Галина Романова - Пятая Печать. Дом с привидениями Страница 17

Дорожка закончилась неожиданно – только что она ложилась под ноги, и вот уже кругом встает кустарник, и трава поднялась выше колена, а деревья смыкают кроны над головой.

Девочка испугалась. Она понятия не имела, где находится. В какой стороне тетин дом? Где люди? Куда она попала? Немного успокаивало ее только то, что сейчас был ясный день, до заката еще далеко, и на небе не было ни облачка.

– Бояться нечего, – сказала она сама себе. – Я заблудилась, но тетя Маргарита ведь сказала, что со мной ничего не случится! И не случилось! Я сейчас пойду и отыщу дорогу домой!

И Анна решительно двинулась напрямик, раздвигая руками ветки кустов.

И действительно – шагов через тридцать наткнулась на разрушенную временем ограду. Каменная кладка когда-то была высотой примерно по пояс ребенку, но обветшала, раскрошилась и теперь местами едва доставала до колена. Там, где камни уцелели, сохранилась идущая по верху железная решетка, но между ржавыми прутьями оставалось достаточно места, чтобы пролезть двенадцатилетней девочке. Путешественница так и сделала и, очутившись на той стороне, очень быстро наткнулась на низкую оградку.

Внутри буйно разрослись сорные травы, среди которых торчал серый камень с розовыми прожилками. Обойдя его, Анна заметила, что на камне выбиты источенные, раскрошившиеся буквы: «Конс… Вас… и супру… го… Манефа… С мир… упок…» И несколько цифр. Рядом, за соседней оградкой, виднелся точно такой же камень.

Старое кладбище! Анне одновременно стало страшно и интересно. Очутись она на кладбище ночью, девочка перепугалась бы до полусмерти. Но сейчас был день. И за нею присмотрят!

– Ча-ча-ча! – тут же послышался голос.

На дереве сидела сорока. Анна могла бы поклясться, что это та самая птица, которую она видела в доме у тети Маргариты.

– Ты присматриваешь за мной? – поинтересовалась девочка.

Сорока склонила голову набок, прислушиваясь к звукам ее голоса, и крикнула что-то на своем птичьем языке.

– Тогда передай тете Маргарите, что со мной ничего не случилось!

Сорока застрекотала – можно было подумать, что она засмеялась, – потом снялась с ветки и полетела куда-то вдаль. Решив, что птица указывает ей дорогу, Анна пошла следом, обходя старые могилы. Довольно скоро она нашла заросшую тропинку и ускорила шаги, но за первым же поворотом налетела на незнакомца.

Глубоко задумавшись, он шел навстречу девочке, и они увидели друг друга одновременно. Мужчина с темно-русыми вьющимися волосами, взрослый, но моложе ее папы. Анна уже начинала обращать внимание на мальчишек и подумала, что он довольно симпатичный. Приятное тонкое лицо, серо-голубые глаза… На незнакомце был мундир, похожий на мундиры городовых или военных. Анна видела и тех и других, но совершенно не разбиралась в родах войск. Только у него не было оружия – совершенно никакого. В руках у него не было даже палки, и в то же время…

Девочка не могла понять, что такого странного в незнакомце. Она остановилась как вкопанная, тараща на него глаза.

Остановился и незнакомец, сверху вниз глядя на выскочившую из-за поворота девочку. Потом он открыл рот и…

То, что Анна услышала, повергло ее одновременно в ужас и недоумение. Она не поняла ни одного слова незнакомого языка, но от этих слов веяло чем-то потусторонним, зловещим и мертвым. Она попятилась, готовая убежать, и незнакомец нахмурился.

– Извини, – произнес он с явным усилием. – Я… забыл. Ты… живая?

– Ж-живая, – кивнула Анна. – А что?

– Тут кладбище. – Он повел рукой по сторонам. – Место для мертвых. Ты что тут делаешь?

– Гуляю, – ответила Анна. – А вы?

– Я тоже. Гулял-гулял и так задумался…

– Вы живой? – перебила девочка.

– Вот ты о чем! Конечно, я живой, – ответил он. – Не бойся меня. Но тебе не страшно тут одной?

– Нет, – решительно ответила девочка. – Со мной ничего не случится.

– Почему? Тут кладбище. Детям здесь не место!

– Мне лучше знать. За мной присматривают.

– Кто? – Мужчина оглянулся, но никого не было. И сорока улетела куда-то.

Подумав об этом, Анна попятилась.

– Ты убежала от своей няни? – Незнакомец улыбнулся. – Не бойся. Я не причиню тебе вреда. Как тебя зовут?

– Анна. Анна Рита. – Она вздохнула. – Сильвяните.

– А меня зови господином Юлианом Дичем. – Он протянул руку для пожатия, как взрослой, но девочка отчего-то испугалась.

– Я не причиню тебе вреда, – повторил Юлиан. – Наоборот, я мог бы тебе помочь.

– Мне не нужна помощь, – воинственно заявила Анна.

– А мне кажется, что нужна. Я вижу, у тебя в душе боль. У тебя какое-то горе?

Девочка прикусила губу. К горлу подкатил комок, в глазах и носу защипало.

– Моя мама, – прошептала она. – И папа. Они… они оба умерли!

– Моя мама тоже умерла, – сказал Юлиан.

– И… тут ее могила? – Девочка посмотрела по сторонам, силясь угадать, где она.

– Нет. Она похоронена далеко отсюда.

– Моя тоже.

Образ той женщины, Марты Дебрич, встал у Юлиана перед глазами. Именно дух матери поведал ему о том, что все случившееся с их семьей – результат проклятия, наложенного когда-то на весь род князей Дебричей. И пусть его дед был незаконнорожденным и не мог носить полную фамилию – от «Дебрича» в метрике было записано только «Дич», – проклятие настигло и его. В чем оно состояло, мать не знала, и мальчик – а потом и юноша – всю сознательную жизнь пытался разгадать эту загадку и снять клеймо со своего рода. За восемнадцать лет, миновавшие с той ночи, когда умерла мать, он узнал, что проклятие как-то было связано с Мартином Дебричем. Долгое время он ничего не мог узнать про этого человека – только время и место рождения. Но ни одного факта биографии, ни даты смерти и места его последнего упокоения отыскать не удавалось. Беседа с призраками его родителей немного пролила свет на эту историю – Мартин Дебрич, явно обладавший какими-то скрытыми способностями, отдал кому-то какую-то Печать и тем самым навлек проклятие не только на себя, но и на весь свой род. Он исчез. Его тело не было предано земле, но его дух не мог пропасть без следа. Если бы удалось отыскать его и узнать, о той ли самой Печати идет речь… Но как и где его искать?

Именно об этом Юлиан размышлял, бредя по кладбищу после разговора с матерью Мартина Дебрича, когда наткнулся на незнакомую девочку. И, все еще находясь во власти своих дум, машинально обратился к ней на языке мертвых.

– Ты по ней очень скучаешь?

– Да.

– И я по своей. Очень. Мне ее порой так не хватает.

– Мне тоже, – кивнула Анна. Глаза опять защипало.

– Ты где живешь? – Юлиан почувствовал ее состояние и поспешил сменить тему.

– У тети. – Девочка подняла на него глаза.

У нее был особенный взгляд, и Юлиану стало как-то не по себе. В шестнадцать лет он обратил на себя внимание Третьего отделения тем, что безошибочно указал на ведьму, которую они искали. И сейчас в глазах случайной знакомой разглядел знакомый огонек. «Совсем заработался, Юлиан! Ведьмы уже среди детей начали мерещиться! – подумал он про себя. – Даже если это и так, дар раньше тринадцати лет не просыпается, а этой малышке намного меньше. Сколько?»

– Сколько тебе лет?

– Двенадцать, – ответила Анна. – Недавно исполнилось. А… сколько вам?

– Двадцать четыре. Скоро будет. Твой дом далеко?

– Не знаю. Я приехала сюда недавно. Мои папа с мамой… ну… они умерли, и тетя забрала меня к себе. Только она мне не тетя на самом деле, а бабушка. Двоюродная бабушка, но хочет, чтобы я называла ее тетей.

– Ты заблудилась?

– Ага.

– Я могу помочь тебе и отвести домой. – Он протянул руку. – Скажи, как зовут твою тетю-бабушку, и мы…

Анна не успела открыть рот – над ее головой пронзительно застрекотала сорока. Птица появилась откуда-то неожиданно, пролетела над головами, трепеща крыльями, закричала. Приземлилась на ветку ближайшего дерева и принялась скакать там, оглашая воздух громким стрекотом.

– Она опять! – воскликнула девочка, притопнув ногой.

– Кто? – Юлиан прищурился, поглядев на птицу и увидев отнюдь не ее. Сорока тоже ощутила его силы и перелетела на ветку повыше, как будто там можно было спастись от чужих взоров.

– Сорока. Такая же, как та, которая была у нас во дворе. Наверное, тут ее гнездо?

У Юлиана в этом вопросе были сомнения. Настоящая ведьма прыгала по дереву и подавала сигнал тревоги. И он был тому причиной. Но кого она звала? Девочка явно еще не умела «слушать».

Он первым услышал на дорожке чужие шаги и, оглянувшись, заметил ту, кого призывала сорока. Еще одну ведьму. На сей раз в человеческом облике и потому более опасную в данный момент.

– Аннушка! Милая моя!

Девочка стремительно обернулась:

– Я тут!

– Живо ко мне!