Мария Заболотская - Рыжая племянница лекаря Страница 16

О, какой же решительной и смелой я казалась себе в ту минуту! Я готова была растоптать свою жизнь, порушить будущее дядюшки Абсалома и смиренно принять все проклятия, которыми он меня заслуженно наградил бы. «Пускай, пускай! – говорила я, воображая, что душу мою обжигает темное пламя, требующее жертв и безумств. – Ничто не имеет смысла, если я не буду рядом с господином Огасто! Пусть меня ненавидят, презирают, но одна-единственная минута счастья стоит любого наказания».

Когда я услышала, что Харль отпирает дверь, глаза мои заволокла жгучая пелена, дыхание сбилось, а живот от волнения свело судорогой. Я ринулась в дверь, оттолкнув мальчишку, и побежала к библиотеке, не видя ничего вокруг себя и не отдавая отчета в том, как выгляжу – растрепанная, заплаканная, в измятом, перекосившемся платье.

У библиотеки решимость покинула меня, и я замерла, страшась постучаться. Мне вспомнилось, как госпожа Вейдена говорила, что ей одной разрешалось беспокоить герцога, когда он уединялся здесь. Но ведь то, на что я решилась, в какой-то мере означало занять место ее светлости около господина Огасто, а для этого требовалось куда больше дерзости. Я мотнула головой, отгоняя предательскую слабость, и уверенно постучалась. Некоторое время я прислушивалась, ожидая ответа, но мой обостренный слух не уловил никакого шороха, вздоха или скрипа. Превозмогая страх, приоткрыла дверь.

Не сразу я заметила господина Огасто, хоть он и сидел едва ли не напротив двери – за тем же столом, где я увидела его в первый раз. Его странная изломанная поза поневоле внушала мысль, что передо мной нечто неживое и никогда живым не бывшее, – иначе я бы сразу подумала, будто человек за столом мертв или находится в глубоком обмороке. Но нет, мои глаза обманулись и дважды скользнули по темному силуэту, прежде чем я поняла, что герцог все же здесь, как и говорил Харль.

– Господин Огасто, – позвала я дрожащим голосом, – ваша светлость!

Конец ознакомительного фрагмента.