяясь друг о друга. Главное – шея этой твари оставалась открытой. Недолго думая, я метнула в нее охотничий нож. Правда, метательница из меня никудышная.

Фэйри молниеносно – я едва успела заметить – лапой загородил ножу путь, и тот отскочил в сторону. Оскалив пасть, зверь устремился ко мне.

Я отскочила назад, едва не споткнувшись о струсившего отца. Фэйри вполне мог меня убить, однако его выпад был предостережением. Неста и Элайна всхлипывали, молясь позабытым богам, которые случайно могли оказаться поблизости.

– Кто его убил?! – спросило существо, подбираясь к нам.

Его лапа уперлась в стол, ответивший жалобным скрипом. Когти вонзились в древесину.

Я снова шагнула вперед. Зверюга вытянул морду и принюхался. Глаза у него были зелеными, с янтарными крапинками. Отнюдь не глаза зверя, если судить по цвету и форме.

– Убил… кого? – спросила я, удивляясь спокойствию собственного голоса.

Фэйри зарычал. По сравнению с ним убитый мною волк скулил, как щенок.

– Волка, – ответил мне фэйри.

У меня зашлось сердце. Рычание исчезло, но оставался неукротимый гнев со следами печали.

Вопль Элайны превратился в пронзительный крик.

– Какого волка? – спросила я, высоко подняв голову.

– Громадного волка с серой шкурой, – огрызнулся фэйри.

Интересно, распознает ли он мое вранье? Фэйри не способны врать. Все смертные знали об этом. Но может, фэйри могут чуять человеческое вранье? Конечно, в сражении мне его не одолеть, однако есть другие способы.

– Если он был убит по ошибке, какую плату мы можем предложить? – собрав все имевшееся у меня спокойствие, спросила я.

Мне вдруг подумалось, что я уснула и увидела кошмарный сон. День был утомительным – сначала рынок, потом встреча с Икасом… Сейчас я проснусь и удостоверюсь, что никакого зверя нет.

Но он был. Более того, он издавал лающие звуки, означавшие, скорее всего, горький смех. Оторвавшись от стола, фэйри начал расхаживать перед покореженной дверью. Комнату так выстудило, что я задрожала – теперь уже от холода.