Александр Филиппов - Сказания Ривеллона: Пламенные рыцари Страница 15

– Что же мне делать? – спросил у самого себя Матиас, – Алерот недоволен моими ошибками. В своем последнем письме, король Ирений сказал, что Феролы должны принять какие-то меры, иначе ему придется лишить меня титула управителя!

Матиас Ферол беспомощно замолчал. Он посмотрел в темное окно. За ним лил дождь. Ночь была совершенно темной. Тучи заволокли все небо. Лишь вспышки молний на миг освещали суровый мир.

В главном зале замка никого не было. Только герцог с одинокой свечой сидел за большим столом, перебирая куски пергамента один за другим. С каждого листка на него смотрели нарисованные похищенные девушки.

– Но ведь должна быть какая-то зацепка, – прорычал герцог, вставая, чтобы подкинуть дров в камин.

Прошел час. Перевалило за полночь. В этой мертвой тишине Матиас Ферол пытался разгадать загадку, ответ на которую даровал бы ему милость короля и решение всех его проблем. Свеча медленно опускалась. Герцог раздраженно зажег другую, когда треск гаснущего огонька стал невыносим.

За окном рос старый вяз. Его длинные узловатые ветви норовили дотянуться до окна. И сильный ветер им в этом помогал.

Внезапно окно раскрылось от ветра.

– Проклятье! Опять его не заперли! – и Матиас Ферол подбежал к нему, чтобы закрыть. Шум тут же прекратился.

Обернувшись, он увидел, как с каминной полки на него смотрят огромные черные блестящие глаза. Матиас похолодел.

– Летучая мышь. Прелестно, – совершенно не радостным тоном буркнул он. Мышь была большая и мокрая. Да и довольно жуткая.

– Ну, давай, улетай отсюда, – и герцог пошел открывать окно, – мне не нужны собеседники сегодня.

Повернувшись, чтобы прогнать нежданную гостью, он обомлел и сполз по стене на холодный пол. За столом на его месте сидела женщина в черном платье. Она рассматривала рисунки. Ее черные волосы был уложены в высокую прическу. Несколько прядей торчали в разные стороны. Ядовито-красные губы сжались.

– Демоновы яйца! Мирабелла! Ну и напугали вы меня! Я уже и забыл, как вы выглядите в своем ином облике, – вставая, облегченно произнес он. Ректор Ард-Галена ничего не ответила ему. Ее взгляд был устремлен на рисунки.

– Сегодня пропала еще одна, – изрекла Мирабелла Веранид. Матиас Ферол знал, что скрыть от этой женщины невозможно абсолютно ничего, поэтому, нисколько не удивившись, кивнул.

– Да. Прямо из покоев Штормового замка.

Ректор повернулась к нему. Ее глаза были необычайно суровы. В них читалась холодная ярость.

– Полагаю, я не ошибусь, когда скажу, что в поисках похищенных особ, вы не преуспели ни на шаг.

– Я ждал вашего ответа еще неделю назад, – холодно заметил герцог.

– Я была занята, – ответила ему Мирабелла, – да и не пришла бы сегодня вообще, если бы не одно важное обстоятельство, которое, почему-то, проигнорировал ваш Эрохол Вальтсперн.

Брови Матиаса Ферола поползли вверх. Тон чародейки его обеспокоил.

– Что это еще значит?

Мирабелла Веранид поправила свое платье и взяла в руки портрет последней пропавшей девушки.

– Эта юная малышка должна была поступить ко мне в академию. Ее принадлежность к расе магов настолько же очевидна, как очевидно ваше скорое фиаско.

Герцог покрылся красными пятнам, но сдержался, понимая, что чародейка – его последняя надежда.

– Поэтому, мне непонятно, как еще Вальтсперн не начал поиски девочки. Либо он так и остался невежественным слепцом, каким я его и считала все эти годы, пока он служил тебе, либо…

Колдунья сделала паузу, выжидающе посмотрев на собеседника. Матиас взял всю свою волю в кулак, чтобы совершенно спокойно закончить догадку ректора:

– Либо, Эрохолу это на руку.

– Совершенно верно, – ледяным тоном подтвердила она, – и, думаю, что верно именно это. Я никогда не была высокого мнения о магах, которые проходили обучение вне стен Ард-Галена. Исключений не сделаю и сейчас.

– Так что вы предлагаете? Заковать моего придворного чародея лишь по вашему заявлению?

Мирабелла Веранид встала и подошла к окну. Она скрестила свои изящные руки на груди.

– Вероятно, для вас не будет новостью, что род Вальтспернов пользуется дурной славой в Ривеллоне вот уже несколько поколений.

– Да, – кивнул Матиас, – их подозревали в запрещенных и противоестественных экспериментах с людьми. Говорили, что еще живых девушек, мужчин и детей резали живьем и изучали, пока те не умирали в муках.

– Очень хорошо, – не посмотрев на герцога, сказала Мирабелла, будто слушала ответ ученика на уроке, – тогда вы наверняка помните, что пока все «подозревали» Вальтспернов в занятиях некромантией, мы – то есть я и другие чародеи, говорили, что так оно и есть.

– Но доказательств не нашли! – напомнил его Матиас Ферол.

– Как и сейчас. Не правда ли? – повернувшись, в тон ему ответила она. Управитель Штормового замка пожал плечами. На него медленно накатывало чувство безвыходности.

Они молча смотрели, как за окном бушует стихия. Минуты текли одна за другой, лениво уходя в прошлое. Черноволосая колдунья не двигалась. Ее глаза оставались открытыми и ясными.

– Скажите, – вдруг разрезала тишину Мирабелла, – вы ведь что-то нашли в комнате последней жертвы?

Матиас Ферол захлопал глазами, не понимая, кто мог проболтаться.

– Я…эээ…я нашел пустой пузырек. Эрохол сказал, что в нем было сонное зелье.

–Мне нужно осмотреть этот пузырек.

Герцог направился в свои покои, лихорадочно пытаясь оставаться спокойным, хотя в его душе появилась надежда, которая стала распирать изнутри.

Буквально через две минуты он протянул пузырек Мирабелле. Та не стала его брать.

– Положите на стол.

Ректор сняла свои персти и медальон, положив рядом с рисунками. Матиас Ферол отошел в сторону и стал наблюдать за странными действиями чародейки. Та осторожно присела на стул, отодвинула подальше от себя свои украшения и двумя пальчиками положила перед собой пузырек. Несколько минут Мирабелла Веранид осматривала сосуд, принюхивалась, что-то шептала себе под нос. Наконец, встала и повернулась к герцогу.

– Очень сложно работать с веществами, которые начали испаряться уже давно, – изрекла она, – но я достигла успеха.

– И что вы выяснили? – судорожно сглотнул Матиас. Ректор неспешно надела медальон на шею и перстни на пальцы.

– В сонном зелье я обнаружила еще кое-что. Малоизвестный экстракт – настойка пурпурной наперстянки с аконитом и маслом пихты. Эта мерзкая смесь способна блокировать магические способности человека и ненадолго лишать его своей духовной ауры.

– Из чего следует, что похититель не хотел, чтобы юную волшебницу нашли с помощью магии, – герцог сам удивился, что смог до такого догадаться. Мирабелла Веранид кивнула.

– Вы правильно мыслите. След девушки должен был оборваться в ее же покоях, чтобы преступник смог спрятать ее от ока чародея в своем убежище. Я уверена, что это убежище будет ограждено всеми возможными средствами защиты. Ведь наказание в случае поражения будет…

– Если все жертвы живы, то приговором будет казнь через повешение, – докончил герцог, – если же девушек использовали для противозаконных экспериментов, то перспектив остается мало. Либо сожжение на костре, либо выдавливание глаз, сдирание кожи и уже потом костер.

Ректор Ард-Галена ничего не сказала по этому поводу.

– И что же делать дальше?

Мирабелла сделала недоуменное лицо.

– А сами не догадываетесь? Ищите место, которое непроницаемо для магического сканирования. Думаю, оно находится в Штормовом замке.

– Почему вы так думаете?

– Потому что последние четыре девушки пропали гораздо быстрее, чем остальные. Сложно вытащить безвольное тело из такого большого и сложного здания и остаться незамеченным.

Эрохол Вальтсперн заносил последние наблюдения в свой толстый исследовательский дневник. Чародей мог гордиться этой тетрадью, поэтому берег постоянно и бдительно. В ней хранилось столько бесценной информации, что, попади она в руки чародеям, все дело могло бы провалиться в туже минуту, а его самого бы давно казнили.

Прошло уже восемнадцать часов с тех пор, как он ввел себе через вену сыворотку. Особых изменений не происходило. Не считая зуда на языке.

– Так, посмотрим, – и Эрохол засучил свой рукав. Место прокола кожи позеленело.

– Результат не заставит себя долго ждать, – убежденно зацокал языком колдун и продолжил писать, – кровь девственницы, смешанная с экстрактом демонической крови не нанесла особого вреда. Ждем дальнейших изменений.

Эрохол Вальтсперн на минутку отложил перо и задумался. Демон, которого он призвал в своем кабинете на прошлой неделе, был невероятно опасен. Одни его когти могли исполосовать чародея в кровавое месиво. Однако он готовился к призыву не один месяц. Нарисовал и укрепил три пентаграммы. На одну возложил чашу с кровью и, вырезанное из еще живой девушки, сердце. Свечи, которые были необходимы для ограждения границ пентаграммы, он сделал сам из человеческого жира с добавлением змеиного яда. И вот, когда он встал на вторую пентаграмму и начал призыв, в третьей пентаграмме появился настоящий демон.