Катерина Снежинская - Пилюли для феи Страница 9

— Не спорю, — согласился фат, на которого демонстрация мощи, не произвела ни малейшего впечатления. — Только вот я могу себе позволить самое лучшее, чего не скажешь о вас.

Кажется, это осторожное порыкивание перед битвой мужских начал грозило затянуться. Каро оглядела кабинет. Мастерс хищно лыбился, Алекс рассматривал стол, потирая лоб ладонью. Яте прибывал в параллельном измерение, где вроде бы и собирался оставаться. Вероятно, два павлина, друг перед другом хвостами потряхивающие, беспокоили исключительно теурга.

— Мы не займём у вас много времени, господин… — наверное, краснеть, заглядывая в блокнот, всё-таки не стоило. Подумаешь, не запомнила имя, на зевок похожее! — …Иельон. Спасибо большое, что вы нашли время зайти. У нас будет буквально пара вопросов.

Фат перестал пытаться просверлить в Роне взглядом дырку и переключился на девушку. Презрительная усмешка медленно, но очень верно перелиняла в улыбку. Правда, чуть удивлённую.

— Элия была абсолютно права, госпожа Каро. Вы действительно напоминаете экзотический и очень необычный цветок, — посетитель изящно, как танцор, поклонился теге. — Простите столь избитое и пошлое сравнение. Но лучшего эпитета я подобрать не в силах.

Может, эпитет и не отличался оригинальностью. Вот только на щеках Каро уже запросто можно было омлет жарить. Застенчивое перебирание пальчиками уголков листов блокнота скрыть смущение не помогало.

— Оно и видно! — фыркнул Рон.

— Сомневаюсь, что ваши комплименты женской красоте распространяются дальше оценки задниц и грудей, — не оборачиваясь, парировал фат.

Тут уж фыркнула теург. Конечно, сказано грубовато. И ни с внешним видом, ни велеречивостью господина Иельон эта грубость не вязалась. Но ведь в точку же попал! Вот и Мастерс недовольно засопел. Кажется, его желание скрутить фея в бараний рог становилось всё сильнее.

— Насилие — последнее прибежище некомпетентности, — пропел фат, по-прежнему гипнотизируя Каро.

Между прочим, его глаза, миндалевидные, как у кошки, но гораздо шире роновских, отливали чистым фиолетовым цветом. Только у зрачка темнее, густо-синие, почти чёрные.

— Я готов побыть некомпетентным, — промурлыкал Мастерс, — переживу.

— Сомневаюсь, — фат прикрыл свои невозможные очи и…

И в следующий миг он уже стоял на алексовском столе, уперев под подбородок оборотня кончик тонкого, игольчатого клинка. Каро только тихонько ахнула, невольно вперёд подавшись. Она-то хорошо знала, на что оборотень способен. И, наверное, происходи всё не в кабинете управляющего, показательное выступление красавчика провалилось бы с треском.

Сейчас же Мастерс только расслабленно улыбался. Разве что кончики когтей на сложенных руках, царапающие кожу куртки, не гармонировали с его благодушной физиономией. Да зрачки в нитку сжались. Но не хватало только капли. Всего одного неосторожного движения или слова — и от наречённого клиентки останется мокрое место, да клочок кружева. И не поможет ему ни скорость, ни ловкость, ни навыки фехтования. Пожалуй, в таком бешенстве тега Мастерса ещё ни разу не видела.

— Господа, с вашего позволения я подожду в приёмной, — подал голос Алекс, деликатно зевнув в кулак. — Когда вы закончите мериться самцовостью перед госпожой Каро, позовите, хорошо? А мне такие выступления неинтересны.

Теург опустила голову, рассматривая носки своих ботинок. И борясь с горячим, но неуместным желание дать управляющему блокнотом по идеальной причёске. Её-то он зачем впутал?

Первым в себя пришёл фат. Парень соскочил со стола, одним длинным движением убрав клинок в трость.

— Прошу меня простить, госпожа Курой, — красавчик поклонился, прижав руку к груди, — за то, что позволил своим эмоциям возобладать над здравым смыслом. Впрочем, остальным я так же приношу извинения. Вы же знаете, мы — феи — несколько импульсивны.

И улыбнулся, сволочь. Умудрившись стать ещё симпатичнее. Хотя куда уж дальше?

— Извиню, — буркнула Курой, косясь на Рона, усиленно занимающегося дыхательной гимнастикой, — Если вы объясните один нюанс мужского поведения. Вот это вот что сейчас было? Точнее, на кого вы хотели произвести большее впечатление: на меня или на господина Мастерса?

А что делать? Надо же поднимать женское достоинство, столь грубо попранное Россом.

Фат обеими руками опираясь на свою трость, выпрямился. Даже вытянулся, как струна. Кожа на заострившихся скулах побледнела.

У Каро мелькнула трусливая мыслишка: совместными с оборотнем стараниями это дело они всё-таки упустили. Интересно, что об этом скажет Алекс? Хотя — нет, последнее тега знать точно не хотела.

Но посетитель умудрился удивить теурга. Он расслабился, опустил напряжённые плечи. Улыбнулся — на этот раз смущённо.

— И вновь я приношу свои извинения. И вам, госпожа Курой, и вам, господин Мастерс, — красавчик провёл ладонью по ёжику на затылке. — Вы правы, в такой ситуации проявлять… Как вы сказали? Самцовость? Вот именно её проявлять и неуместно. Седьмой! Глупо вышло.

— Да уж, я тоже хорош, — проворчал оборотень, — стоит извиниться.

Они торжественно пожали друг другу руки, объявляя перемирие.

А Каро опять осталась в стороне! Мальчики порешали свои мальчуковые проблемы, девочки же здесь ни при чём. И где, спрашивается, справедливость?

Сказать, что Каро зла была — сильно преуменьшить. Дивно, а, главное, продуктивно начавшееся утро продолжилось столь же великолепным днём.

Из разговора с фатом, на который почти три часа ушло, лично теург вынесла только одну полезную информацию. Красавчик к своим наречённым никаких романтических чувств не испытывал. И даже не собирался скрывать, что предполагаемая женитьба — как первая, так вторая, а, вдогонку, и третья — для него являются чисто деловым мероприятием. Или предприятием? Но как не назови, а от этого сомнительная полезность узнанного ценнее не становилась.

Господин Иельон на вопросы отвечал охотно. И как ни странно, без излишней зауми. Выдавал факты чётко и по делу. Наверное, и впрямь бизнес у него неплохо шёл, с таким-то подходом к проблеме. Стоило бы и уважать фата. Да вот зарождающая женская солидарность, упорно поднимающая голову, как раздражённая кобра, мешала. Она в равной степени чхать хотела и на довод: «Так все делают!». И на: «Да эта стерва большего и не заслуживает!». Шипела себе, поплёвываясь ядом: «муж-жчи-ины!».

Конечно, выходить замуж не по великой любви, а просто потому, что жениху твоё приданое приглянулось, скорее всего, обидно. Да и какое приданое! Кусок пустой земли, граничащий с Серым городом! Пусть даже размеры участка позволяли на нём дворец отгрохать, да ещё бы и на фонтаны с павлиньими гнёздами осталось. Но иметь в соседях мертвяков и упырей? Бр-р, увольте.

Хотя, с другой стороны, земля в Элизии остаётся землёй в Элизии. И разница заключается только в её стоимости. Обычно она колеблется от: «Кошмар, как дорого!» до: «Не показывайте таких цифр, у меня сердце слабое!».

Видимо, деловой фат ни брезгливостью, ни предрассудками не страдал. Потому что наследство, оставленное покойной матушкой трём барышням, его вполне устраивало. Господин Иельон желал снести останки трущоб вместе с чудом выжившими тараканами. И выстроить фабрику. А затраты на охрану от тех, кто забыл, что мёртвым полагается тихо в могилах лежать, женишок планировал покрыть за счёт отсутствия налога на дым. Рядом с Серым городом мзда за загрязнение воздуха не взималась. Наверное, потому что не с кого её собирать было. Мертвецы городской воздух портили — это бесспорно. Только обычно капиталами не располагали.

Слушая фата, Каро было подумала, что красавчик сам себе яму роет. Уж больно всё правдоподобно и логично складывалось. Случись первая свадьба, новоиспечённый супруг получил бы в своё распоряжение только одну треть участка. Теперь же он мог рассчитывать на всё. То есть, господин Иельон вроде как кровно заинтересован в смерти феечек.

Одно жирное и большое но. Весь надел бизнесмену и даром не нужен — слишком велик. Лишнюю землю он даже продать не мог. Место годилось только для промышленной застройки. А иметь под боком у собственной фабрики ещё какой-то завод — даже если покупатель и найдётся — не самая заманчивая идея.

Конечно, говорил ли дважды несостоявшийся муж правду или врал как сивый мерин, судить было рано. Но слова его звучали вполне разумно.

Посвятил фат детективов и в тонкости взаимоотношений в семействе Олэан. Сестры папеньку попросту боялись, так как своим хозяйством фат управлял железной рукой. В том смысле, что если он приказывал прыгать, то все — начиная от слуг и заканчивая дочерями — спрашивали: «Как высоко?». Но сам фей с будущим тестем вполне ладил и трепета перед ним не испытывал.

Кстати, отец был категорически против того, чтобы Элия обращалась к детективам. Почему-то он пребывал в глубокой уверенности, будто это станет позором для семьи. Но по врачам он и вторую, и третью дочуру добросовестно проволок. О чём сама клиентка вчера упомянуть забыла.