Дарья Кузнецова - Мастер оружейных дел Страница 11

– Не знала, что среди перевертышей попадаются маги.

– Про них вообще очень мало известно, – дипломатично заметил Таймарен. Пожалуй что и так: этот малочисленный вид не любит пристального внимания к себе, перевертыши тщательно маскируются и живут среди людей или других разумных, принимая их облик: боятся попыток использования их талантов в чужих целях. Учитывая, что, меняя внешность, они меняют даже ауру, страх этот весьма обоснованный. – Больше ничего странного не происходило? – придирчиво уточнил законник.

– Был один клиент, – кивнула я. – Чужак с уникальным заказом. Но вел себя очень вежливо и корректно, ничуть не возражал против сообщения властям; в общем, дайте боги побольше таких клиентов.

– Что за заказ? – насторожился следователь. Я мельком глянула на навострившего уши ужастика – кроме шуток, они, кажется, шевельнулись! – и мысленно с искренним злорадством продемонстрировала ему кукиш.

– Я лучше полноценное заявление накатаю и к вам на днях занесу. Но вещь приметная и экзотическая, как и заказчик, ни с чем не спутаешь.

– Хорошо, – покладисто согласился Ла’Ташшор. – Несколько вопросов к вам, рен Анагор. – Он пристально уставился в затылок мага. Тот спокойно закончил ворожбу над очередным клинком и обернулся. Смерил законника взглядом, медленно кивнул.

– Только я бы предпочел поговорить наедине. Это возможно? – поинтересовался маг.

– Разумеется. – Следователь спокойно пожал плечами и покосился на Лара, спрашивая разрешения. – Рен Л’Ишшазан?

– Забирай, – великодушно разрешил великан. – Можете воспользоваться какой-нибудь из кладовых. – И он махнул рукой на перекошенную после моего удара дверь. Когда следователь и его жертва (впрочем, глядя на ужастика, я уже сомневалась, кто из них жертва) скрылись в недрах дома, великан задумчиво посмотрел на меня и вздохнул: – Шла бы ты спать, Ойша. Мы тут и без тебя управимся, а ты еле на ногах стоишь. Завтра весь день работать, так что отдохни.

– А что этот делал-то? – Я неопределенно кивнула на дверь.

– Кто? Чужак? Оказался полезным в хозяйстве зверьком, – охотно пояснил Лар. – Он владеет чарами отката, так что, считай, часть ущерба и проживание отработает.

– Отката?

– А это такая специальная магия, позволяющая обратить магию хаоса, – пояснил он. – Скажем, восстановить разбитую ими чашку. Чары не слишком сильные, не всегда работают, но ущерб будет значительно меньше, чем ты предполагала. Так что иди, не маячь.

Я послушно удалилась, даже сделала над собой моральное усилие и не попыталась подслушать разговор следователя с ужастиком. Больно надо! Развели тут тайны… Не хочет рассказывать – его дело. Главное, ущерб он согласился возместить до последнего щита, а все остальное – порывы проклятого ветра перемен, от которых лучше укрыться понадежней.

Проснулась среди ночи, в поту, от собственного крика. Долго лежала, кутаясь в одеяло, тараща глаза в темноту и старательно ни о чем не думая, ощущая только мрак и тяжелую тишину старого дома, укрывающую меня плотным коконом от всего мира. А о чем думать? Вспоминать сон не хотелось, и так знала, о чем он. В конце концов, спектр моих кошмаров достаточно скуден…

Помаявшись некоторое время, поняла, что просто так уже не усну, и выбралась из кровати. Закуталась в просторный халат, услугами которого пользовалась крайне редко, и, бесшумно ступая босыми ногами, побрела в сторону кухни, пить успокоительное снадобье. Сразу надо было про него вспомнить! Можно подумать, после убийства – пусть и невольного, в порядке самозащиты – не Серого, а почти человека, меня могли не настигнуть кошмарные сны!

В гостиной-столовой неожиданно оказалось светло, и сидел там совсем не тот, кто должен был. На диване с кружкой размером с мою голову вольготно устроился Лар, вытянул ноги и погрузился в чтение. Всегда было забавно наблюдать этого жуткого здоровяка с книгой: уж в чем в чем, а в любви к чтению его заподозрить трудно.

– А где…? – тихо поинтересовалась я.

Могу собой гордиться: Ларшакэн вздрогнул от неожиданности и резко обернулся на звук.

– Зачем подкрадываешься? – с не укрывшимся от меня одобрением риторически поинтересовался он. – А для постояльца Кана расчистила одну из комнат. Видимо, распотрошила запасы и использовала заклинание генеральной уборки, потому что человек с такой скоростью выгрести всю ту пыль не способен. А ты почему ночами колобродишь? – участливо поинтересовался он. Потом нахмурился и понимающе уточнил: – Сны?

Я кивнула и махнула рукой, мол, не привыкать. Порывшись в холодильном шкафу, откопала наглухо закупоренную бутылочку из темного стекла, с усилием выдернула притертую пробку, подозрительно принюхалась. Пахло ландышами и корицей, оттенка тухлятины не наблюдалось. Если зелье и испортилось, то недавно, поэтому я смело отхлебнула горькой бурды и, скривившись, вернула флакон обратно. Просверлила невидяшим взглядом закрытую дверь шкафа и пошла на диван, где уютно устроилась под боком у Лара, подобрав под себя ноги. Бывший Пограничный страж вздохнул, поставил на пол кружку, сверху накрыл книжкой и выпрямился. Обнял меня за плечи.

– Ну, что ты, котенок? – Попытки говорить ласково у этого гиганта выливаются в почти медвежье ворчание. Впечатление не для слабонервных, но я привыкла. – Это всего лишь сон.

– Да, я знаю, – вздохнула, чувствуя себя на редкость уютно и умиротворенно под боком у огромного мужчины.

– Ты молодец, – медленно кивнул он, тщательно подбирая слова. – Все правильно сделала.

– Ну да, особенно попытка убить ужастика выглядит верхом правильности и торжества разума. – Я болезненно скривилась.

– Убить оружием? Да, – непререкаемым тоном заявил он. – И, кроме того, не убила же и очень быстро остыла. Отец тобой гордился бы.

Я медленно кивнула. А потом вдруг всхлипнула, уткнулась носом в подмышку великана и тихо пробормотала:

– Мне его не хватает, Лар. Очень…

– Я знаю, котенок. Нам всем его не хватает, – ответил он. Потом вздохнул, аккуратно перетянул меня к себе на колени, бережно обхватил огромными лапищами и стал баюкать, как маленького ребенка. Кажется, он даже тихонько мурлыкал что-то вроде колыбельной.

Проснулась я в своей постели под одеялом, по ощущениям – где-то перед рассветом. Видимо, когда уснула, Лар меня сюда отнес, он же – раздел и укрыл.

Быстро оделась, чутко прислушиваясь к окружающему миру. Лар наверняка вчера засиделся с книжкой и еще не проснулся. Кана если и встала, то возилась на кухне, и выскользнуть наружу незамеченной ничего не стоило. До пробуждения Ларшакэна, означающего всеобщий завтрак, у меня часа полтора, как раз можно добежать до проклятого трактира и перекинуться с северянином парой слов. Это если он не спит. А если спит… Ну, рен Ла’Марташ окажет мне небольшую услугу и передаст постояльцу мое заключение.

В столь раннем визите была еще одна польза: прогуляюсь по холодку и вытряхну из головы остатки вчерашних снов, воспоминаний и успокаивающего зелья, делающего тело вялым и малоподвижным.

Баладдар просыпается рано, с рассветом, и быстро затихает на закате. Здесь почти нет ночной жизни; только в трущобах, льнущих к стенам, отделяющим город от мертвого и безжизненного на первый взгляд плато, в темноте начинается самое интересное. Но то – трущобы, обитатели которых до боли напоминают крыс, загодя чующих приближение врага и прячущихся по неведомым щелям.

Высокая стена, укрепленная магическим периметром, обычно ненадолго задерживает Серых, поэтому обитатели ближайших к стене районов первыми принимают удар. От стены начинается путаный лабиринт улиц, напичканных ловушками, причем среди горожан давно ведется негласное соревнование, кто придумает наиболее хитрую и эффективную западню.

Каждый дом тут представляет собой маленькую крепость. Никакого дерева, только серый тусклый камень. Окна верхних этажей – узкие бойницы, из которых так удобно вести огонь по бегущим по улице существам. Лестницы в домах – легкие, хрупкие, разваливающиеся от хорошего пинка в нужное место.

И, наконец, последний рубеж обороны – ратуша, названная так скорее по привычке и мало напоминающая сходные строения в других городах. Разве что часы, но и те с подковыркой: мощный артефакт, именуемый «Недреманное Око», надежное средство массового оповещения. Ратуша же представляет собой мощный, хорошо укрепленный замок или, вернее, не замок в полном смысле, а одинокую башню без внутреннего двора и хозяйственных построек. Она предназначена не пережидать осаду, а укрыть за высокими стенами от одного-единственного удара. Впрочем, за все время существования города в настоящем виде Серые лишь однажды дошли до ратуши и до единого полегли на брусчатке под шквальным огнем и мощными охранными чарами, которыми пропитана здесь сама мостовая.

Когда я ступаю по этим зеленоватым камням, всегда чувствую благоговейный трепет, ощущая скрытую до поры мощь дремлющего Зверя. Мало кто из жителей этого города догадывается, что охраняет их покой на последнем рубеже обороны, и уж вовсе никто не знает точно, но оно и к лучшему. Наш народ нельзя назвать пугливым, но жить в жерле чутко дремлющего вулкана – удовольствие на редкость сомнительное. Ощущают неладное здесь только люди с магическим даром. У меня он слишком слабый для колдовства, но зато достаточный для оружейного ремесла.