Бронислава Вонсович - Завещание инора Бринкерхофа Страница 2

Оба Хайнриха, и отец, и сын, выглядели полностью довольными решением нашей семьи. Инора Хайнриха устраивали и те деньги, которые я наследовала, и те знания, что я могла бы принести в семейный бизнес, в то время как Клауса больше занимала именно я, а не те блага, что он получал от брака. Он сразу заграбастал мою руку, как бы утверждая право собственности, и забрать ее уже не представлялось возможным. Его рука, широкая, покрытая густым рыжим волосом, напоминала какого-то диковинного насекомого. Мне вдруг на миг представились эти мохнатые пауки, бегающие по моему телу, и к горлу подкатила тошнота. Не слишком ли велика жертва, которую требуют от меня родные?

– Так что? – пробасил Хайнрих-старший. – Через неделю устраивать свадьбу уже прилично.

– Нет! – испуганно вскрикнула я. – Это слишком быстро! У нас траур. Мы дедушку только похоронили, а уже планируем праздник.

– Ваш дед, инорита, этого сам хотел. Мы поступаем по его воле. А свадьбу можно устроить скромную, только для близких родственников. Это траур не нарушит.

– Я через неделю не могу – у меня начинается сессия.

– Иви, какая сессия? – недоуменно сказала мама. – Тебе в академию возвращаться не надо – по условиям завещания ты должна будешь жить с Клаусом, а, значит, ни о какой учебе и речи быть не может.

– Мне осталось всего полтора года, как я брошу? – возмутилась я. – Нет, я хочу получить диплом. Имею полное право.

Хайнрихи переглянулись. Похоже, этот вариант им в голову приходил, и они его обсудили.

– Ивонна, дорогая, вы же можете взять на год академический отпуск, – внес предложение старший.

Брака с рыжим Клаусом нравился все меньше. Сначала выхожу за него замуж и получаю волосатых пауков. Потом расстаюсь с академией, как бы временно. Но кто мне даст туда вернуться? За год-то многое может случиться. И первым пунктом в списке Хайнрихов наверняка стоит моя незапланированная беременность. То есть это для меня она незапланированная, а для них очень даже. Для их фабрики моих знаний и умений хватит и тех, что есть.

– А если вашему сыну пожить этот год в Гаэрре? – предложила я. – Он запишется там на какие-нибудь курсы.

– У нас производство, – важно ответил Клаус. – Я не могу его надолго оставить. А вот ваша помощь будет очень кстати. Ивонна, вам будет интересно, поверьте.

– Косметика меня никогда не привлекала. – Я не теряла надежды получить все же руку в собственное пользование и время от времени пыталась ее выдернуть, но он все также цепко меня держал, – И этот год я хотела бы прожить возле Академии.

– Иви, – надула губки сестра, – если уж вы сейчас никак не решите, где будете жить, то, может, тебе лучше за кого другого выйти?

Мать испуганно охнула и прижала руку к сердцу.

– Барбара, лучше бы ты помолчала! – рявкнул отец.

– А что такого? – капризно сказала она. – Я тоже лицо заинтересованное. Иви все равно за кого выходить, вот пусть и найдет того, кто согласится жить в столице.

– Барбара, иди к себе! Немедленно!

Сестра обиженно выпрямилась и гордо вышла из комнаты. Я проводила ее взглядом и внезапно поняла, что замуж не хочу еще сильнее, чем раньше. Тем более за Клауса. Что же делать? Паника неудержимо росла, хотелось убежать вслед за сестрой, но я взяла себя в руки и твердо сказала:

– Предлагаю отложить этот разговор до конца сессии. Возможно, мы найдем решение, удовлетворяющее обе стороны. А сейчас, извините, мне надо собираться. Мой дилижанс отходит через час.

– Хотелось бы большей определенности с датой, Ивонна, – суховато сказал отец. – Ты же понимаешь, что мы все сейчас зависим от твоего каприза, и беззастенчиво этим пользуешься.

– Я пользуюсь? – От негодования у меня перехватило горло, и я закашлялась. – Да я во всем иду вам навстречу. Единственное условие – позволить мне доучиться.

– И все же, определись с датой до отъезда, – не смягчился отец. – Мне не хочется остаться нищим из-за твоей блажи.

– Положим, блажь не моя, а дедова, – не удержалась я, но, взглянув на нахмуренное лицо родителя, продолжила: – Не позже чем через две недели после окончания зимней сессии я выйду замуж. Даю слово.

– Замечательно, – расплылся в улыбке отец и обратился к Хайнрихам: – Если Ивонна дала слово, она его ни за что не нарушит.

– Клаус, да отпустите вы наконец мою руку! – не выдержала я. – А то я на дилижанс опоздаю.

– Было бы замечательно, если бы вы передумали уезжать, – с надеждой посмотрел он на меня, но руку отпустил, и то хорошо.

– Я уже высказалась по этому вопросу, – ответила я и быстро вышла из комнаты, не желая больше принимать ни малейшего участия в обсуждении моей свадьбы. По мне, так сегодня это чересчур популярная тема.

Собирать мне было нечего, так что я подхватила саквояж и выбежала из отчего дома. Клаус увязался-таки провожать, в то время как его родитель остался у нас, не иначе как радостно строить планы по совместной жизни своего отпрыска со мной.

– Я к вам скоро приеду, – бубнил Клаус. – Сходим куда-нибудь. Я столицу не очень хорошо знаю, но мы непременно найдем, куда пойти.

– Это лишнее, – ответила я. – У меня даже времени на вас не будет. Встретимся после сессии.

– Я привезу вам браслет, как своей невесте.

Спас меня вовремя подъехавший дилижанс. Я радостно попрощалась с женихом и стрелой влетела в карету. Нет уж, за него я ни за что не пойду. А значит, нужен фиктивный брак, чтобы через год моя семья спокойно получила деньги, а я – так желаемую свободу. Под мерный скрип колес я стала перебирать всех своих знакомых мужского пола, к которым можно было бы обратиться с такой деликатной просьбой.

Глава 2

Всю дорогу назад я думала над тем, к кому из моих сокурсников можно подойти с таким деликатным предложением. И получалось, что ни к кому. Те, что хоть немного поответственней, уже давно и прочно заняты, имея если не жену, то официальную невесту точно, которая, как я думаю, ни за что не согласится на участие своего жениха в столь сомнительном мероприятии. А те, кто пока ничем и никем не обременены, вряд ли сохранят наш договор в тайне. Даже при условии получить половину завещанных мне денег при успешном завершении дела. Все это ужасно печалило.

В общежитие я шла очень медленно, не поднимая глаз от брусчатой мостовой, как будто надеялась получить подсказку от равнодушного камня. Не хотелось никого видеть и ни с кем говорить. А ведь Анита наверняка полезет со своей жалостью – она даже провожала меня со слезами на глазах, такая эмоциональная у меня соседка. Но сегодня хоть в этом повезло – в комнате она оказалась не одна. Кроме Вольфа, с которым она встречалась второй год, был и его друг Рихард. Оба они благополучно доучились до пятого курса, и Анита не забывала почти ежедневно напоминать мне, какие способности проявляет ее парень в целительстве. Ее послушать, так тому лечебному заведению, куда попадет Вольф, или, в крайнем случае Рихард, немерено повезет. Я всегда пропускала ее слова мимо ушей, поскольку оба парня меня не интересовали. Соседка приглашала пару раз прогуляться с ними по Гаэрре, но я всегда отказывалась. Поскольку, даже если бы не было этой гадкой истории с Гюнтером, Рихард не принадлежал к тому типу мужчин, которые мне нравились. Невысокий, ненамного выше меня, худощавый, смуглый – полная противоположность моему бывшему жениху. Но сейчас я посмотрела на него другими глазами, ибо два следующих факта делали его очень привлекательным. Во-первых, он ни с кем не встречался, а во-вторых, имел явные проблемы с деньгами, то есть он вряд ли откажется от крупной суммы. Семья его, видно, не очень богата, так как не поддерживала материально. Он брался за все подработки, но у будущего целителя возможностей намного меньше, чем у алхимика или артефактора, и жил он почти на одну стипендию. Рихард молчалив, поэтому если не согласится, то оставит наш разговор в тайне. Об этом я размышляла, пока Анита суетилась вокруг меня с причитаниями и пыталась напоить чаем. Чая не хотелось, но чтобы не обижать соседку, я взяла чашку.

– Рихард, мне надо с тобой поговорить, – не стала я тянуть. – Наедине.

Он явно удивился, но отказываться не стал, предложил выйти в коридор. Я даже успела встать, но тут Анита подхватила Вольфа под руку и сказала, что они все равно собирались прогуляться, а мне с дороги надо отдохнуть. Так что через пару минут я ежилась под вопросительным взглядом Рихарда, мелкими глоточками пила налитый Анитой чай и не знала, как начать. Молчание становилось невыносимо давящим, но я никак не решалась сказать ужасные слова, после которых мне стыдно будет на него смотреть.

– О чем ты хотела поговорить?

– Рихард, не хочешь немного подзаработать? – Решила я зайти немного издалека.

– Ты же знаешь, я всегда за, – ответил он. – Немного – это сколько?

Я озвучила. Он присвистнул. Я уточнила, что эти деньги он получит только через год, а до тех пор будет иметь ежемесячно сумму более скромную, но все равно неизмеримо больше стипендии. Рихард немного подумал и нахмурился.